- Побеждай в важнейших матчах раз за разом . Покажи нашим потомкам, какими были их юные деды!

Гарри искоса посмотрел на Рона и, не выдержав, рявкнул:

- Квиддич – не самое важное в жизни! Мы ничего не создаем!

Вздохнув, Рон повернулся к Гарри:

- Пойди, скажи это сборной и её болельщикам!

Гарри хотел было ответить, но в эту минуту в дверях прозвенел колокольчик.

- Должно быть, это Гермиона! Я сказал ей прийти в пять, чтобы я успел поесть… Она пришла раньше! Она хочет пойти в Косой переулок, чтобы купить пару книг… Если хочешь, пойдем с нами.

- Нет, вы идите. Я хочу принять душ. Отдохну немного.

- Хорошо, - сказал Рон, и тут же громко добавил: - Уже иду, - когда в дверь вновь позвонили.

***

Гарри стоял под теплыми струями воды, млея от счастья. Решение, которое он должен был принять, тревожило. Он не хотел ошибиться.

Он еще не успел ознакомиться со всеми предлагаемыми вариантами, но и заинтересованности в прочитанных пока не чувствовал. В голове роилось множество вопросов. Что, если он передумает и войдет в национальную квиддичную команду? Потому что, если бы это было единственным, что ему нравилось, он бы остался в спорте, даже если бы его устраивало не всё. Или ему следует принять предложение Дамблдора?

Это предложение ему нравилось: было сильное искушение принять его, поскольку оно давало возможность вернуться в Хогвартс – его первый и единственный дом, обучать искусству полета новичков, судить матчи, от которых душа пела, зарабатывать деньги, используя своё время и энергию, занимаясь любимым делом. Еще осталось бы время на созидание чего-то более конструктивного. Но вот, чего?

Он был достаточно богат, чтобы не испытывать нужду в поисках высокооплачиваемой работы, но и быть пожизненным рантье на деньги его родителей тоже не хотелось. Никто не знает, что ждет его в будущем.

Что же делать? – спрашивал он себя, отключая воду.

Вытираясь, он принял решение: он согласится на предложение Дамблдора, даже если Снейп будет его коллегой. Он по-прежнему не был готов встретиться с ним лицом к лицу. Но если за дело взяться со всей тщательностью, то и видеться они будут редко.

Надев нижнее белье, Гарри с помощью расчески попытался справиться со своими непослушными вихрами.

Ему было немного стыдно за свое бегство из школы. Особенно перед Дамблдором. Но он ничего не смог с собой поделать.

За неделю до этого, прежде чем он пришел к Рону с просьбой о временном пристанище в его квартире, он узнал, что Министерство выдало ему диплом об образовании и теперь он свободен. Теперь перед ним открывались новые перспективы: жизнь за пределами стен Хогвартса, без Сева, который навсегда остался там и уже никогда не вернется.

Прикусив губу, Гарри со злостью стал интенсивнее продирать расческой густые пряди.

Он не собирался бежать так, как сделал. В тот вечер он рассматривал фотографии своих родителей. Он слушал отрывки записей их голосов и смеха. Затем он сделал то, что запрещал себе долгое время: открыл альбом Северуса! Было больно видеть, как его возлюбленный сквозь силу улыбается на камеру, когда в его опустошенном взгляде плескались боль и тоска. Казалось, они подернулись темной пеленой, от чего глаза Гарри стали подозрительно влажными.

Перелистнув страницу, он глухо застонал, и на плотных листах, к которым были прикреплены в основном черно-белые фотографии, появились мокрые капли. Слезы стояли в горле, и, по иронии судьбы, они висели на кончиках ресниц юного Северуса. Эти слезы – всего одна, - перекрывали всю фальшь счастливой улыбки. Ее оскал делал страдания молодого мага еще болезненнее.

Потрясенный Гарри заставил себя переворачивать страницы, не желая свести на нет все усилия, приложенные Севом, чтобы вернуть воспоминания о нем. Если он смог сделать все эти фотографии, то он сможет смотреть на них! Это было наименьшим, что мог сделать Гарри.

Но вскоре руки Спасителя замерли от страха. Молодой человек, который был его любимым, постепенно менялся на глазах: у него появились черты Мастера зелий. С каждым разом они становились все четче. Это было слишком. Дыхание затруднилось, сердце учащенно забилось в груди – стало очень больно, и Гарри взвыл.

