Об этих людях, Ваня, я думаю, ты узнал из фильма «Фаринелли-кастрат». Я прав? Легендарный кастрат XVIII века Карло Броски по прозвищу Фаринелли , кастрированный в детстве то ли отцом, то ли старшим братом Риккардо, композитором, боявшимся, что с возрастом тот потеряет свой чудный голос, был одним из лучших кастратов-певцов своего времени. Его современники отмечали дружелюбность и обаяние этого человека. Личный певец короля Филиппа V , возведённый в рыцарское достоинство и лично поставивший 23 оперы и умерший от последствий кастрации - синдрома Морганьи-Стюарта-Мореля, а по простому – ожирения и сильных головных болей, в результате деформации черепа. Его до сих пор считают лучшим певцом бельканто. По воспоминаниям современников голос Фаринелли был великолепен и легко охватывал диапазон в 3,5 октавы.. Для реконструкции его голоса в фильме пришлось цифровым способом совместить партии, исполненные контр-тенором Дереком Ли Рейгином и женским сопрано Эвой Малас-Годлевской , а верхние ноты, которые контр-тенор не способен был исполнить, дополнили схожим по тембру женским голосом. Однородность звучания была достигнута при помощи цифровой обработки , процесс которой длился около 17 месяцев. И эти, Ваня, титанические усилия были необходимы только для того, чтобы изобразить отдалённую похожесть того, что слышали люди того времени…
А ты, знаешь, Ваня, что большинство главных ролей, написанных Генделем, - это партии для кастратов. Его любимцем был кастрат Карестини. Да, и вообще в 18-м веке большинство главных партий в опере пели именно кастраты. Кстати, знаменитый итальянский певец –кастрат и композитор Джусто Тендуччи, прозванный Сенезино, ведущий артист Лондонского Королевского театра и Королевского дома оперы в 1777—1778 годах в Париже преподавал вокал небезызвестному Вольфгангу Амадею Моцарту. Впечатлённый потрясающими вокальными данными своего учителя, Вольфганг Амадей Моцарт даже написал специально для него концертную арию, которая , правда, не сохранилась…
Это искусство , Ваня, было божественным. Их боготворили все : от уличных мальчишек, стайками чумазых воробьёв бегавших за ними, до утончённых придворных, роскошно-презрительных и всегда чем-то недовольных. Несмотря на физическую неполноценность их безумно любили женщины, в очередной раз опасно играя с запретным плодом. «Священные чудовища» возвышались над обыденностью повседневности, даря что-то необыкновенное, непонятное до конца, но чудесно-восхитительное в своей сути… Все слова и междометья не могут описать всю атмосферу происходящего, их просто нет…
Как можно рассказать словами о том необыкновенном вечере 1776 года в итальянском Форли, когда весь город был пуст – все были на опере «Артаксеркс» , последней опере Леонардо Винчи, зверски убитого через 2 месяца после её написания. Либретто этой оперы написал великий Метастазио, близкий друг кастрата Фаринелли. Главную партию Арбака пел знаменитый кастрат того времени Гаспар Паккьяротти, ученик Бертони. Стояла непривычная тишина, волшебный голос Пакьяротти вытворял невозможное, легко скользя в пределах трёх с лишним октав. Он так убедительно играл сына, жертвовавшего собою ради отца, что никто не мог оставаться равнодушным. Партер сдавленно рыдал, в ложах слуги суетливо бегали за новыми платочками, оркестранты хлюпали носами, им всё труднее было удерживать свои инструменты, а в самый напряжённый момент , посреди главной арии музыка вдруг совсем смолкла. Озадаченный Паккьяротти немного подождал, а затем растерянно вышел на авансцену и наклонившись спросил в чём дело. Рыдающий дирижёр смог только ответить: «Простите, сударь, простите… Я плачу…»
Чтобы послушать великого кастрата Бальдассаре Ферри шведская королева Кристина объявила двухнедельное перемирие в войне между Швецией и Польшей, чтобы Ферри смог благополучно добраться до её дворца. Кристина Шведская была удивительной женщиной, во многом схожей с Екатериной II, жившей в следующем веке, – знала семь языков, была великолепно образована и умна, окружена кучей фаворитов.. Она - одна из трёх женщин, похороненных в Соборе Святого Петра в Риме…
