на приморской где кафельные дома
уверяли что игорь сошел с ума
что мозги мол высохли на корню
и внезапно игорь понес хуйню
о пришельцах которые среди нас
для гипноза газом туманят глаз
сами ящеры по природе
и его родня увезла в село
я и видел его только раз всего
он тогда был нормальный вроде
увезли и ладушки снят вопрос
но хуйня которую игорь нес
все сочилась исподволь из села
вот ведь блядь некстати судьба свела
не моя ли в этом милорд вина
хоть и крепок газ но иным видна
вдоль хребта пила и трезубец
на хвосте шизофреники наравне
со шпионами как бы не обо мне
на приморской бубнил безумец
я вину милорд искуплю свою
я до блеска вычищу чешую
и в броне нефритовой до бровей
выйду в сумерки с бритвой на их бродвей
у кого реле развело в груди
на любого паяльник найдем поди
только газу погуще дайте
если надо пешком до села дойду
им не снилось даже в каком аду
навсегда поселил их данте
не над ними ли мы поглумились всласть
всю советскую им отмеряли власть
хоть ослаб каркас но фундамент тверд
этот игорь в графе у меня милорд
чтоб мне в топке урановым пнем гореть
мы хуйни от него не услышим впредь
некролог ему мелкой версткой
с остальными справимся к январю
я ведь знаю милорд о чем говорю
я давно живу на приморской
увы неизвестен мне зверь колонок
размах его крыльев количество ног
я глобус не раз обогнул но пока
на свете нигде не встречал колонка
любой колонок в этой жизни земной
сумел до сих пор разминуться со мной
и есть основанья считать что они
в оставшиеся не покажутся дни
хоть их неизбежность пойми головой
утрата реальна и шанс нулевой
когда у последней столпимся реки
рыдая хоть шли не за этим
на нас посмотреть прибегут колонки
но мы их уже не заметим
неоновая в сумерки листва
отцветено и отплодоносило
но человеческие существа
хотят всегда где выглядит красиво
и в дождь расхаживая и в жару
я сам одно из них и вот живу
на свете праздник или выходной
светила как мичуринские вишни
беда ли что дорожки до одной
петляют вслед себе откуда вышли
жить стало некуда по сторонам
стена и сталь впадающие в ревность
бог недоучка пусть простит и нам
всю насекомость снов и однодневность
которой ночь преграда впереди
нет лето никогда не проходи
моли огонь чтоб в бархате не гас
сноп андромед ван гога на картине
развязан здесь и это мы сейчас
целуемся и петь не прекратили
с ист-ривер бриз уносит мысли ввысь
замри июль или еще продлись
без обещаний и условий
за мнимой тенью по пятам
спустился в сад слепой и совий
но никого не встретил там
была случайная невстреча
никем назначена в саду
пора вернуться не переча
домой на улицу свою
ступням беспочвенны скитанья
загадка разуму вредна
ведь если не было свиданья
разлука тоже не беда
сквозь небо наискось осина
займется пламенем к утру
но дробь в груди невыносима
куда один теперь уйду
луна спохватится и снова
все человечество легло
не исчезай в саду без слова
не покидай меня никто
звезды горошком и в нашей долине
житель старается на мандолине
искренним дискантом в полночь поет
кошка подтянет завоет койот
мы нашей жизнью в долине довольны
правда что жить в ней слегка подневольны
бог нас не спрашивал сам не рожал
сел к монитору и кнопку нажал
если бы не было этой долины
я бы руки не просил у полины
чья согласится на свадьбу рука
в месте которого нету пока
и без того я пеняя на бога
преувеличил с полиной немного
так как ответить взаимностью мне
все же согласна она не вполне
житель со струнным устройством кого ты
дразнишь аж в течку впадают койоты
весь этот в крапинку купол не наш
нету полины и радость мираж
плохо нам все-таки в тесной долине
как же мы бедные жили доныне
шершень в штанах в камыше упыри
все эта музыка черт побери
празеодим и платину скупая
шагала и миро
возьмешь ли в толк о чем скулит слепая
пророчица в метро
лязг турникета зычный рык возницы
столетие на слом
черно в очках но адские глазницы
пылают под стеклом
мы взаперти сюда стучать нечестно
кто выследит нас тут
пусть плесневеют бонды казначейства
и спреды их растут
что гарлемской безумице приснится
чьи очи ночь хранит
пока с людской начинкой колесница
не врезалась в гранит
жизнь избранным нежна и небо немо
под землю им нельзя
срывая смоквы с натюрмортов хема
и устрицы грызя
но ненадолго счастливы и живы
с фламандского холста
поставками входите пассажиры
здесь есть еще места
