Внизу витали запахи яичницы и бекона. Сонно улыбаясь, Джон вошел в кухню, где мама уже вовсю хлопотала у плиты. Как обычно, она готовила на десятерых, хотя их было в два с лишним раза меньше. Уж кто неизменно был рад такому изобилию, так это соседи: им доставалось все недоеденное. Миссис Уотсон заметила Джона и радостно пожелала ему доброго утра, а также сообщила, что чашка чая уже ждет его в столовой – все, как он любит.
Джон поблагодарил маму и лениво поплелся в другую комнату. Миссис Уотсон вплыла следом и принялась накрывать на стол, пока Джон потягивал свой чай и медленно, но верно просыпался. Как только стол покрылся бесчисленным количеством блюд, миссис Уотсон уселась напротив и принялась накладывать завтрак себе на тарелку. Джон последовал ее примеру, и чем менее сонным он становился, тем сильнее в нем нарастала тревога.
Мама смотрела на него. Смотрела этим взглядом. Тем самым, который сулил близкую беду. Джон изо всех сил старался не обращать на него внимания и даже успел отправить в рот несколько вилок яичницы, прежде чем мама изрекла:
– Джон, я хочу, чтобы ты знал: мне очень, очень нравится Шерлок.
– О, эм… Хорошо? Мне он тоже нравится.
– Я знаю, милый, и поэтому, ну… – мама выглядела неуверенно, а Джон по своему богатому опыту знал, что это не предвещает ровным счетом ничего хорошего. – Просто… Я надеюсь, ваш роман не закончится такой же катастрофой, как все твои предыдущие отношения. Потому что, Джон, клянусь тебе, если ты разобьешь этому несчастному мальчику сердце, я не знаю, что с тобой сделаю!
Джон вздернул голову так резко, будто мама отвесила ему пощечину.
– Его сердце? Мама, это я твой сын! Тебе не кажется, что ты должна переживать из-за моего сердца?
– Ох, дорогой, с твоим сердцем ничего не случится! А он так безумно в тебя влюблен!
Джон насмешливо фыркнул.
– Мне кажется, ты слегка неправильно все поняла.
– А вот и нет! Он так говорит о тебе и так смотрит на тебя, что всем вокруг очевидно – он тебя любит! По-настоящему, безумно, глубоко любит!
– Мам, ну правда, он… – Джон задумался, как же ему лучше все объяснить.
– И я уже не говорю о том, как он поцеловал тебя вчера! – добавила миссис Уотсон.
Ох, точно. Поцелуй. Воображение Джона моментально устремилось к воспоминанию о нем и радостно принялось проигрывать всю сцену снова и снова, пока Джон усилием воли не вернул себя на землю. Вчерашний вечер, тот поцелуй… Все это было каким-то… временным помутнением. Сейчас же, однако, минувшие события поблекли и отошли на задний план, и Джон с облегчением понял, что все вернулось на круги своя.
Сегодня они отправятся обратно в Лондон, и тайна необъяснимого поведения Шерлока наконец-то будет раскрыта. Ему больше не придется играть роль идеального партнера Джона, и он станет самим собой. И все будет как раньше.
Разумеется, миссис Уотсон продолжала говорить, хоть Джон совершенно ее не слушал.
– … раз уж вы все равно здесь, заскочим буквально на несколько минут. Десять-пятнадцать, не больше!
Джон моргнул.
– Что, прости?
– Серьезно, Джон! Тебе стоит сходить к врачу и проверить свои большие уши! Я сказала, что всем нам – тебе, и мне, и твоему отцу, и Шерлоку – нужно сходить сегодня на выставку цветов! Посмотри, какая прекрасная погода! Правда, обещали кратковременные ливни, но я сомневаюсь, что они причинят нам хоть малейшее неудобство, а я бы так хотела, чтобы вы с Шерлоком быстренько показались всем, пока вы тут.
– Нет. Прости, мам, но нам действительно срочно нужно ехать.
– Я знаю. Я понимаю, – голос миссис Уотсон наполнился страданием. – Сначала я не вижу тебя целую вечность, потом ты приезжаешь на ужин и тут же рвешься обратно, но буря вынуждает тебя остаться, и вот утром ты снова первым делом бросаешься к двери. Никакой благодарности, никакой любви…
– Мам, не в этом же дело! – запротестовал Джон, но миссис Уотсон продолжала, будто бы не слыша его:
– … никаких мыслей обо мне, твоей несчастной матери, которая так сильно по тебе скучала. Не говоря уже о твоем отце, который скучал еще сильнее, хоть и не может выразить свои чувства. Все, чего я хочу, – чтобы вы буквально на минутку заглянули на выставку, поздоровались с моими подругами, встретились с Мэри…
Глаза Джона округлились.
