Отец Коди погиб при попытке пробраться на корабль. В живых осталась только мама. Я знаю, что парню трудно ухаживать за ней. Так он думал бы только о себе. Он и так молодец. Купил небольшой дом в кольце Эмили, наверное, это самый защищенный район во всем Третьем крыле.
На Земле он учился в университете, на филолога. Когда попал на корабль, забыл о детской мечте стать хорошим оратором. Ради своего же блага. Безопаснее приспособиться. А ведь интересная была мечта, необычная... В нашем мире все хотят быть космонавтами, а еще лучше военными космонавтами. Есть разница. Большая.
- Здесь явно изначальная задумка вступает в конфликт с объективной реальностью....
Ладно, бывает. Я пропускаю мимо ушей все, что он говорит. О своей жизни, о повышении цен, наконец, о глобальных проблемах.
Пока Коди бросает слова на ветер, я просматриваю список необходимых проверок на сегодня. Это только официально мы - отдел обеспечения экосистемы альтернативными источниками энергии. На самом деле занимаемся мелочными делами вроде выведения новых сортов генномодифицированных продуктов, чтобы у богатых был больший выбор вкусностей.
Я надеваю цифровые перчатки. Лучше буду думать о них. Полезная техника. Сетка из тонких проводов, которую я закрепляю на пальцах. Мы почти всегда используем перчатки при работе с компьютером. Чтобы ничего не печатать, чтобы не рисовать, не программировать. Мы так упростили все в этой жизни, что она стала слишком сложной.
Коди минут десять продолжает что-то разъяснять мне, а я начинаю эксперименты, первая упаковка - новые виды разноцветных чипсов. Невероятно "увлекательно".
Коди сам уже давно начал работать. Но это не мешает ему разговаривать дальше. У него и раньше случались приступы общительности, но такой продолжительный припадок - впервые. У меня хорошее настроение. Я в ожидании перемен. Стараюсь не думать об этом: при лучшем стечении обстоятельств все не так уж радужно. Но зато я готов простить сотруднику болтовню.
В какой-то момент мне бросается в глаза, как сильно трясутся его руки. И тут я резко устаю от разговоров. Мои внутренние диалоги, мое спокойствие и мое молчание не помогают. Абсурдная ситуация.
- Получается, мы изначально неправильно используем источники энергии. Нужно эффективнее.
Если во мне есть хоть что-то от ученого, то Коди задевает эти крупицы. Он наступает на мозоль. Сегодня многие критикуют выбранный путь развития. Некоторым хотелось бы получать больше от брошенной планеты. Обобрать ее. Вытянуть все, что можно. Как будто нашего преступления недостаточно.
К счастью, кто бы что ни говорил, пока наш главный источник - Солнце. И я считаю, так и должно быть:
- Солнечная энергия настолько сильна, что один час дневного света в жаркий день содержит больше энергии, чем весь мир потребляет за год. Проблема была не в доступности, а в технологии. И это решили на достаточно высоком уровне.
Коди на мгновение замирает, словно вспомнив, что я еще здесь. А потом в его глазах проскальзывает радость, быстро и судорожно, как воровка.
- Решили, - соглашается он. - Однако условия для жизни ведь не лучшие.
"Еще бы", - внутренне фыркаю я. Сколько людей голодало на планете, и теперь многие нищенствуют на корабле.
Коди словно отвечает на мои мысли:
- Конечно, по данным ООН, непосредственно перед катастрофой в мире насчитывалось примерно 850 миллионов хронически недоедающих людей. Сейчас их гораздо меньше. Но и численность населения сократилась. А если посмотреть в процентном соотношении? Боюсь, результаты будут неутешительные.
Странно мне, ненавистнику нового мира, слышать подобные слова от человека, который к современным условиям неплохо приспособился...
- Подумай. У меня хорошая работа. На Земле я получал бы отличную заработную плату. Здесь же я перемещаюсь на общественном транспорте. У меня нет имущества, кроме дома матери в кольце Эмили. Я бы не сказал, что мне живется легко. Поэтому я стараюсь выполнять как можно больше мелкой работы. Я ценю в людях умение заработать лишнюю копейку при любой возможности.
