Я обхватила себя руками, мне так хотелось побежать на помощь своему другу, но я боялась, что меня могли обнаружить вдали от моей работы, в месте, в котором я не должна находиться. Я прижалась щекой к прохладному, словно из воска, каменному занавесу.

Арн, хороший друг и молчаливый напарник Фина, пошатнулся, и отходы в ведре заколыхались. Пиллер обернулся, чтобы зыркнуть на него, но Арн уже опустил голову и вернулся к работе, ссутулив плечи.

Свет замигал.

— Разрази их гром, — выругался Пиллер, смотря на лампы.

Быть может, лампы его услышали. И не стали мигать снова.

Пиллер посмотрел на двух других из своей команды девушек, которых я недолюбливала, обе они так же по плану должны были начать с ним встречаться, как только им исполнилось бы пятнадцать. Рука Пиллера сжалась и ослабла на ручке трости. Уголки губ опустились вниз. Его густые, темные брови насупились, скрывая глаза в тени. Обе девочки стояли, склонив головы к земле, работая в едином ритме вдоль рядов, спиной к Пиллеру, и шагали как можно быстрее, чтобы смогли оказаться от него подальше.

Пиллер нахмурился, затем повернулся и огрел Фингала своей тростью.

— Вставай. Возвращайся к работе.

Фингал оттолкнулся, чтобы смог разогнуться и встать с земли. Он был уродцем: у него были лишние позвонки в позвоночнике, лишние суставы в пальцах рук и ног, которые были чересчур длинными, худощавые руки и ноги. Когда он выпрямлялся, то становился выше Пиллера, поэтому он никогда не стоял в полный рост, работая на Плантации. Он отвернулся от Пиллера, пока брал ведро и ковш, и вернулся к своему делу. Лицевая сторона его костюма была запачкана отходами.

Я больше не могла на это смотреть. Я поднялась и, встав на носочки, пошла вдоль натечного камня к проёму, через который могла протиснуться. Я выглянула и, убедившись, что Пиллер смотрел в другую сторону, незаметно проскользнула на тропинку, которая вела обратно в жилые пещеры, где я могла бы продолжить свою работу.

* * *

Я проводила большую часть времени с Ноэлем, который в свои пятьдесят три был самым старшим из ныне живущих в Подземелье На. Он заведовал компьютерами, которые у нас остались после двухсот лет подземной жизни, а я была его лучшей ученицей. Я какое-то время тренировалась и с Реви, нашим доктором. Все подростки проходили через это, и все подростки работали с Ноэлом и старались научить малышей тому, что знали сами. Мы боялись, что может произойти еще один похожий инцидент, когда убили наставницу Ноэла, но она успела рассказать ему всё, что знала о компьютерах. Мы утеряли много знаний, когда её убило обвалившимся камнем. После этого Буфо, лидер в Подземелье На, постановил, что все мы должны были учиться с любым из взрослых, который обладал полезными знаниями, затем должны были выбрать специальности, которые были бы полезны для На в будущем.

В Подземелье На нас осталось всего сорок два человека: семь мужчин, семь женщин, тринадцать подростков и пятнадцать младенцев. Здесь проживало более пятисот человек, когда люди впервые спасались бегством от стихийных бедствий под землю. Наш пророк, Сайлас Смит, использовал свои житейские надземные знания, чтобы оборудовать пещеры для своих избранных людей, в то время как на Поверхности все еще были города, отрасли промышленности и продовольственные запасы. Первые несколько поколений в Подземелье На создавали, расширяли и расчищали место после того, как на Поверхности почти все умерли из-за чудовищных катастроф. Когда оставшихся в живых на Поверхности охватила чума, внук Сайласа, пророк Джейкоб Смит, закрыл вход в пещеру, и с тех пор мы его не открывали.

