- Я такой же как и все, я просто пока людям верю - сказал я - пока они соблюдают те правила, что я указал вождям племен, я с ними торговать буду как с равными, но если кто посмеет на моих людей нападать, перережу всех, не пожалею ни стариков, ни детей. И это не я такой, это время такое, выживает сильнейший.

- А что весту свою выгоняешь? - спросила Бажена - или сама уходит?

- А ты что заметила? - спросил я.

- А как же, вон смотри она тут уже день сидит, а на тебя не смотрит, а бабы твои с самострелами с тебя глаз не сводят, того и гляди сейчас на слюну изойдут все.

- Так это воины мои, им положено так на князя смотреть.

- Вот ты дурной вождь, а еще князем называешься - захохотала Бажена - ты бы избавился от них, а то они тебе всех вест распугают, вон эта Цветана бежит от тебя как нечисть от огня.

- Да пусть бежит, если боги порешат, так назад вернется.

- А сам ты что? - спросила хитрая баба.

- В каком смысле сам? - не понял я.

- Так нужна она тебе или нет?

- А я от куда знаю, за ней род стоит почти пять сотен воинов - я посмотрел на Бажену - но есть и другие рода и больше и богаче, у князей на девицу не смотрят, у князей выгоду считают.

Мы доехали до Гореслава через сутки и подъезжая к деревянному острогу уже было слышно как трещит лед на Днепре.

Да переправить Цветану по льду не получилось, это плохо, но и враги теперь по льду не придут, а это уже хорошо.

Когда весенняя распутица превратит все эти земли в непроходимые болота, то ни о каком нападении речи быть не может. Теперь до лета можно передохнуть.

Десять дней мы стояли в селении Гореслава, ждали окончания ледохода и все это время, я закатав рукава работал. Мы рубили лес, ставили срубы и сторожевые вышки, этот маленький форпост должен первым встретить врага, это ключ в мои землям.

- Слушай Гореслав у меня к тебе задание есть - подошел я к своему наместнику - возьмешься ли за трудную работу?

- Так ты скажи Чеслав, что за работа - молодецки проговорил Гореслав - так и посмотрю, осилю ли.

- Ты знатный воин и тебя по Данапрасу многие рода знают - проговорил я но сам смотрел в другую сторону, наблюдая за поведением Цветаны, а та стояла и смотрела как уходят последние льдинки, вот же ж, не терпится ей - хочу отправить тебя вниз по реке за людьми, только не за рабами, а за воинами и переселенцами.

- За воооинами? Я понял, что ты людей набираешь, мне уже обсказали - промолвил Горесла - а сколько звать то и на какой срок?

- Я дам пять сотен гривен серебра, а ты мне скажи сколько людей набрать можно и на какой срок.

- Вот это да - удивился Гореслав - так ты Чеслав и вправду везучий ватажник. Ты только скажи, что меньше чем за год заработал такую кучу серебра, так к тебе люди и так побегут и просить будут что бы их к себе взял.

- Мне воины нужны, что готов и алан не убояться, а людей что сами захотят ко мне идти, ты не проганяй, пусть с родами своими идут всех приму.

- Бывшие вояки короля Германа, то хорошие воины, а у наших родов воинов почитай нет, одни землепашцы, но за пять сотен гривен я тебе найму сотню лучших воинов на год, однако тебе сотни мало - проговорил Гореслав.

- Тогда набери две сотни до первого снега.

- Если ты войны ждешь, то первый снег тебя не спасет, как раз как лед встанет, так и жди ворога - с сомнением произнес Гореслав.

- Я не хочу обманывать людей, если летом не отобьемся, то умрем все как один. А если лето отстоим, то зимой нас уже вожди готтские побить не смогут, я всех дружинников в брони одену, прогоним поганых Германцев до самых степей, где аланы правят, а там людишки Кугума ворогов и без нас побьют. Скажи Гореслав - спросил я - а кто за тебя останется старшим, как ты уйдешь?

- Вон Орша, он воин хороший.

И тут опять блик, и темнота, аж повело чуток. Да что это за флешка там в голове такая кривая, что так память подгружает, с вирусами какими то, как знакомое слово так аж в глазах искры. А память среагировала на имя Орша. Я помню кино про Великую Отечественную смотрел, так там город Орша, немцы штурмовали и стоял он на Днепре, а тут такое совпадение.

