— Так точно, товарищ старший лейтенант, разрешите идти?

— Иди. Твой ротный уже предупрежден, о причине твоего отсутствия, так что не беспокойся. Завтра после обеда мы ждем тебя здесь. От текущих нарядов, ты временно освобожден.

— Есть. — Я отдал честь и развернувшись вышел из зала. Несмотря на все предупреждения, чувствовал я себя прекрасно.

Всю следующую неделю я посещал зал. Все было просто прекрасно, если не считать того, что мне очень не хватало утренних пробежек. Лейтенант Гречко уехал в конвой, и ждать его нужно было не раньше чем через 22 суток. Конвой был в Комсомольск-на-Амуре. Тех же кругов, что я наматывал вокруг плаца и спортгородка, явно не хватало. И из-за активных тренировок, стали побаливать икроножные мышцы. Срочно требовались забеги, на длинные дистанции, чтобы войти в тонус. Просто я так привык, и мне этого очень не хватало.

В один из дней, я обратился к своему куратору, так я стал называть Журавлева, с просьбой разрешить, или как то организовать забег, хотя бы километров на пять. Пусть даже раз в неделю, хотя хотелось бы почаще. Тот в ответ усмехнулся:

— Честно говоря, я ждал, что ты попросишь, чего-то подобного. Я тебя прекрасно понимаю, но пока придется потерпеть. Думаю к концу месяца, что-то изменится. Хотя есть один способ, но придется над ним поработать, Пойдем.

Мы прошли в одну из подсобок, и я увидел там самодельный велотренажер. Судя по его виду им пользовались по меньшей мере лет двадцать назад. Он был весь в пыли, местами покрытый ржавчиной и со снятой цепью. Но если с ним повозиться, то думаю, можно привести в порядок.

Вытащив его из комнаты, весь следующий день, я отмывал и ремонтировал его. Тренажер представлял собой велосипедную раму, жестко закрепленную на сваренных между собой уголках. На нем имелся руль, седло, педали и цепь с приводом на единственное заднее колесо. Колесо опиралось на четыре металлических валика, снятых видимо, с какого-то конвейера. Имелся и небольшой винтовой регулятор, обеспечивающий прижим заднего колеса. С его помощью регулировалась нагрузка. Приведя тренажер в относительный порядок, я в какой-то мере, смог заменить себе пробежки. Во всяком случае, икры стали болеть меньше. Хотя здоровый бег на свежем воздухе, все равно лучше, чем тренажер в зале.

Заканчивалось первое лето моей службы, но несмотря на то, что я находился вдали от дома, я не чувствовал себя оторванным от него. Благодаря нашей связи, я знал о всех событиях, происходящих там в реальном времени. А если, что и пропускал, то всегда мог узнать это у сестры.

Сестра поступила в Ташкентский Университет, на математический факультет. Ее всегда привлекала математика. Мама все так же преподавала в техникуме. У отца тоже не было существенных изменений. В общем, все было в порядке.

В последний день августа, мне присвоили звание сержант, перескочив через младшего сержанта, и перевели в спецвзвод, 2й роты. Было немного жаль покидать свих товарищей, к которым уже привык, но начальству виднее.

В новый коллектив, я влился достаточно легко. Единственно, что вызвало недоумение у сослуживцев, это мое звание. Дело даже не в нем, а в том, что я был как бы свободным сержантом. То есть звание было, но командиром отделения, я так и не стал. Мне это помогло в том, что ко мне относились уже не как к молодому. Все же сержанты, не рядовые солдаты. И те же деды, относятся к ним несколько иначе. К тому же я теперь служил в спецвзводе, что тоже давало какой-то отпечаток. Ко всему прочему, многие видели, что я часто пропадаю, в спортзале, в который не имели доступа большинство из сослуживцев моего взвода. Да и те, кто имел, появлялись там лишь по определенным дням, когда не было тренировок у офицеров. В основном, взвод проводил тренировки на улице. Довольно часто мы выезжали на полевые учения, отрабатывая такие нормативы, как марш-бросок с препятствиями, огневая подготовка, десантирование с автомобиля и тому подобное.

Примерно к середине сентября, командир взвода определился и с моей должностью. Теперь я замешал его в плане боевой подготовки. То есть выступал в качестве инструктора по рукопашному бою. И он и я конечно понимали, что я не смогу дать всего того, что знаю и умею. Вернее дать то смогу, но вот добиться усвоения очень проблематично. Поэтому посидев несколько вечеров, мы выработали план занятий, и я придерживался именно его, обучая сослуживцев основным приемам самозащиты и нападения.

На первых занятиях некоторые, особенно старослужащие скептически отнеслись к заявлению Журавлева, о том, что с сегодняшнего дня я буду вести их подготовку.

