Далее начинались занятия. Кто-то из офицеров относился к этому серьезно, но большинство, чаще пихали замку, какую-то брошюрку или книгу с уставами, со словами: "Изучайте" и уходили по своим делам. Первое время, до сдачи всех зачетов и допусков, приходилось конечно, изучать эти материалы, но после чаще всего, каждый занимался какими-то своими делами. Единственным ограничением было не выходить из классной комнаты, до перерыва. Кто-то писал письма домой, кто-то играл в тихие игры.

Кстати из-за этих писем, меня однажды чуть было не наказали. Оказывается для спокойствия наших командиров, было необходимо, чтобы солдат, в обязательном порядке писал письма домой. Кто-то из них и заметил, что от меня писем не поступает. Так же как и мне их никто не шлет. Меня вызвали на ковер к замполиту, и в приказном порядке заставили написать письмо. Что я, улыбнувшись про себя и, сделал. Но после отправки, спросил у замполита:

— Товарищ, капитан, а что нужно сделать, чтобы от меня не требовали отправки писем?

— Солдат, обязан их писать, потому что его родные беспокоятся о нем. И что, тебе трудно написать, что жив, здоров, все нормально?

— Да, нет, не трудно. Просто я и так знаю, что дома все хорошо.

— Откуда ты это можешь знать?

— Просто знаю. Чувствую. Товарищ, капитан, а если отец, пришлет вам письмо о том, что меня не нужно заставлять их писать, то вы сможете разрешить мне не делать этого?

Замполит улыбнулся, видимо решив, что подобного он не дождется, и произнес:

— Ну, если он действительно такое напишет, тогда ладно. Так уж и быть, не буду больше приставать к тебе с этим вопросом.

— Отлично. Думаю, через недельку такое письмо вы получите.

— А с чего ты решил, что он его напишет? Ему, что ж, не интересно знать, что с его сыном твориться.

— Он это и так знает. А если, что и не знает, то доложат.

— Он военный?

— Не совсем. В милиции служит. Начальник одного из отделов.

— Понятно, можете идти рядовой. — Произнес замполит, с усмешкой. Вряд ли он думал, что подобное может произойти.

Сестра, которая прекрасно слышала, наш разговор, тут же насела на отца и тот, тоже решил подшутить. Через неделю, даже немного раньше от него пришло письмо на имя замполита. Где он, на официальном бланке своего отдела, просил того не заставлять меня писать писем домой, мотивируя тем, что знает о моей службе все, по официальным каналам. И подписался, указав свое звание и должность.

Некоторое время, после того как замполит, прочел письмо, он ходил странно поглядывая на меня. Но так ничего и не сказал. Но и с письмами на родину, тоже больше не приставал.

После четырех-пяти часов занятий был обед, после на построении, нам объявляли о будущих нарядах. Если скажем я заступал в наряд, по подготовившись к нему, мог лечь поспать. Но только раздевшись.

Если же в наряд заступать было не нужно, то объявлялось личное время. Я обычно шел в спортгородок или библиотеку. Но там большей частью, были политические издания, а художественная литература, хотя и попадалась, но или была на руках или представляла собой такой хлам, что было страшно взять ее в руки.

Вначале я занимался чаще один, но после, когда лучше познакомился с сослуживцами, у меня появилось пара приятелей, с которыми я чаще всего общался. Они и составляли мне компанию на спортплощадке.

В один из таких дней, я занимался в спортгородке. После обычной разминки, стал отрабатывать Тули — 24 формы. Это нужное упражнение, которое закрепляет у спортсмена необходимые навыки в технике боя. Здесь в определенной последовательности выполняются различные формы, движения, стойки, удары. Сложность помимо точности выполнения заключается еще и в том, что завершить комплекс, нужно в той же точке, откуда он и начат. Поэтому и требуются постоянные тренировки. К точу же в последнее время у меня не было спарринг партнера, из-за этого я мог потерять свои навыки. Чтобы этого не произошло раз за разом совершенствовал себя именно в Тули. Чтобы хоть как то компенсировать остальное. Бой с тенью, конечно дает, что то но все равно никак не заменяет спарринга. Увы, пока мне это было недоступно.