Мы начали свою жизнь в Подземелье На в полном изобилии: запасы товаров, продуктов питания и медикаментов, а также машины, которые могли перерабатывать то, от чего мы избавлялись. С помощью бумажно-формирующей машины большая часть наших вещей, что пришли в негодность, перерабатывались в новую: посуду, одежду, листы фанеры, из которых мы могли вырезать мебель, и прочее, что мы не могли изготовить из мягкого известняка в стенах нашей пещеры. Река Эхо протекала через нашу пещеру, запуская наши генераторы, поливая Плантацию, наполняя водоёмы. Пророк Сайлас оставил нам правила, благодаря которым мы оставались в живых.

Я затянула воротник своего комбинезона туже, чтобы согреть шею. В открытой жилой пещере температура постоянно держалась на пятидесяти четырех градусах. Компьютерная комната, пожалуй, теплее.

На тропинке больше не осталось людей, но я всё равно продолжала наблюдать. Я была там, где не должна была быть, и я не хотела, чтобы кто-то заметил меня и доложил об этом. Мне уже и так приходилось стыдиться на этой неделе.

Скорее всего, все остальные были там, где им полагалось быть. Колокол на обед пробил бы только через час, к тому же у всех была работа, которую нужно было выполнять.

Я тайком пробралась мимо общего зала — высокого, круглого сооружения, высеченного из камня в центре пещеры, пересекла реку Эхо по каменному мосту и отправилась в компьютерную комнату, одну из более мелких пещер, выбитых в стенах жилого подземелья, ни на кого не натолкнувшись. Я была счастлива открыть дверь и оказаться в тепле и при свете, среди явного запаха электричества. Компьютерная была моей тихой гаванью.

Ноэль кивнул, когда я присоединилась к нему за консолями трех компьютеров, работу которых он поддерживал. У него было четыре работающих резервных аппарата и шесть трупов, которые изжили себя, но их можно было разобрать на запасные части. Складская пещера рядом с компьютерной была забита оборудованием, которое уже не работало. Для некоторого у нас были бумажные схемы, и иногда мы пытались починить эти вещи.

У нас все еще были работающие средства связи, а у Ноэля было три камеры. Иногда он мне разрешал попользоваться одной из них, но всегда под его контролем. Один из его бывших учеников разбил линзу и угробил предыдущую камеру, поэтому он теперь излишне переживал за те, которые остались. У нас был целый сервант со сломанными камерами, всех сортов, от крошечных до больших.

Марьям, одна из младших, сидела за третьей консолью, тыкая по клавишам и изучая экран. Она была одной из тех, кто тренировался у меня. У каждой из нас четырех, девушек подростков за компьютерами, был свой собственный маленький ученик. Я показывала Марьям всякие разные вещи на консоли, но она никак не могла справиться с чтением. Она могла играть в игры, где надо было передвигать разноцветные предметы и устраивать взрывы, но она не умела читать, хотя ей было уже семь.

У всех малышей были проблемы с чтением.

Среди подростков умели читать Фингал, девушки, которые занимались компьютерами, и я. Арн с трудом мог запомнить хоть одну букву, впрочем как и цифры. Две другие девочки моего возраста знали названия буков, но, казалось, не могли распознать их, когда те были сложены в слова, а один парень, помимо Арна в сущности был безнадежен, но очень неплохо управлялся с приборами, поэтому значения это не имело.

— Куда ты ходила, Дайна? — спросила меня Марьям.

— До выгребной ямы, — сказала я.

Она поджала губы, зажала комбинацию клавиш и сделала так, что на её экране появился большой циферблат часов. Она дотронулась до цифры три, затем провела кончиком пальца по нижней дуге до девятки, где в данный момент находилась большая стрелка.

      — Достаточно долгий отрезок времени для выгребной ямы, — сказала она.

      — Марьям, это чудесно! Когда ты научилась понимать время на часах? — сказал Ноэль.

Она улыбнулась ему, её глаза блестели от отражения экрана.

      — Я наблюдала на занятиях.

Ноэль часто давал своим ученикам задания на время, выводя циферблат часов на экран и проверял, сможем ли мы напечатать отрывок текста на двух других консолях за определенный период времени. Наши малыши иногда наблюдали за нашими занятиями.