Мой начальник - еще и ответственный за безопасность в научных отделах. Так что иногда я занимаюсь делами выгодными и более полезными, чем селекцией разноцветной картошки.
Впереди красуется Капля. Остров науки, политики и манипуляций.
Здесь и находятся лаборатории Стеклянного дома. Здание, которое с воздуха напоминает отпечаток пальца и потому получило название ДНК, - это военная база. Между стеклом и бетоном - блестящая Сфера. Она в пять раз меньше других сооружений на острове, так что ее отсюда даже не видно. Это элитное научное подразделение. Суперсовременные лаборатории, в строительство которых вложили бешеные деньги, официально до сих пор не используются. Всем, кто работает на Капле, строго запрещено обсуждать само существование Сферы, ни с друзьями, ни даже с родными. На все вопросы должен быть один ответ: "Это проект, который не был завершен". Так что сотрудники, как правительства, так и научного центра, в большинстве своем понятия не имеют, какие тайны скрывает Сфера.
Я подозреваю, что проводимые там эксперименты обходят как прежние, так и действующие законы. На вид Сфера совершенно безобидна, приветливо блистает в лучах солнца своими стеклами-зеркалами. Моя развитая интуиция всегда оказывается права по части грязных дел, а она подсказывает, что лаборатория похоронила много тайн...
На другой стороне острова лабиринты, ряды металлических блоков и склады оружия, а также (самое интересное!) дома для эвакуации богатых семей. В случае если в городе произойдет серьезное восстание. Если простым людям, наконец, надоест страдать. Но этого не случится. В этом деле моя интуиция тоже сильна.
За всеми укреплениями роскошное, чересчур пафосное здание Конгресса - три лотоса. Издавна символ воскрешения, красоты и плодородия. Символ верховной власти в Древнем Египте. Цветок жизни - в Индии.
Кто-то из правительства додумался назвать здание Амфитеатром. Главный зал - Желтый - напоминает зал театра, поэтому все здание, а затем и правительство получили такое название. Люди мыслящие видят в этом иронию: все, что происходит после Реньювинга (!), - это настоящий театр. Конечно, не одного актера. Нескольких.
Над центральным входом - памятник, где использованы настоящие кости людей, погибших вовремя катастрофы... Зверство и бесчеловечность! Но динаты убедили население: "Это напоминание о том, что миллиарды отдали свои жизни, чтобы жили мы. Наша задача - объединиться и построить новый мир для тех, кто выжил".
Я вхожу в Стеклянный дом. В центральных коридорах все белое: стены, пол, лестницы, аппаратура. На каждом из шестнадцати этажей балконы, покрытые зеленью. Все их объединяет атриум. В центре здания огромный стеклянный цилиндр до самой крыши. Это . В атриуме всегда движение. Если подняться на верхний этаж и глянуть вниз, то будут видны все лестницы, до самого первого этажа.
Я бы назвал это не домом, скорее аквариумом. Внутри здания квадратные прозрачные комнаты, стекла разноцветные. В каждом кубе находится определенный отдел или личный кабинет. Днем из-за яркого солнца разница между цветами стекол почти незаметна, зато после заката научный центр блестит всеми оттенками, как в калейдоскопе.
Я люблю свое рабочее место, потому что оно более закрытое, чем прозрачные "кубики" других работников. Мало того, что наша лаборатория на десятом этаже, она еще и в дальнем коридоре, просто так сюда никто не забредает.
В зале мы работаем вместе: я и Коди. Раньше еще Моника. Именно она назвала лабораторию Цейхгаузом, из-за огромного числа техники: компьютеров, научного оборудования. Моника подходила к своим обязанностям как положено любой немке: была на хорошем счету у начальства. В итоге ее перевели в Эпицентр.
Удивительно, что, несмотря на успехи в карьере, Моника - хорошая девушка. Когда я думаю о ней, возникает приятное чувство: не все на этом проклятом Хамелеоне так плохо. Это обнадеживает. Я не знаю, как именно она продвинулась по служебной лестнице, но она уезжала счастливая. Хочется верить, что по-настоящему. В любом случае, в лаборатории без Моники тоскливо.
