- Руби канаты - кто то орал у меня над ухом, а кругом царил хаос.

Я медленно поднялся, ёпти-ть, чуть ключицу не сломал влетел в какое то бревно, а бревно оказалось ручным воротом якоря. Якоря понятное дело не было, его сорвало с крепления и он полетел вперед на палубу вражеского кораблика по инерции довершая разрушение, а потом мой чудоякорь начал тонуть медленно погружаясь на дно, а моя галера по инерции продолжила движение и теперь якорь уже зацепился за дно и тормозил судно, а нос корябля как у подводной лодки медленно пошел вниз под воду. Корма поднималась, и была угроза, того, что мы аки подводная лодка просто нырнем в пучину морскую. Но вот застучали топоры и в последний раз канат якоря свиснул и судно подпрыгнуло, а я сидел почти впритык к креплению якоря у носа корабля. Поэтому как только канаты были перерублены, то я опять полетел, только теперь уже вверх.

Красота, я подлетел всего метра на два, но и этого хватило, что бы рассмотреть всю картину разгрома. Сзади по корме нашего судна плавали доски, бочки и десяток голов, впереди уплывала бывшая моя мачта с дорогущим парусом, а боя не было.

Узрев картину таранного удар, что провел я, и увидев несущееся второе судно Радомира, вражеские экипажи побросали весла и попрыгав в воду погребли своим ходом к берегу.

- Эй кто там живой есть? - я свесился вниз и заорал гребцам - весла на воду, нужно догнать парус.

Мы пристали почти через час, когда я поднял на борт свой парус, а Радомир прицепил и подтащили к берегу три трофейных судна, а из команды неудачливых то ли пиратов, то ли вражеских морских пограничников, уже не было никого, они как только добрались до берега, включили пятую передачу и полетели в сторону виднеющихся вдали сопок.

- Ну ты даешь Чеслав - ржал Радомир - ты нахрена его таранил, не ну ты умора.

- А что мне делать? - я оправдывался как мог, косяк то на лицо, но все думали, что это план такой особо хитрый у князя был - мы уже мимо пролетали, а он гад к берегу отвернул, вот и пришлось вражине в зад бить.

- Так ты чего парус то не убрал, и весла не поднял? - не унимался подпрыгивая от смеха Радомир - остальные как увидели, что ты сотворил с тем несчастным, так сразу весла побросали и в воду.

- Да и пусть боятся - поддакнул я - а то вообще обнаглели на такие корабли кидаться, им бы бежать, как увидели, что тут дела плохи, так нет, они решили смелость проявить.

- А чего это они так то? - не понял Радомир - чего они действительно сдурели, что ль?

- Да понимаешь брат - медленно произнес я - весь прикол в том, что раньше сюда все враги приходили по морю вдоль материка, то есть готландцы могли собрать в кулак кучу судов с воинами и встретить кого угодно, кто решится подойти к ним со стороны материка, а тут такая неожиданность, кто то осмелился напасть со стороны моря, а вот готландские хозяева к такому не готовы. Они думали, что тут пара лодок с ворами, вот и кинулись на тех судах, что были поблизости, а основной флот у них наверное с другой стороны острова стоит.

- Слушай Чеслав, а чего мы сидим? - вскочил Радомир - а пошли наведаемся в этот их Хиллролд.

- А почему нет? - пожал я плечами - эй Амунрий, Аменсий, Амунсий или как тебя, песий сын? Иди сюда!

Толмач пришел и согнулся пополам, выражая свое почтение.

- Ты милейший смотри спину сломаешь - посетовал я - а скажи ка мне любезный сколько воинов в торговом посту Хиллрод.

- Так сотня была, а теперь уж и не знаю - произнес толмач и посмотрел на остатки разбитой монеры, что плавали в море.

- Значит так, передай тем бездельникам что на веслах сидят, что мы идем грабить этот Хиллрод, а потом забираем их женщин, детей и скот и уходим в мои земли - произнес я - есть возможность стать свободными уже сейчас и получить десятую часть добычи.

Амунсий поскакал к местным людишкам, что мы на время припахали на галерные работы, так сказать.

