Миссис Уотсон стиснула лицо Джона в ладонях, а потом крепко сжала его руки и притянула к себе. Она поцеловала сына в щеку и со вздохом отстранилась.
– Целая вечность прошла! Когда я видела тебя в прошлый раз, ты уезжал бог знает куда, и это было для меня ужасным потрясением! И для твоего отца! Для нас обоих! Мы так гордились тобой, да-да, и мы все еще по-настоящему гордимся, но, ох, как же я волновалась, просто с ума сходила! А потом ты вернулся, но нам лишь иногда доводилось поговорить по телефону, так что видеть тебя сейчас – это просто, просто, я так…
Речь миссис Уотсон окончательно утратила связность, и она принялась тормошить Джона еще сильнее. Джон совершенно точно знал, что покраснел с головы до ног от невероятной унизительности ситуации. Шерлок будет припоминать ему это до скончания веков, а ведь вечер еще даже не начался! Джон не отказался бы провалиться под землю прямо сейчас, однако его мечтам не суждено было сбыться, поэтому он предпочел просто сделать вид, будто Шерлока рядом нет.
Разумеется, мама все испортила. Она отпустила Джона и устремила все свое внимание на человека, о чьем присутствии тот так старательно пытался забыть.
– А это, должно быть, Шерлок!
– Миссис Уотсон, – Шерлок сдержанно кивнул в ответ.
– Ох, вы только посмотрите на него! Такой высокий! И так прекрасно сложен, а глаза, а волосы – эти взъерошенные темные кудри! Очень, очень красивый молодой человек, просто ужасно красивый. Словно какой-то байронический герой! Собственно, я сейчас читаю «Соблазнение герцогини» [1], и описание главного героя очень похоже на…
– Мама, – перебил Джон в отчаянии, – где папа?
– Хм-м, твой отец? Полагаю, на заднем дворе. Он целыми днями возится с сараем, хочет что-то там починить да подновить. Но сейчас, по-моему, он просто курит трубку.
Джон нахмурился.
– Я думал, он бросил.
– Ему следовало бы бросить, но ты же его знаешь. Склонность к зависимостям – это фамильная черта Уотсонов. Но почему мы до сих пор стоим снаружи? Заходите, заходите!
Миссис Уотсон начала подталкивать их внутрь.
Переступив через порог, Джон ощутил острый приступ тоски по дому. Здесь ничего не изменилось. Комнаты по-прежнему манили своим обжитым уютом: гостиная с ярко-желтыми обоями, бабушкино лоскутное покрывало на спинке дивана, заваленные книгами полки, бубнящий телевизор и, как всегда, свежие цветы в расставленных повсюду вазах. Из кухни доносились приятные запахи масла, чего-то мясного – и аромат трубочного табака, который ни с чем невозможно было спутать. Он мог означать лишь то, что папа стоял буквально за углом. Миссис Уотсон тоже учуяла запах и покачала головой.
– Артур! Если ты уже закончил со своей ужасной привычкой, можешь зайти и посмотреть на мальчиков!
В поле зрения возник Артур Уотсон. Было нетрудно понять, что они с Джоном родственники – те же уши, тот же нос, – однако для человека с такой непритязательной внешностью его голос оказался неожиданно хриплым и грубоватым.
– Слава богу, ты здесь, сынок, ты же знаешь – нельзя оставлять меня с ней одного. Она только и делает, что болтает, болтает, болтает.
Миссис Уотсон накинулась на него.
– Прекрати немедленно! Что сейчас подумает наш гость? Он подумает, будто в нашем доме нет счастья, будто ты меня не любишь, будто…
– Помоги мне господь, ты же знаешь, что я люблю тебя, Эмма, – мистер Уотсон закатил глаза, а затем смерил взглядом Шерлока и обратился к Джону:
– Итак, это твой парень?
От этого слова Джон словно язык проглотил.
– Ах, да, мой партнер… – начал мямлить он себе под нос.
– А он высокий. Выше тебя. Тебе нравятся высокие?
Джон снова ответил абсолютно неразборчивым бормотанием, однако мистер Уотсон его и не слушал – он опять рассматривал Шерлока.
– Ну, он ничего. Чуток симпатичный.
– Артур, нельзя говорить «симпатичный»! Он же мужчина, он привлекательный! – поправила мужа миссис Уотсон, но тот покачал головой.
