Внезапно Куки посерьезнела:

- Ты расскажешь мне, что там произошло, или как?

Ужасно хотелось провести с ней весь вечер и выложить как на духу все свои грязные секреты, но разве могла я так поступить с Куки? Как можно познакомить кого-то с миром, который вижу только я, и ждать, что человек не изменится? Что это никак на нем не отразится? Не говоря уже о том, что Куки вряд ли мне поверит.

К тому же у меня имелись кое-какие подозрения. Пусть я купилась на историю о подруге Чарли, которая внезапно исчезла, но все равно оставалось ощущение, что Куки чего-то не договаривает. Что знает больше, чем делает вид. Если мои подозрения не беспочвенны, то я, ей-богу, получу все ответы.

Существует один верный способ вытащить из кого-то нужную информацию. Угроза физической расправы.

Однако я решила начать с переговоров. Если не сработает, тогда уже и расправой не побрезгую.

- В общем, я тебе все расскажу, если ты отплатишь мне тем же.

Куки сразу занервничала, а потом изобразила фальшивую широченную улыбку:

- В смысле?

Я подалась ближе:

- Ты что-то знаешь. Обо мне. Даже не отпирайся.

- Чего? – Она расправила на столе салфетку. – Понятия не имею, о чем ты.

- А я думаю, очень даже имеешь. – Я подняла нож и угрожающе процедила сквозь зубы: - Не играй со мной, зараза, иначе порежу на мелкие кусочки.

Куки ахнула, прижала к груди руку и глубоко задышала.

- Нет, пожалуйста! Клянусь, я ничего не знаю!

Вот гадство. Я разочарованно вздохнула:

- Ты даже не испугалась.

- Еще как испугалась, - кивнув, заверила меня Куки.

- Господи, да не ври ты! – Я бросила нож на стол. – И близко не испугалась.

Подруга помолчала, пожевала губу.

- Испугалась, правда.

- Ты самая худшая на свете актриса.

Она стыдливо опустила голову.

- Это точно. Всегда играла ужасно. А однажды меня даже прогнали со сцены.

- На Бродвее?

- В детском саду.

- Блин, это… жестоко.

- Да нет. Все не так плохо. Мой агент разрешил мне уйти из шоу-бизнеса.

- У тебя был агент? В детском саду?!

- Ну, сама она в садик не ходила. Это была моя мама. Много лет она работала агентом по поиску талантов в Голливуде.

- Твоя мама работала с актерами?!

- Ага.

- И позволила тебе уйти?

- Из профессии, а не из дома.

- Кук, мне очень жаль.

- Не стоит. – Она погладила меня по руке, чтобы успокоить. – Поверь мне, это к лучшему.

- И все-таки, почему ты не испугалась? Я же вполне могу оказаться серийным убийцей.

- Уверяю тебя, никакой ты не серийный убийца.

- Тебе-то откуда знать? Даже я, черт возьми, этого не знаю.

- А я знаю.

Эти слова вернули меня к тому, с чего я начала. Я опять наклонилась вперед, несколько секунд помолчала, чтобы сгустилось напряжение вокруг нас, а потом спросила:

- Ты знаешь, кто я?

Губы Куки рефлекторно сложились в тонкую линию, а потом как будто расслабились.

- Да, - сказала она, словно смирившись, и по моей спине пронесся ток. – Ты моя лучшая подруга.

Она не соврала, но я не об этом спрашивала.

- Как меня зовут?

- Сегодня тебя зовут Джейни Доэрр. Но я не знаю, кем ты будешь завтра или на следующей неделе. Одно могу сказать точно: кем бы ты ни была и кем бы ни оказалась, я всегда буду тебя любить.

И снова она сказала правду. Я поникла под весом рухнувшей надежды.

- Солнце, ты думаешь, я знаю, кто ты такая на самом деле?

Я пожала одним плечом, потому что пожать двумя не было сил.

- Знаешь?

- Я знаю, что ты очень добрая. Знаю, что ты хороший человек. Не важно, кем ты была в прошлом или кем станешь в будущем, ты невероятная. Ты особенная, Джейни. Бог не создает таких, как ты, просто так. Ты здесь по определенной причине, ради какой-то удивительной, прекрасной цели. И однажды ты обязательно все вспомнишь.