Коди думает, что я не знаю его. Знаю. Он ценит осторожность, изобретательность и способность приспособиться.
Дело в другом: к чему он вообще затеял этот разговор?
- Не думаю, что проект "Венера", который теперь считается теоретической базой для существования нашего корабля, сделала большой прорыв.
Я поднимаю бровь.
- Жак Фреско и Роксана Медоуз хотели достичь мирной, устойчивой, стабильно развивающейся глобальной цивилизации. Хотели внедрить последние научные достижения во все области жизни человека. "Прибыль должна перестать играть роль критерия при выборе решений". Они предлагали совокупность ценностей человеческого существования. Считаешь, это не является прорывом?
- На мой взгляд, глупо ориентироваться на мнение двух мечтателей, которые основали организацию в супердалеком 1975 году. Ресурсно-ориентированная экономика направлена на искоренение преступности, нищеты, голода?! Звучит отлично! Как это реализовать?! Это утопический социализм.
- По мнению марксистов, - парирую я.
- И что? У них обоснованные взгляды. А вот создатели проекта "Венера" не представили никакой опубликованной научной или инженерной базы. Они ограничивались лишь лекциями, видеоматериалами, брошюрами и обсуждениями.
Он мешает мне сосредоточиться на новых образцах чипсов.
Я поднимаю на него голову.
В лаборатории Коди всегда в белом костюме. Как положено. В жизни в простой одежде. Но как-то взболтнул лишнего. Признался, что если бы зарабатывал больше, то носил бы элитную одежду. Цветовая гамма "мегаоригинальная": черный, серый, белый. Это символические цвета Первого крыла.
Хотя бы качество у модной одежды лучше, чем ее внешний вид: одежда борется с неприятным запахом, корректирует фигуру, регулирует нагрузку на мышцы, в целом ведет наблюдение за состоянием здоровья. Короче, контролирует все, что может. Контролирует человека.
Коди тоже любит за всем следить. То, что можно найти в холодильнике нашего отдела, - это его "провизия". Сотрудники подшучивают над Коди, потому что ему не лень каждую неделю складировать продовольственные запасы.
В лаборатории должен быть порядок. Иногда я протестую и, уходя, оставляю на столе не лучшую картину. К утру творческого бардака как не бывало. Все это неудивительно, ведь Коди часто остается ночевать прямо в лаборатории.
- Какие бы ни были условия, космический корабль - это наш способ выжить. Разве не так все считают? - спрашиваю я Коди, потому что не собираюсь говорить, что думаю на самом деле. Гораздо выгоднее приплести сюда все человечество.
- Да ладно? О чем ты говоришь? Реньювинг произошел в 2 121 году.
Меня передергивает. Реньювинг... Миллиарды людей погибли, а динаты называют это обновлением...
- На дворе 2 136-ой. Это пятнадцать лет.
Так и есть. Но Дни рождения мы празднуем раз в пять лет. Официально мне двадцать три, хотя в реальности тридцать пять. На Хамелеоне наше тело меняется медленнее. Нам не говорят, почему. "Наши доблестные ученые построили корабль по типу Биосферы-2", "Они смогли улучшить качество атмосферы и качество воды", "Теперь человеческое тело стареет медленнее".
* Биосфера-2 - сооружение в пустыне Аризона (США), моделирующее замкнутую экологическую систему. Главной задачей было выяснить, сможет ли человек жить и работать в замкнутой среде. В ходе эксперимента было обнаружено множество проблем.
На одной из внутренних стен сооружения до сих пор сохранилось несколько строк, написанных одной из женщин, принимавших участие в этом проекте: "Только здесь мы почувствовали, насколько зависим от окружающей природы".
Кто будет в этом разбираться, когда мы реально стареем медленнее, чем на Земле. Все рады. Это победа человечества. Подарок после удара судьбы. (Под ударом понимается то, что мы сами же бросили на планете больных и слабых). Люди осознали свое счастье в первые два года жизни на Хамелеоне. Теперь эта радость уже забыта, а столь серьезное изменение в процессе старения уже принимается как данность. Достоевский был прав: "Ко всему-то подлец-человек привыкает!"