– Разные слова, а смысл тот же. Будь они прокляты, эти прилагательные. Вот почему я был учителем химии, – мистер Уотсон помолчал и обратился к Шерлоку: – Джон говорит, ты в химии не дурак. Говорит, что ты детектив, и я рад это слышать – до тебя Джона интересовали одни идиотки.
Миссис Уотсон с шумом втянула воздух, Джон зажмурился, а губы Шерлока дрогнули – он явно пытался спрятать улыбку.
– Правда?
– Да. Не припоминаю их имен, но все они были одного поля ягоды. Глупые. Хотя и я глупец, если подумать, – даже не поздоровался, – он протянул руку. – Артур Уотсон, отец Джона.
Шерлок ответил крепким рукопожатием.
– Шерлок Холмс.
– Ты любишь анекдоты, Шерлок?
– Папа, – взмолился Джон, прижимая ладонь ко лбу и закрывая глаза. Вот и оно – начало его нескончаемого ночного кошмара.
– Ну же, Джон, это будет хороший анекдот. Обещаю.
– Я бы очень хотел услышать вашу шутку, мистер Уотсон, – вежливо сказал Шерлок, и глаза Джона расширились от изумления. Шерлок – сам Шерлок! – просит его отца рассказать один из этих ужасных бородатых анекдотов… Невероятно…
Шерлок просто не понял, на что обрекает себя. Это было единственное объяснение происходящему, которое смог придумать Джон. Мистер Уотсон, гордо надувшись, спросил:
– Что происходит с химиками после смерти?
Никто не ответил, и мистер Уотсон подтолкнул Джона локтем.
- Ну же, даже ты не знаешь? Кто у нас тут доктор, в конце концов?
Джон молча помотал головой, и мистер Уотсон, хохотнув, ответил:
– Они просто перестают реагировать.
Джону захотелось умереть на месте.
Мистер и миссис Уотсон хихикнули, губы Шерлока снова дрогнули, и он ровным голосом ответил:
– Почему химики – самые большие чистюли?
Мистер Уотсон в задумчивости склонил голову.
– Я не знаю.
– Потому что они моют руки не только после туалета, но и до, – с каменным лицом ответил Шерлок. [2]
Мистер Уотсон расхохотался, хлопнув его по плечу, а Джон осознал, что он, похоже, и впрямь умер. Или, по крайней мере, попал в параллельную реальность. Потому что Шерлок только что рассказал анекдот. Анекдот про химиков. Дурацкий анекдот про химиков из разряда тех, что так любит его папа (который, к слову, выглядел невероятно довольным).
– Отлично! Я должен запомнить эту шутку, – сказал мистер Уотсон.
Миссис Уотсон покачала головой.
– Пойду-ка взгляну, как там ужин. Я приготовила кое-какие мелкие закуски, чтобы вы пожевали, пока ждете, они на столике возле дивана. Там совсем немножко: тыквенные палочки с кунжутом, тосты с сыром, манго и креветки на шпажках, маленькие пирожки с авокадо, оливки с розмарином, канапе с копченым лососем…
Джон скептически взглянул на нее.
– Совсем немножко?
– Я просто хотела, чтобы у вас был выбор, только и всего, – пожала плечами миссис Уотсон. – На ужин я приготовила замечательное жаркое, что, на мой взгляд, весьма неплохо. А то твой бедняжка – сплошь кожа да кости! Джон, ну неужели ты не можешь откормить его как следует?
– Мам… – начал было защищаться Джон, но мистер Уотсон ворчливо перебил его:
– Она торчит в этой кухне с тех самых пор, как ты сказал, что вы наконец-то приедете навестить нас. Я говорил ей не делать так много всего, но ты же ее знаешь. Она готовит столько же, сколько болтает, а это кое-что да значит. Надеюсь, вы оба прихватили с собой аппетит.
Миссис Уотсон направилась в сторону кухни, когда Шерлок неожиданно остановил ее, легонько коснувшись локтя. Она обернулась, и Шерлок протянул ей небольшой сверток, который за секунду до этого извлек из недр своего пальто.
– Это для вас, миссис Уотсон.
Та приняла подарок, развернула, и на ее лице расцвела теплая улыбка.
– О боже, это так мило! Артур, посмотри! Шерлок принес нам к ужину вино!
Джон уставился на Шерлока, как будто тот отрастил вторую голову. Шерлок купил его родителям подарок? Он болен? В него вселились бесы? Это слишком сильно не походило на Шерлока. Видимо, он не послушался советов Джона и все-таки решил устроить очередное театральное представление.
