И как водится заехал с Креславом в Городище Цветаны у Ильмень озера. И картина меня просто напрягла. Опять те же шалаши, а вместо стены простая ограда из вбитых в землю кольев. И это то, что две сотни человек смогли сделать за три месяца. Две сотни человек. И сама Цветана жила в таком же шалаше. Я объехал на коне все это стойбище папуасов, даже на землю ступать не захотел, мерзко, мерзко и противно. А потом спросил Казмира - скажи воевода, как думаешь, что тут происходит? Почему родовичи так не уважают своего вождя. Почему даже Цветане не построили нормального жилища?

- Так это князь, люди говорят, что она порченая, вот и род весь из-за нее страдает - тихо произнес воевода.

- Как это порченая, и кто же её испортил?

- Так ты князь.

У меня аж челюсть отвисла.

- Что ты несешь воевода, как это я? Ты же знаешь не было меж нами ничего, девкий пришла, девкой и сбежала. К тому же она сама сбежала.

- Как это сама? - удивился Креслав - а ты думаешь что Радко тебе Цветану привез и просто так оставил? Это род тебе её отдал. А ты её отверг, выходит не люба она тебе, то и есть она девка порченая, ибо боги её наказали немилостию мужа.

Вот уроды, конченные, тут бля бразильские сериалы отдыхают, рабыня Изаура разыгрывается в прямом эфире, а я опять ни хрена не понимаю, и ни одна падла своему князю ничего сказать не может, или не хочет, или вообще насрать им на князя, типа 'взялся за гуж, так и не говори, что не дюж'.

- Ты меня Креслав не путай - прошипел я - как это так род отдал, я ничего о том не слыхивал.

- Так девицу обычно сам жених в роду забирает, вот тогда и ритуалы всякие проводят - удивился моему непониманию воевода - а вместо тебя дед Боян приехал за вестой, вот она тот обряд в своем селении прошла и к тебе поехала с братом, а ты потом Радко отдарился за весту, стало быть весь ритуал соблюден. Так, что она твоя была уж давно, а ты её назад к отцу выслал.

- Не говори херни воевода - рявкнул я - ты сам сказал, что она сбежать надумала и вы с дедом Бояном предложили её отпустить.

- Так если не люба она тебе, так что ж держать то девку? - развел руками воевода - вот тебе Боян и посоветовал её отпустить, от греха подальше, пока девка на себя руки не наложила от страданий.

- Вы два урода мне мозг не путайте - шикнул я на воеводу - какой такой ритуал она прошла в своем роду, что её отпустили?

- Так, это - почесал затылок воевода - бабки повитухи проверили её и подтвердили, что она девица, а Цветана потом на своих сосцах поклялась, что будет мужу верной женой, вот и весь обряд, делов то. А как ты её отверг, так она и вернулась в род. Её те же бабки осмотрели и подтвердили, что девка не порченная, вот её род назад и принял, да только отверженная она, о том теперь все знают, а значит богами проклята, порченая.

- Слушай Креслав, а что за сосцы такие, что за клятва? - не понял я.

- Как это князь - воевода растянул улыбку до ушей - знаю я, что все воительницы к тебе в ложе ходили, а ты что ни одного сосца так и не увидел? Ну ты меня рассмешил.

- Ты поменьше зубы скаль, а объясни по нормальному, что за клятва такая? - буркнул я, и почему мне о ней раньше не сказывали.

- Так ты вот муж и воин, ты чем клянешься? - спросил воевода.

Я задумался.

- Так на мече своем клянусь, ибо меч душа воина.

- Вот, а бабе на чем клясться - наставительно произнес воевода - для тебя меч самое святое, а для нее грудь, которой она дитя вскармливает, вот они бабы на сосцах и клянутся.

Вот же хреновое средневековье, или тут первобытный строй? Подумал я, это что получается опять я тут на косячил. И ведь, что обидно я то от всего так сказать чистого сердца не трогал Цветану, даже дом ей отдельный выделил, так сказать до свадьбы ни ни, а тут такие страсти.

Я повернулся, осмотрел всю округу и увидев подходящее место с сказал воеводе - выгоняйте всех бездельников из их мерзких шалашей и вон там ставьте княжий дом, для меня и Цветаны.