- Знаешь Гореслав, я тебе другой городок после войны дам, там ворогов много, дикари лесные часто шалят их песьеголовыми зовут. Там и руда есть, из которой железо делают и торговля хорощая. Удержишь ли от ворога?

- Ты мне селение Бажены отдать хочешь? - спросил Гореслав - а её с родом куда?

- Её я в Полоцк со всеми родовичами заберу, а ты людей, что ко мне захотят всех собирай и туда веди, будешь там вождем, а наемников тут в селении Орши оставишь, пусть его от ворогов до первого снега защищают.

Цветана в последние дни не разговаривала даже с прислугой однако тётка Миронега всячески пыталась разговорить свою подопечную и развеять её плохое настроение, да старая бабка ведунья всё не отходила от неё.

- Что стало с тобой дидя мое, чем ты так расстроена? - спросила Миронега

- Я думала, что еду к мужу доброму, который будет думать о роде своем - грустно ответила Цветана - однако Чеслав лишь о войне думает, а вместо суженной своей с грязными девками возлягает.

- Да что ты говоришь Цветанушка, я от баб слыхивала, что после нашего приезда никто из девок полоцких в светлицу княжескую не захаживал.

- Нешто ты думаешь, что такие дела только в светлице творить можно - возмутилась Цветана - Чеслав ни разу ко мне не пришел, ни разу уд свой не обнажил и с женою своей не возлег, неужто я так некрасива, что он меня за всё это время не возжелал?

- Ну мало ли, муж твой воин, и в походах много девок может иметь, разве то плохо?

- Много девок? - зашипела Цветана - ты что Миронега, что ты говоришь? У него же жена законная имеется.

- Ты уж его по нашим законам не суди - покачала головой Миронега - Чеслав от рода вендов, а у них в роду положено много жен иметь, не то что в родах бусовых.

- Макошь, богиня наша повелела нам одного мужа и одну жену иметь, а чужих супругов не возжелать, грех то - тихо произнесла Цветана.

- В нашем роду действительно обычаи такие, только вот знаешь ли ты, что жену погибшего брата своего требуется к себе в род принять - усмехнулась Миронега - а ты чтож думаешь, что брат погибшего мужа не возляжет с вдовой? А у некоторых в доме по три, а то и четыре вдовушки живут, и все бабьего щастья желают, всем мужской ласки хочется. Так почему ты это не осуждаешь, а мужа своего, да еще и князя осуждаешь?

- Вдовушки пусть с пастухами да пахарями возлягают, а я княжна и чужих баб рядом со своим суженным не потерплю.

- Ох и горяча ты девка, а подумай просто нежто у богов на всех баб мужей хватит. Они ведь умираю гораздо чаще чем мы. То на охоте зверь лютый задерет, то лодка на воде перевернется, а то и вороги побьют. Вот вывел твой брат в поле пять сотен воинов прошлым годом, а домой меньше половины возвернулись, и куда теперь бабам с детьми погибших воев деватся, где им боги новых мужей найдут? Вот и лезут они ночью под бок сильного мужика, так за что ты их осуждаешь?

- За князя осуждаю - зашипела Цыветана - нечего им под бок лезть, пусть в сарае под борова залазят, а князь был мой.

- Почему был?

- Да потому, что девицей к батюшке своему я возвращаюсь.

- Беда, что ж ты девка, не смогла князя в светлицу свою завлечь, что ж молчала то, могла бы и попросить помощи то? Неж то мы с бабами тебе князя аки бычка за уд в твою светлицу не привели?

Миронега в расстройстве покачала головой. Не выполнила она поручения Стародуба. Вождь наказал помогать дочери, а как помочь, если девка все молчит и молчит, ни о бедах, ни о радостях своих ничего не рассказывает. Видно сильно её напугало то селение висельников, с тех пор душа Цветаны восстала против самого существа Чеслава, и неиначе как болотного демона Цветана мужа своего не воспринимала.

Последние льдинки уходили вниз по реке, а моя сбегающая веста только и ходила на берег, вот интересно, что ей наговорили эти послы, что она так рвется. Видно и вправь соврали про отца или мать, не похоже, что бы она знала про войну.