Успокоили мечами самых наглых, а потом как и положено пинками собрали всех местных в кучу и объяснили им, что политика в хате поменялась, и вместо трех не очень умных и не очень удачливых ярлов, теперь у них будет всего один конунг, один но зато очень богатый и очень удачливый конунг Радомир. А так как баб у него нет пока, то все наложницы и жены бывшего ярла Хругви переходят по наследству Радомиру. Пацанят, так сказать во избежании бунта, на воспитание забирает князь Чеслав.

А потом опять был пир и в конце попойки, Радомир схватив новую жену на руки торжественно потащил её пробовать.

В этом селении мы провели три дня, так как тут проживали много перешедших к нам воинов, по итогам бурных переговоров мы порешили, что те воины, что пошли под мою руку и сейчас находятся в дружинах Аркха и Гореслава собирают свои семьи и переселяются в новые земли. А люди Радомира, те кто присягнул ему, а это в основном бывшие пленные Готландцы - остаются на постоянное место жительства в Бирке.

Последний поход был в бург Сигтуна, что стоял на противоположном берегу озера Меларен. Проблем с этим селением не возникло, так как его собственно всего то три года назад взял на меч тот самый убиенный Харлаф. И там в общем то мужиков, способных держать оружие не осталось. А жены размалеванных братцев оказались ох какие сочные. Братци Харлаф и Хиндмад отобрали себе самых симпатичных девок, и в ообщем то без их согласия. Собственно эти девки и достались мне, так как Радомир уже собрал себе аж четверых. Оставлять бывших жен убитых братцев в бурге Радомира не имеет смысла, с точки зрения гуманизма, так как местные жители их там просто убьют, ну не любили люди размалеванных братцев. Ровно через десять дней после нашего появления у озера Меларен я отчаливал на семи судах забитых людьми и имуществом в сторону берега будущей Финляндии.

Тяжелый поход почти в пять сотен километров вдоль берега вначале будущей Финляндии, а потом будущей Эстонии, хотя с такими фортелями судьбы может этих самых Финляндий и Эстоний уже и не будет.

Пять километров в час, взмах веслами работают руки, откидываешься назад и тянешь весло на себя, работает спина, и так раз за разом до команды 'СМЕНА', и опять, с рассвета и до заката. С короткими остановками возле рек, впадающих в море только для того чтобы набрать питьевой воды в бочки и чуть размять ноги.

Привалы и ночёвки вначале были как положено с выставлением караульных и патрулей, но на десятые сутки я устал и люди устали. Вот сейчас нас можно было бы перебить всех разом, но врагов не было, мы находились в диких землях у побережья саамов.

А на двенадцать шестой день, где то в районе будущей Эстонии я увидел на берегу огромные кучи песка и копошащихся в этих кучах людей. Люди повыходили на берег и смотрели молча на наши ладьи.

Мы пристали к берегу, люди постояв немножко, все таки собрались и решились подойти.

- Однако соль давай, соль давай, а камень забирай, много-много камня уже есть - затараторил местный мужичок непонятного возраста по чудински.

- Нет соли пока, но есть железо - ответил устало я.

- Железо хорошо, однако зима близко-близко, соль надо, запасы делать надо - опять затараторил мужичок.

- Будет тебе дед соль, что дашь за железо и барахло?

- Смотреть надо - почесал бороду старичок.

- Твердыня - крикнул я - покажи товары людям, выгружайте баб с котлами тут привал будет, пусть начинают готовит пищу, ночевать тут будем.

Пока местные шныряли у наших ладей, я пошел к огромной яме с песком, полу заполненной водой. У самого края ямы лежала кучка какого то грязно коричневого камня, взял поковырял, понюхал. Неужели это и есть тот самый сланец, что закупали у эстов готландцы? Тогда понятно, почему готландцы так оберегали этих местных чудинов, тут монополия, соль за сланцевый камни, меха и мед с воском, хорошая торговля получается.

- Сколько соли тебе надо дед? - спросил я старика, когда тот осмотрел все наши товары.

- Три десятка большизх корзин однако возьмем - сказал дед.

- Будет тебе соль дед, будет, не переживай.

На утро мы распрощались с местными людишками и я понял, какой собственно бизнес затеяли готландцы. Они тут как испанцы в Южной Америке, просто людей дурили. То есть покупали в основном сланец, а попутно местные намывали и янтарь, так вот янтарь собственно готландцы и не покупали, а так говорили, зачем нам эти жёлтые камни, их вон сколько в воде валяется, бери не хочу, ну разве на корзину соли мы заберем десять корзин никому не нужного жёлтого камня, и то чисто от уважения к вождю племени.

И эту проблему я тоже решу. Мы уже наменяли все тридцать корзин янтаря, что накопали местные чудины. При чём я отдал за каждую корзину по три копья. Я то знаю цену янтаря, а вот местные пусть знают мою доброту и никому по дешевке больше янтарь не отдают, а я еще найду куда его сплавить.

Когда на тридцать пятый день мы вошли в реку Янтарную (Западную Двину), и встали у речной крепости, что я весной выкупил у ободритов, сил не было вообще.

На месте этой деревянной крепости лет через семьсот немецкие рыцари построят город Ригу. А сейчас у этой крепости даже названия нет, ну тогда пусть так и называется - Рига.

Конец второй книги