– Мэри?
– Да, Мэри, она тоже будет там. Я ведь уже говорила, как сильно она помогла мне все организовать! Разумеется, поначалу я настаивала на вашей встрече, потому что из вас могла бы получиться замечательная пара, но это было еще до того, как я узнала про вас с Шерлоком. Так что теперь я просто хочу, чтобы ты познакомился с ней, ведь она всегда так добра ко мне! Хотя вы же вместе учились в начальной школе, так что это будет скорее повторное знакомство…
– Я пойду, – быстро ответил Джон.
– Правда? – заулыбалась миссис Уотсон.
– Да-да, с удовольствием.
– Превосходно! Просто не могу дождаться! Вы с Шерлоком на выставке цветов! Я в предвкушении!
– Стоп! Подожди, Шерлок… – у Джона противно заныло что-то внутри. Он не был уверен, сердце это, или желудок, или все одновременно, но твердо решил не обращать внимания на неожиданный дискомфорт, а ко вчерашнему вечеру относиться как к некой причудливой аномалии. То, что Шерлок поцеловал его, – это просто… Да он и близко не может быть заинтересован в Джоне! Он всего лишь играл роль. Притворялся. И тот поцелуй был частью образа «идеального» партнера. Шерлок однозначно не был влюблен в Джона, пусть мама и утверждает обратное. Это было бы слишком… безумно. Бредово. Такого не может быть.
Нет, нет, нет.
Итак, Мэри. Мэри – это логично. Мэри сногсшибательна и, судя по восторженным описаниям мамы, добра – словом, как раз та девушка, на которую Джону определенно стоит обратить внимание. Он вздохнул.
– У Шерлока, скорее всего, не получится пойти. По-моему, у него какая-то срочная работа в Лондоне, так что ему придется поехать домой, а я отправлюсь позже. Думаю… Думаю, так даже лучше… Знаешь, мы тут поговорили вчера, и… Наши отношения немного…
От его слов мама начинала выглядеть все более и более расстроенной, и Джон понял, что больше не может ей врать. Ну, во всяком случае, не может врать так, как намеревался.
– О, Джон, у вас все… в порядке? Вы с Шерлоком… Все хорошо?
Эта реплика окончательно добила Джона.
– Все нормально, – убедил он маму с натянутой улыбкой. – Более чем нормально. Просто… шикарно.
Миссис Уотсон выдохнула с искренним облегчением, прижимая руку к сердцу.
– Что же, я рада это слышать. Ты так здорово меня напугал! И я очень надеюсь, что Шерлок все-таки сможет отложить свои дела и присоединится к нам! А теперь я наверх, собираться!
Миссис Уотсон удалилась, и на смену ей в столовую явился мистер Уотсон. Он уселся на освободившееся место и, внимательно глядя на Джона, начал размешивать свой чай. Затем мистер Уотсон принялся попивать чай небольшими глотками, по-прежнему не отрывая глаз от сына. Джон неуютно поерзал на стуле. У него возникло ощущение, будто он очутился на бессловесном перекрестном допросе.
– Итак, вы идете с нами на выставку цветов, – наконец, произнес мистер Уотсон.
– Ну, да… Идем.
Мистер Уотсон отставил в сторону опустошенную чашку.
– Хм. И там будет Мэри.
– Правда?
– Да, – мистер Уотсон слегка наклонился вперед и сложил руки на столе перед собой. – Она очень милая девушка.
Джон нахмурился, не понимая, какой реакции ждет от него отец.
– И что?..
– И ничего. Она удивительно милая девушка. И умная. Не такая, как те идиотки, с которыми ты встречался раньше.
– Хорошо, перечисли мне поименно тех идиоток, с которыми я встречался, – с раздражением сказал Джон.
Мистер Уотсон проигнорировал его просьбу.
– Джон, я когда-нибудь говорил тебе, почему мне так нравится химия?
Джон вздохнул.
– Нет. Не думаю.
Мистер Уотсон хмыкнул себе под нос.
– Мне нравится химия, потому что в ней существует потенциал для огромного количества изменений. Многие люди страшатся перемен, но мне очень по душе то, что они существуют и могут быть… опасны. Непредсказуемость – вот ключевое слово. Химические вещества изменяются под воздействием самых разных факторов: температуры, электричества и так далее, и тому подобное. Но еще любопытнее то, как в одних условиях некоторые вещества могут идеально подходить друг другу, а в других становятся несовместимыми. Ты понимаешь, о чем я говорю, сынок?