Крик несколько привел его в чувство, и он, соскочив с места, кинулся к своим вещам, кидая в чемодан все, что попадало под руку: вещи, книги, тетради. На ходу подхватил метлу и клетку с Хедвиг. По пути заскочил к Дамблдору, оповестив, что уезжает и что никто не в праве его задерживать.

Директор не казался удивленным, скорее уставшим. Ему была предложена должность, и, обещав подумать, Гарри в спешке покинул родные стены, моля небо, не встретить по пути Снейпа.

Он не заметил, как оказался перед дверью маленького дома Рона, который принял его с распростертыми объятиями, уверяя, что тот может остаться до тех пор, пока не надоест. Гарри был ему благодарен, хотя и настаивал на разделении арендной платы. И теперь, спустя неделю, он был готов вернуться в Хогвартс, чтобы преподавать, даже если не был готов к чему-либо новому.

- Гарри!

Голос Рона Эхом прокатился по гостиной, вырвав из мрачных воспоминаний. Он положил расческу на полку, прежде чем снять задвижку и открыть дверь ванной комнаты.

- Знаю, ты уходишь, - крикнул он и добавил: - Кстати, привет, Гермиона!

Гарри поднял голову, и посмотрел на побледневшего Рона, который пробормотал:

- Н-нет, это не…

В ужасе молодой человек окинул комнату взглядом, чтобы встретиться с блеском черных глаз.

Снейп сидел в кресле, окинув его фигуру цепким взглядом.

Гарри внезапно осознал, что на нем из одежды лишь трусы и поспешил сложить руки на груди, пытаясь скрыть от сидящего напротив то, что тот когда-то не только видел, но и касался.

- Э-это не Гермиона! - продолжал бормотать Рон.

Отмерев под жарким взглядом бывшего любовника, Гарри встряхнулся и торопливо направился в свою комнату, попутно обронив:

- Я скоро.

Он еще не захлопнул дверь, как услышал голос Снейпа:

- Я подожду.

Дверь закрылась, но эти слова остались неясными для Гарри: как будто Северус Снейп имел в виду не настоящий момент, а последние два десятилетия.

========== Глава 21 ==========

- Уступить, не значит проиграть –

Когда во второй раз дверной звонок нетерпеливой трелью разнесся по квартире более настойчиво, чем в первый, Рон, полагая, что пришла Гермиона, поднялся с кресла открыть дверь подруге. Поэтому парень крайне удивился, обнаружив на пороге своего жилища Мастера зелий: выглядел тот бледнее обычного, но с тем же твердым взором, в котором проскальзывала толика опасения.

- Профессор Снейп? – тихо произнес рыжий, в то время как мужчина был удивлен ничуть не меньше, что позволило ему собраться духом.

- Где Поттер? – резко произнес Снейп, не заботясь о любезностях, напомнив Рону былые времена, что он провел на уроках Зельеварения у профессора в Подземелье.

- Вам зачем? – столь же резко ответил молодой человек.

- Мне нужно увидеть его. Я должен с ним поговорить!

- Полагаю, между вами все предельно ясно. Вы все сказали друг другу!

- Не думаю, мистер Уизли, - скривился Снейп, переступив порог, входя в квартиру.

- Эй! – воскликнул бывший гриффиндорец. – Вы не имеете никакого права так запросто врываться в мой дом! Кем вы себя возомнили? Безусловно, вам здесь не рады, особенно после всего, что вы сделали нам с Гарри!

- Вы думаете, что все знаете, мистер Уизли? – прошипел профессор. – Если так, то, может, скажете мне, кем я был для Гарри? Кем мы были друг для друга?

В черных глазах блеснул вызов и Рон уловил в их глубине печаль, но не смог понять ее причины.

- Никем! Для Гарри вы были абсолютно никем… за исключением неприятностей! – желчно заявил рыжий, собираясь спустить зарвавшегося Снейпа с небес на землю.

- О, да! Действительно, тот, кто знает все, должен быть в курсе, что его друг и я были любовниками.

Хоть с некоторых пор Рон был посвящен в историю, он успел смириться с мыслью: его лучший друг был в близких отношениях с юным Северусом Снейпом. Но все же для него эти слова стали тяжким ударом. Молодому человеку потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить сказанное.