Засвистели батоги и Креслав взялся за работу, сначала выгонял людишек на улицу, а потом начал распределять рабочие команды, а я взял второго коня подъехал к шалашу возле которого стояла отверженная веста, спрыгнул со своей кобылки Одина, и одним движением закинул, неудачливую весту в седло. Тронул коней и поехал на берег озера, нужно свои косяки исправлять, а то мается девка, а от этого дело страдает, а я как тот депутат очень уж сильно за электорат переживаю.

Новый дом Цветаны строили целую неделю, а я регулярно возил свою весту на озеро, вначале она лежала как бревно, а потом понравилось и все чаще и чаще она стала возвращаться в селение с высоко поднятой головой. Ну а как же проклятие снято, а делов то - все нормально объяснить.

Через неделю я поехал дальше совершать обход своих владений, а в Городке у Ильмень озера появился настоящий сруб. Один дом посередине убогих шалашей, я надеюсь и вождь у них появился, а не девица с комплексами. Я на всякий случай оставил Цветане самых толковых воительниц, аж целый десяток. Эти девки шустрые, если надо, то могут кого угодно раком поставить и болтами девственности лишить.

Мы приехали в селение Приморское, что стояло на реке Дивной (Западная Двина) в 50 км от устья Рижского залива, и я задумался о строительстве примитивных шлюпок для рыбаков.

В Приморском я нашел две самые большие лодки, взял двух дедков, пять отроков и притащил их вместе с лодками в Полоцк.

- Вот вам люди - я показал на пило раму - доска и брус, я хочу, что бы вы начали строить такие лодки в Полотске.

- Прости вождь, но тут мало хорошего леса - произнес один из старичков - давай мы поставим мастерские в Приморском, там дуб.

- Нет мастер - я покачал головой - нельзя в Приморском, туда постоянно купцы заморские приходят, а ну как вместо купцов придут грабители и вас побьют и мастерские сожгут.

Я развернул карту и посмотрел.

- Вот тут есть еще одно наше селение, в том селении людишки племени водь и чудь живут. Селение ограждено не большой стеной, есть дома с печами и много охотников, что смогут защитить вас. Я дам еще десяток воинов и поставлю там своего наместника, вот в том селении и ставьте новую пило раму и начинайте делать десяти местные лодки. Я хочу, чтобы весной мы смогли обеспечить всех желающих крепкими лодками для добычи рыбы на Ильмень озере и на Чудском. А по весне начнем строить первые морские суда, хотя бы двенадцати весельные.

Этот разговор проходил, без большого энтузиазма со стороны мастеров. Как оказалось у них каждый строит себе лодку сам, то есть лодка, особенно морская, чтоб можно было выйти не боясь в Рижский залив строится каждым мастером под себя. Людка она кормилица, и если ты плохо сделал лодку, и речной бог тебя заберет, то ты сам в этом виноват. А вот производить лодки для чужих людей, мои мастера не хотели, не по правилам это. Не дошел еще до местного народа капитализм, нет еще борьбы за рынки сбыта и никто из темных людишек не читал Карла Маркса, но я им обязательно вобью в головы основы капитализма.

Пришлось установить чёткую оплату.

- за шестивесельный речной шлюп плачу десять гривен серебра, за двенадцати весельную морскую чайку буду платить всей бригаде пятьдесят гривен серебра.

Когда я озвучил стоимость закупки будущих судов все разговоры, про душу лодки и её привязанность к мастеру тут же закончились, и жадные старикашки начали о чам то бурно спорить. Ну пусть спорят, пусть думают о дереве, о железных скобах, крепкой веревуке, о клятых парусах, которые так трудно достать. Хотя нет, я сейчас им помогу.

- Значит так мастеровые, можете нанять себе бригаду лесорубов и пусть по всей реке валят дубки, очищают стволы, тащат к реке и там вяжут в плоты. А вы уж позаботьтесь о том, что бы люди знали как выбрать правильное дерево. Далее плоты сплавляйте к себе в селение и вот вам уже проблема с лесом решена. Что касается парусины, так пробуйте хоть из выделанных шкур паруса шить. Бабы то у вас есть?