Вечер. Мы с Фортунатом подбегаем к одному из Близнецов. На ветвях уже расположились ближние. Они просят Флику рассказать, как живут другие планеты, те, что нам удалось спасти. Флика улыбается и начинает свой рассказ:
- О, милые, они живут!
А ведь в какие-то моменты жизни я была счастлива среди ближних...
Счастлива?
Если бы можно было обмануть себя.
Не была я счастлива. Просто иногда уставала бороться и привыкала подчиняться.
Но я не могла думать о том, что действительно волновало. Теперь в сознании возникают образы, от которых раньше я изо всех сил старалась избавиться.
Я смотрю в зеркало. Яркие синие глаза маленькой девочки всматриваются в меня. Пытаются найти ответ. Тускнеют. Прячутся за слезами отчаяния.
Я маленькая, ухватившись за бабушкину руку, не свожу глаз с неба.
Меня бросили.
За что мне это?
Раскаленное добела солнце поднимается из-за горизонта. Оно покрыто оранжевыми волдырями. Оно готово поглотить всю Землю. Жарко. Душно.
Темные волосы окаймляют смуглое женское лицо. Я не помню точно, как выглядит эта женщина. Но знаю наверняка: она очень красива. У нее синие глаза. Нежно-голубой круг расписан ярко-синими узорами. Небо, утонувшее в океане. Точно такие же глаза были у меня. А этот смутный образ... эта женщина когда-то была моей матерью.
Раздается грохот. Врезается в мир моих грез, как гром среди ясного неба.
По глазам ударяет холодный неестественный свет. И только тогда я понимаю, что это не очередное видение.
Больно открыть глаза. Я прикрываю их рукой. Через несколько секунд они с большим трудом, но все-таки привыкают к свету. Сквозь полуопущенную ладонь я с ужасом смотрю на разверзшуюся стену. Ко мне приближается человек. Выглядит он совсем не так, как я, - весь в металле.
Изо всех сил поджимаю ноги под себя, втискиваюсь в металлический угол, поднимаю руки, надеясь хоть как-то защитить себя.
Человек резко опускается на корточки рядом со мной. Мне хочется закричать во все горло. Но в горле ком. Я только тихо поскуливаю, когда он грубо хватает меня за шею. Придвигает к себе. Из ладони унга по моим глазам ножом проходится луч света. Плющ высохший, это что, фонарь?!
Мою шею простреливает резкая боль. Жжется. Защищаясь, мое глупое тело обжигает меня саму. Из раны идет легкий дым.
Я шиплю от боли и с силой отталкиваю мучителя. От неожиданности унг на секунду замирает, а затем на его лице вспыхивает безумная ярость. Он вновь хватает меня, на этот раз за плечо.
- Говори, кто ты! - гаркает мужчина. - Ты понимаешь человеческий язык?!
Я кричу от боли, не в состоянии понять, что он спрашивает. Шею все еще жжет. Плечо горит, как в огне. Инсигнии загораются и гаснут по всему телу. То вспыхивают, то тают. Будто я умираю.
А унг продолжает меня трясти.
- Генерал Бронсон, она погибнет, - предупреждает какая-то женщина, одна из стоящих за его спиной. Там, похоже, много людей. И все смотрят на то, как он хочет меня убить. И никто не спасает.
- Оставьте это на потом, - несмотря на страшные слова, в голосе чувствуется нотка милосердия. Или же страха. Возможно, мне кажется.
Унг бросает меня. Словно отрывает свою металлическую руку от моего обожженного плеча, вызывая очередную вспышку ослепляющей боли. Его изуродованное лицо с отвращением смотрит на меня сверху.
- Не хочешь отвечать, умирай так! - выплевывает он и, резко обернувшись, направляется к стене.
Я пытаюсь отдышаться. То и дело зажмуриваю глаза, чтобы не закричать от боли.
Едва различаю темные фигуры на фоне холодного света. Люди, один за другим, покидают мою тюрьму. Может быть, если бы я видела их лица, у меня появилась бы надежда. Возможно, они ничего не могут сделать? Вдруг я увидела бы в их глазах сострадание? А если наоборот?..
Стена возвращается на место.