Больше всего нравится, что у меня есть личное пространство, правда, предельно скромное: метра четыре в ширину. Зато этот мой "кабинет" - часть лаборатории, скрытая от чужих глаз. Никаких стекол - настоящая стена. Рабочий стол, кресло, шкаф. Что еще нужно? Выглядит не слишком уютно, зато здесь я могу остаться наедине со своими мыслями хотя бы на какое-то время. Тем более что Коди бывает невыносимо болтлив.
У него, кстати, есть своих "четыре метра". Он, конечно, предпочитает работать в общем зале и донимать меня разговорами.
Личный кабинет Моники сейчас пустеет. Пока должность заняла другая лаборантка. Она выполняет работу секретаря, появляется в лаборатории не слишком часто. Мне же лучше. Я не готов принимать нового человека.
Я вхожу в лабораторию. "Отлично!" Коди уже здесь. Вот он, жертва науки. Худой, темноволосый, кареглазый - одним словом, сумрачный тип. Его лицо одно из тех, которое забудешь уже через несколько минут после знакомства. Хорошо запоминается лишь то, как судорожно он пожимает плечами. Задумавшись, Коди всякий раз замирает на пару минут, уставившись в одну точку, а потом двигает плечами. Многих раздражает эта привычка.
- Здоров! - взгляд растерянный. Только не это. Верный признак, что сегодня Коди в ударе. - Сегодня такое движение на мосту. Опоздал на работу.
Я не сдерживаю улыбки. Неадекватный человек. Во-первых, на мосту не движение, а полная неподвижность. Во-вторых, он не опоздал на работу, а приехал рано. На целых полчаса. Как и я.
- Кругом пробки. Добились снижения аварий, зато теперь невозможно приехать вовремя.
Чего он разоряется? Не так уж часто замедляется движение, только по понедельникам иногда. Но это достаточно редко.
- Все дело в спиртном, - уверенно сообщает Коди. - На планете каждую секунду один процент населения был мертвецки пьян. Вот и сейчас то же самое.
Я не улавливаю связи. Лет двадцать назад произошло величайшее для всех любителей алкоголя открытие: изобрели спиртные напитки, которые якобы не вызывают привыкания и похмелья. Для меня ключевое слово - "якобы".
Однако в чем суть? - Чтобы сесть за руль, достаточно принять специальный препарат. И это действительно работает. Так что количество аварий стремительно сокращалось, пока не дошло до нуля.
Коди замечает мое недоумение:
- Смотри, чудо-препарат позволяет быстро протрезветь. Тем не менее, алкоголь невероятно опасен. Человек даже не замечает, как становится его постоянным потребителем. Может, медикамент способен избавить от похмелья, но не в его власти уберечь организм от долговременных негативных последствий. Ведь люди, которые часто выпивали, неожиданно умирают, оказывается, что организм уже давно совершенно отравлен. Некоторые люди умирают прямо за рулем электрокара.
Я ошарашен. Что-то Коди сегодня потянуло на криминал.
Вообще-то все верно. Только вот нестыковка: он сам частенько принимает таблетку, а до нее спиртное, конечно...
- Ты же сам любишь расслабиться, - замечаю я осторожно, потому что не понимаю его логику.
- Расслабиться - это совсем другое, - отмахивается Коди. - А выпивать много и часто - это убивать свой организм.
Его еще и на философию потянуло. Прямо дискуссионную площадку организовал.
В лаборатории у Коди нет проблем, он умеет вести себя тихо. Начальство не обращает на него особого внимания, сотрудники иногда самоутверждаются за его счет. Меня он просто утомляет. Хотя вообще мы неплохо работаем вместе. Я обычно надеваю наушники, Коди включает новости. Но чтобы он замолчал, ему нужно сначала выговориться.
Столь общителен он только с хорошо знакомыми, вроде меня. А в целом скрытный, боязливый человек. Даже больше. Напуган. Подозреваю, что он может оказаться законченным трусом. И это объяснимо. Мир сошел с ума, любой человек представляет опасность. Поэтому не стоит ввязываться в переделки.