— Если кто-то сомневается в его праве, говорите, я организую вам спарринг. Сможете выстоять, встанете на его место. Ну, что есть желающие?

Немного промешкавшись, желающий появился. Это был младший сержант Алферов. Насколько я знал он занимался карате и имел синий пояс. До сих пор он считался самым сильным в плане рукопашного боя. Единственно, почему его не приглашали в спортзал, был его длинный язык. Он любил поболтать и никакие секреты не могли долго удерживаться в нем. Это было всем известно с первого дня его службы, поэтому за все ее время он бывал в зале только на общей тренировке. А там я выполнял те же упражнения, что и все остальные. Более ранние мои тренировки в спортгородке, тоже прошли мимо него. Не очень он обращал внимания на молодых, занимающихся там.

— Не калечь его слишком сильно, Саш. — Негромко дал мне напутствие командир. Которое впрочем, услышали стоящие в строю сослуживцы, восприняв это скорее как шутку.

Сняв обувь, принял приветственную стойку и выполнил Бо-джумок приветственный жест принятый в тхэквондо — когда, правая кисть находится в кулаке, а левая сверху обхватывая накрывает правую. Обозначив тем самым свою принадлежность к тхэквондо и показывая, что не имею никаких претензий и дурных мыслей в сторону противника. Сержант недоуменно пожал плечами и принял нечто напоминающее Ап-соги — переднюю открытую стойку. Возможно в каратэ она называется иначе, но я привык именно к этим наименованиям. По всем его движениям было заметно, что тренировался он скорее всего в полуподпольном клубе, или у не слишком умелого тренера.

Боя в общем не получилось, после первого же его движения обозначенного прямым ударом кулака, я сделал подкат с подсечкой опорной ноги, и не поднимаясь добивание упавшего противника пяткой в район солнечного сплетения. Вернее сказать обозначил его. Но видимо до сержанта не дошло, что он уже проиграл и вскочив Он приготовился к удару ногами, видя, что бой никто не останавливает, я одним прыжком оттолкнувшись лопатками занял вертикальное положение и тут же провел тройной удар ногами в прыжке с закручиванием тела. Что-то похожее исполняла сестра, когда выбивала пистолет из рук преступника. Я же первым ударом вывел его из атакующей стойки, тут же нанеся удар по предплечью, а последним ударом с дополнительным подкручиванием тела попал в голову, отчего тот упал и в течении, около минуты не мог прийти в себя. Если бы я не снял сапоги, у него было бы как минимум, сотрясение мозга.

На этом бой и закончился, заняв по времени около сорока секунд. Поклонившись противнику, и показав жест миролюбия, я занял свое место.

— У кого нибудь есть еще вопросы? — произнес старший лейтенант. — Ну, если вопросов нет, представляю вам вашего будущего наставника.

Пожив руку мне на плечо, он вывел меня из строя:

— Сержант Александр Тимохин. Представитель школы тхэквондо. Черный пояс. 2й-дан. Чемпион республики Узбекистан 1971 и 1977 года. — Он несколько ошибся с моим чемпионством, но я не стал поправлять его, решив, что он сделал это специально. Да и как то неправильно будет прерывать офицера. — Еще вопросы будут?

Вопросы появились после того, как он ушел. Что мог я рассказал, в пределах дозволенного. С этого дня тренировки взвода проводил уже я и недовольных не наблюдалось. Даже младший сержант Алферов, пусть нехотя, но принял мое старшинство.

Служба проходила достаточно спокойно, все-таки даже заступать в наряды, гораздо легче в сержантском звании, чем рядовым. Хотя и ответственности больше. Единственное, что было не слишком хорошо, это почти не было конвоев. Вернее сказать, они были, но не для нашего взвода. Спецвзвод отправляли только в особый конвой, который случался не так часто, и обычно проходил недалеко. Я вовсе не рвался на такого рода службу, просто конвой это поездка. Гораздо веселее, провести время в поезде, чем два года безвылазно в части. Но иногда везло и нам. Я выезжал в качестве первого или второго помощника начальника караула. Всего в карауле было десять человек. Начальник караула, чаще всего прапорщик или офицер. Два помощника — сержанты. Пять человек караульных, рядовых — три часовых плюс два в резерве. Один повар. Обычно выбирался из тех кто умел готовить, впрочем иногда и я этим занимался. И последний — радист. Он обеспечивал нам, как правило, музыкальное сопровождение. Ну, иногда и связь. Еще с нами ездил гражданский проводник, в его обязанности входило выбрасывать флажки при отправлении поезда, поддерживать тепло в вагоне, если дело было зимой, и вовремя заливать воду в вагонный бак, все остальное время, он не выходил из своего купе. Чем он там занимался, я не интересовался.