От стыда загорелись щеки, и я опустила глаза. Я сомневалась в замечательнейшем человеке! В единственном человеке, которому доверяла. Еще и обвинила ее во лжи. Она так легко дарит себя людям, а я позорно прячусь, сбегаю и втягиваю голову в плечи, когда прохожу мимо того, кто нуждается в помощи. Господи, да я просто отстой, а не человек!

Тяжело сглотнув, я опять посмотрела на подругу:

- Прости меня, Кук.

Она сжала мою ладонь.

- За что?

- За то, что устроила тебе допрос. Я думала…

- О чем, солнце?

- Да так, ерунда.

- Джейни, что бы ты мне ни сказала, вряд ли я удивлюсь.

- Ну ладно, - шепотом проговорила я, - скажу как есть. Ты ясновидящая?

Шок на красивом лице ясно дал понять, что такого Куки точно не ожидала. Но почему, если она и правда ясновидящая? Разве не должна она знать все на свете? Хотя, может быть, ее дар работает как-то иначе.

Глотнув мускатного вина, Куки немножко поперхнулась, а потом спросила:

- Солнышко, с чего ты взяла, что я ясновидящая?

- С того, что ты работаешь с полицией, но у тебя нет заметных навыков, которые для этого нужны.

Куки честно старалась не улыбнуться, но битву с улыбкой проиграла.

- Ну, спасибо.

- Я не в плохом смысле. Я к тому, что тебя ничего не удивляет. Как будто ты знаешь больше, чем все остальные. И наперед видишь, что должно произойти.

- Или меня просто не так уж легко удивить.

- Но ведь это неправда! Я постоянно замечаю, как ты удивляешься.

- Когда, например?

- Ну, однажды мужик предложил тебе полтора доллара за свидание. Ты сильно удивилась.

- Я не удивилась, а оскорбилась. Полтора бакса? Серьезно?

- Ладно, ты права. Но ты удивляешься каждый раз, когда проливаешь кому-то на колени воду.

- Есть такое дело.

- А когда какой-то парень пытается ограбить кафе и палит из пушки, ты спокойна, как напичканный анестезией пациент.

- А-а, ты об этом… Ну… - Тут ей пришлось подумать. – У меня всего-навсего высокий… порог опасности.

Это точно.

- Так значит, ты все-таки не экстрасенс?

Куки накрыла своими ладонями мои.

- Нет. Я помогаю полиции, хотя скорее Боберту, собирать информацию.

- А-а. – Пришла моя очередь удивляться. – То есть ты консультант по сбору данных?

- Ага. Хотя все же жаль, что я не экстрасенс.

Все эмоции подруги окрасились грустью.

- Почему?

- Потому что тогда я бы могла помочь своей потерянной подруге. К тому же, - Куки строго уставилась на меня, - я бы больше знала о тебе. Ты ничего мне не рассказываешь! Даже когда страдаешь. Такое чувство, будто ты мне не доверяешь.

Эти слова меня ужалили.

- Извини. Просто у меня вся жизнь кувырком.

- Вот оно что! То есть все дело в тебе, а не во мне, да? Ты к этому ведешь? Ясное дело, у тебя вся жизнь кувырком. Ты же очнулась в переулке с ретроградной амнезией! Но, если ты кому-то откроешься, если расскажешь, через что тебе приходится проходить, это обязательно пойдет на пользу.

Мне очень хотелось все ей рассказать. Хотелось кому-нибудь довериться. Но вдруг я ее потеряю? Вдруг она решит, что я спятила, и бросит меня, как хренового ухажера?

- Кук, - неуверенно начала я, ерзая на месте, - я… не такая, как все.

- В каком смысле?

- Не знаю. Понимаешь, в мире есть такие вещи, о которых лучше никому не знать.

- А я хочу знать.

- Это вряд ли.

Куки наклонилась ко мне, и на красивом лице расцвела улыбка.

- А ты испытай меня. – Я все еще молчала, поэтому она добавила: - Чарли, ты можешь сказать мне что угодно. Пускай мы дружим всего месяц, но такой замечательной подруги, как ты, у меня никогда не было.

Хватит ли мне смелости? Может быть, если начать издалека…

- Ну ладно. В общем, ты же в курсе, что некоторые могут слышать то, чего не слышат другие? Как будто у них обалденный слух?

Куки кивнула.

- А некоторые, например, могу видеть то, чего не видят другие. Как будто у одних стопроцентное зрение, а у других – сто пятьдесят процентов из двухсот.