Екатерина II также примечала кастратов. Сохранилось любопытное историческое свидетельство, как ко двору Екатерины был приглашён кастрат Ла Габриелли, ученик Порпора. За своё выступление он, «ничтоже сумняшеся», запросил пять тысяч дукатов. Небывалая по тем временам сумма! Екатерина, красная от возмущения заявила, что ни один из её фельдмаршалов столько не поучает. На что кастрат хладнокровно заявил: : «Отлично, Ваше Величество, вот и заставьте их петь!» Запрошенные деньги были ему уплачены…
Никто, Ваня, нас не понимает, а мы сами понимаем порою себя ещё меньше…Кастраты с детства были ущербны по своей природе и , наверное, они поэтому тоньше чувствовали фальшь и больше понимали других… В памяти и преданиях остались их фантастические голоса и не менее фантастические капризы. В этом отношении Ваши современные поп-дивы жалки и убоги в своих желаниях, хоть и являются их подражателями. Но многие забыли ещё об одном, об их удивительной человеческой доброте, об их не знающей границ благотворительности. Они часто кормили нищий партер и слушавших снаружи, содержали богадельни, а часто и семьи, искалечившие их для своего заработка. Сытый голодного не понимает. Ущербные кастраты понимали , как здоровых, так и больных. Поднимаясь выше всех в своём искусстве пения, они поднимались и над условностями и низостью окружающей их жизни, перешагивая через свой невольный цинизм и груз детских поношений и обид… Довольно часто смерть физической любви рождала иную любовь к окружающим, всепрощающую и понимающую, не осуждающую и часто милующую…
И их забыли, Ваня, забыли!.. – грустно сказал Маня. – Неблагодарность человека – основное его свойство. Пресыщение прекрасным притупляет чувства, становится частью данной реальности и первоначальное восхищение и обожание быстро сходит на нет. От любви до ненависти – один шаг. Высмеивание кастратов за их физическую неполноценность начавшуюся дураками-обывателями было позднее благосклонно подхвачено высокопоставленной публикой. Первоначальная прелесть этого чистого искусства индивидуального пения была постепенно задрапирована всё более дорогостоящими декорациями итальянских опер. Постепенно оправа убила бриллиант, его перестало быть видно. Караул был сменен, женщины заменили кастратов… Кастраты перешли в разряд красивых легенд, что сродни динозаврам или животным из Красной Книги. О них изредка вспоминают, на воспоминаниях о них зарабатывают деньги… Они что-то далёкое и прекрасное, «священные чудовища» своего времени, о котором-то и помнят , может быть, только потому, что они осчастливили его своим мимолётным присутствием…
Маня задумчиво поигрывал собственным хвостом… В такие минуты каждый из нас может ответить себе на вопрос , который периодически мучает каждого из нас, на который внутренне мы уже с гордостью дали утвердительный ответ, но колеблемся признать это правдой, так как совсем не уверены в этом. А вопрос в том, есть ли у нас иные ощущения кроме визуальных, обонятельных, слуховых и тактильных. Спят ли в нас зачатки экстрасенса, выраженные у каждого в большей или меньшей степени, или это всего лишь вывод , сделанный нашим мозгом после обработки поступившей информации , и гениальность Шерлока Холмса не более чем, просто более внимательное отношение к фактам? Нет, друзья, по моему глубокому убеждению, Создатель снабдил каждого из нас ещё множеством даров, которые лежат под спудом дожидаясь своего часа , а уж вытащить и воспользоваться ими это уже наше решение – где, когда и зачем. Как часто разговаривая или глядя на другого человека, мы чётко осознаём, что он уже не с нами, хотя он вроде бы и смотрит на нас. Порою, особенно близких, мы можем читать словно открытую книгу. Мне скажут, что знание близких очевидно. Возможно, но как тогда объяснить, что часто мы предвидим совсем уж не очевидные их решения, а что уж говорить о предугаданных словах и поступках малознакомых людей…