У меня нет сил даже пищать от боли. С последним лучом холодного света я сворачиваюсь калачиком. Осторожно, чтобы не трогать шею и плечо.
Слезы текут по моим щекам в три ручья. Так я плакала только в детстве. Глядя в небо на улетающий космический корабль. Так же безудержно.
Я проваливаюсь во мрак.
ГЛАВА 8
Дэнис
Я сижу в какой-то подсобке, уже не помню, на каком этаже Стеклянного дома. Я прячусь в темноте, надеясь, что здесь меня не потревожат хотя бы какое-то время.
Я потерял последнюю возможность выбраться из этой жизни. Хороший же из меня защитник для тех, кто нуждается в помощи. Ведь я обещал ей. И не первый год...
Я не захотел встретиться с Даниэлем. Что толку: главное он сказал. Даниэль из тех парней, которые четко передают самую суть.
Пять лет усердной работы и хитроумных планов потеряны безвозвратно. В подвалах мы с Даниэлем тайно связывались с секретными организациями Эпицентра, пытались сотрудничать в надежде, что мне и важной для меня девушке позволят переселиться в Первое крыло. Не знаю наверняка, какие цели преследовал все это время Даниэль, но он сам расстроен из-за последних новостей.
Даниэль практически не выбирался из подвалов научного центра все эти годы. Разве что по ночам. Я до сих пор не представляю, как ему всегда удавалось скрываться от властей у них под носом. Хотя это неудивительно: он прошел все ужасы войны в Четвертом крыле, с огромным трудом выбрался оттуда. Но ведь выбрался. Наверное, после того, что он видел и пережил, опасная связь с Эпицентром показалась ему детской забавой.
Когда в последние месяцы пребывания на Земле правительство не успевало распределить дополнительные ресурсы по крыльям, именно Четвертое имело несчастье стать их Хранилищем. Спустя четыре с половиной года жизни на Хамелеоне развернулась настоящая война за богатства. Вот уже девять лет там идут бои. Удивительно, как жителям крыла вообще удается выжить.
Ситуация осложняется еще и тем, что помимо природных ресурсов в Хранилище спрятаны огромные запасы оружия и продовольствия: часть по ошибке, часть - намеренно, ведь правительства разных крыльев понимали, что война будет, и тайно готовились к ней.
Даниэль не любит говорить о своем прошлом, наверняка хочет быстрее забыть все ужасы, что увидел на войне. Такие, как я и он, мечтали о спокойствии. Но как говориться, хочешь мира - готовься к войне.
В последние годы ситуация ухудшилась. Из нашего крыла, а также из Эпицентра неугодных отправляют рекрутами на войну. Конечно, это секретные сведения. не приведи Господь, произнести их в обществе. Как это было во все времена: людей, несогласных с политическом строем, просто устраняют, вычеркивают с карты нового мира.
Даниэлю не повезло по личным причинам. Много лет назад он водил дружбу с моей сестрой. Нашему влиятельному отцу это совершенно не нравилось. Думаю, "невезение" Даниэля - далеко не случайность. Однако я никогда не обсуждал это ни с ним, ни с моей сестрой. У каждого на этом корабле свои драмы. Влезать в малопонятные, зато скандальные истории, пускай даже членов собственной семьи, - не лучший план спасения своей шкуры. Я даже не стал говорить сестре, что Даниэль несколько лет назад выбрался из Четвертого крыла.
Уверен: произошло это не без участия мятежников нашего города. Политика местных динатов возмущает большую часть населения. Признаться, иногда я думаю: лучше бы люди, наконец, подняли восстание. Другого выхода улучшить обстоятельства не существует. Но это не произойдет. У людей просто нет сил бороться, каждый занят тем, чтобы выжить.
Зато в нашем крыле есть предположительно большая группа мятежников. Поразительно, но факт: им удалось продержаться с самого переселения на Хамелеон и до сегодняшних дней. Только подумать: уже пятнадцать лет! Ведь как-то они держаться. Раз пять ловили предводителя. Точнее предводителей. Каждый раз - новый человек. Устраивали публичную казнь. Мятежники улыбались в лицо своим врагам, объявляя, что предводителя никто из правительства в глаза не видел и никогда не найдет.