Во время очередной смены формы, я заметил офицера, стоящего неподалеку и с интересом наблюдавшего за мной. После того, как я закончил Тули, он подошел ко мне и спросил:

— Давно занимаешься?

— Осенью будет двенадцать лет, товарищ старший лейтенант.

— И как успехи?

— Второй дан.

— Пойдем, — бросил он и зашагал в сторону овощных складов, ничего не объясняя.

Мне оставалось лишь подхватить снятую, во время тренировки, гимнастерку и пойти за ним. Оказалось, что в части, помимо спортгородка, имеется еще и спортзал, вот только пользоваться им могли лишь офицеры и прапорщики полка. И те солдаты, которых пригласил лично старший лейтенант Журавлев, оказавшийся командиром спецвзвода 2й роты.

Спортивный зал занимал довольно большую площадь и был гораздо лучше оборудован занятий спортом. Кроме волейбольно-баскетбольной площадки, здесь имелись раздевалки, душевая, много матов. По стенам были укреплены макивары и тренажеры, заводского исполнения. Висели несколько груш, а в углу, был сделан ринг, для занятий боксом. Сейчас большую часть пола покрывали будо-маты , предназначенные как раз для тренировок, каратэ или тхэквондо.

В зале уже занималось около десятка человек, спаррингующих между собой. Увидев это, я внутренне очень обрадовался. Здесь решалась моя основная проблема. Теперь оставалось только закрепиться, для последующих посещений этого места.

Мой проводник поднял руку и громко сказал:

— Всем внимание! — люди, занимающиеся в зале, тут же остановились и обернулись к нему.

— Представляю вам, — он взглянул на меня. — ...

— Рядовой Тимохин, Александр, 2й дан тхэквондо. — тихо подсказал я ему.

-... Рядовой Тимохин. Тхэквондо. Черный пояс 2й-дан. С сегодняшнего дня, будет заниматься здесь.

По мере объявления, все тренирующиеся приблизились и после того, как старлей замолчал, засыпали меня вопросами, впрочем мой проводник тоже не отставал от них.

Я рассказал им, что занимаюсь 12 лет. Моим учителем все это время был Виктор Хван, Заслуженный мастер спорта СССР и обладатель черного пояса 7го дана. Оказалось, что это имя знакомо многим из здесь присутствующих. В 1971 году занял второе место на чемпионате Узбекистана, и в прошлом 2е место на чемпионате МВД республики. Сейчас служу в 1й роте, в химотделении.

— Как же я тебя пропустил то? — почесал затылок старший лейтенант Журавлев. — Тебе самое место в спецвзводе служить.

Я только смог пожать плечами. После этого он меня отвел в раздевалку и подобрал вполне приличное кимоно, из имеющегося в его распоряжении. Переодевшись, я вошел в зал.

Тренировка прошла на ура. Впервые за последние месяцы, я почувствовал себя человеком. Отношения между собравшимися здесь, были дружескими, и уже через каких-то полчаса спаррингов, со всеми из них я общался как со старыми знакомыми. Точно такое же отношение было и ко мне.

Позже, уже помывшись после тренировок и облачившись в форму, я увидел, что я единственный среди всех рядовой. Все остальные были офицерами, и прапорщиками.

Перед самым уходом, ко мне подошел, старший лейтенант Журавлев и предупредил:

— Я надеюсь, ты понимаешь, что все, что происходит здесь, не должно выноситься за пределы этого зала?

— Так точно, товарищ старший лейтенант. — Ответил я.

— Прекрасно. Это. — Он сделал жест рукой, показывая на спортзал. — Своего рода закрытый клуб. Все, что происходит здесь: тренировки, неформальное, как ты видел общение, должно здесь же и оставаться.

В то время, пока он произносил свою речь, вокруг нас собрались все находящиеся в зале, и внимательно прислушивались к его словам. Он продолжил:

— Пока, с сегодняшнего дня, ты получаешь гостевой допуск сюда. Но учти, если хоть одно слово услышанное здесь выйдет за пределы этого зала, ты навсегда забудешь не только дорогу сюда, но и скорее всего, служить оставшееся время, будешь где-нибудь в Перелешино. Поэтому будь внимателен и осторожен в высказываниях. Надеюсь, ты меня понял.