- Значит так брат есть всего одно предложение - сказал я - у нас остался один парусный корабль, и на нем под парусами до этого Хилрода дойдем за пол дня. Поэтому предлагаю пойти прямо сейчас вперед на парусах, на одной биреме, а основные силы пойдут на веслах и придут только завтра к утру, может быть. Но я думаю, что к этому времени уже можно всё там к рукам прибрать.

- Хороший план - подтвердил Радомир - вот ты собирай караван и давай за мной, а я заберу твоего толмача и пойду вперед на парусах.

- Не брат, я ведь такой хороший план придумал - возразил я.

- Нееее, брат - покачал головой Радомир - ты свой корабль уже сломал, и я тебе свой не дам, так что греби на веслах и не возмущайся, и толмач мне не нужен, повяжем всех. А там разберемся.

Мы шли почти вдоль берега, почти в притирку, ветер дул в корму, и я поставил на своей большой галере косой носовой парус и косой парус на бизань мачте. Основной парус лежал свернутый на судне, в походе его не починить, это абсолютно не реально. Сзади к моей галере были привязаны две большие трофейные шлюпки, а за кормой шли три двенадцати весельные монеры, захваченные в последнем бою, за которыми также тянулись привязанные лодки.

Пол дня, мы шли уже пол дня и солнце клонилось к закату, а конечной цели походы как не было так и нет.

Было скучно и я как мог распрашивал пленников и туповатого, но очень хитрого Амунсия про историю этих мест. И вот что рассказал мне амунсий:

- Поведаю я тебе князь Чеслав о славно правнуке великого Одина о короле Вольсунге - начал торжественную песнь Амунсий - В черных скалах на острове что зовется Бургун Холм (скальный остров), жил народ Нифлунгов, это те кого сейчс зовут Бургундами, и были у воинов народа того волосы чернее перьев ворона Одина. Нифлунги не пропускали ни один торговый корабль мимо своего острова, они брали со всех купцов золото за право прохода, и стали они богаче самого Одина.

Однако Один - бог воинов разозлился на жадных Нифлунго и поведал о том золоте соседям, что назывались племеним Вельсунгов, а сейчас их зовут франками. Была сеча сильная и захватили Вельсунги-франки земли дивные, а БорГунды ушли со своих островов прямо в земли галльские, и там осели на границе с ромеями. С тех пор в большой бухте у самого Северного моря стал жить народ избранных воинов-франков, а избраны они были богами ассами для последней битвы славного Одина со злом. И был у тех воинов великий король - правнук Одина Вильсунг, а народ тот и поныне зовется Вильсунги-франки. Однажды в замке короля Вильсунга шел небывалый пир. Собрались все друзья и родственники старого короля, предводители его дружин и даже простые воины. Единственная дочь Вильсунга, красавица Сигни, выходила замуж за короля Гаутланда - Сиггейра и уезжала вместе с мужем в его королевство.

- Постой, постоя - придержал я за руку Амунсия - а эти гаутландци, это случайно не наши готландци?

- Так и есть князь, правил в те времена островом Гаутланд конунг Сиггейра, и владел он всеми торговыми путями по морю Белому.

- Понятно, продолжай.

Глава седьмая.РАССКАЗ О ВЕЛЬСУНГАХ.

Замок конуга Вольсунгов был выстроен вокруг дерева, исполинского старого дуба, который Король Ретир в честь своей жены по имени Вёльсунг прозвал "Дубом валькирий".

Его могучий, в шесть обхватов ствол поддерживал всё здание, а вершина, с далеко раскинувшимися ветвями пышным зеленым куполом подымались над крышей. Между корнями этого лесного великана, на земляном полу замка, стояли длинные столы, на которых лежали зажаренные целиком туши оленей, вепрей и ланей, а подле - открытые бочки с пенящимся медом и крепкой брагой. Как только содержимое какой-либо из этих бочек подходило к концу, слуги выкатывали ее из зала, а на ее место ставили новую. Хозяева и гости ели, пили и веселились, и только сама новобрачная Сигни была задумчива и печальна. Не по своей воле выходила она за муж. Ей не нравился Сиггейр, а за его вкрадчивыми, льстивыми речами она угадывала коварство и скрытую жестокость. Сигни с грустью думала о том, что скоро она навсегда расстанется с родным домом, расстанется с отцом, братьями, расстанется со старшим из них, Сигмундом.