- Мало пять минут - возразил Тим.

- Мне после тебя мыться, не хочу плескаться в остывшей воде. Как понял, Тимофей? - снова перешёл на армейский тон дед. Тиму эта игра с самого начала пришлась по душе и потому, подскакивая на одной ноге и стягивая штанину с другой, он ответил:

- Вас понял! Приступаю к исполнению.

- Время пошло!

Тим уложился в четыре с половиной минуты и уступил деду ушат. Наскоро вытершись и разобрав постель, он завернулся в одеяло как в кокон, сочувствующе глядя на деда. Всё-таки такое купание в разгар зимы и в большом помещении приносило мало удовольствия. Дед также быстро разделся и шагнул в посудину с мыльной после внука водой.

- Дед, а можно спросить?

- Ну, давай.

- Откуда у тебя облака эти по телу? Ни у кого такого больше не видел.

И действительно, когда дед разделся, Тим впервые с таким вниманием рассматривал пигментные пятна на его туловище, хотя частенько видел их на летних каникулах, помогая деду пропалывать грядки.

- Это не облака, Тим, это витилиго - болезнь такая, когда кожа в некоторых местах теряет цвет.

- Болезнь - поморщился внук - а что болит?

- Нет, ничего совсем не болит, и не передаётся, успокойся. Правда, и не лечится, ну так что ж? - пожал намыленными плечами дед. - А что, думаешь, на облака похоже? Я всё себя с жирафом сравнивал - рассмеялся он.

- Ну правда, смотри, на животе огромное кучевое. А на спине, знаешь какие?

- Какие же?

- Перистые.

- Эко ты подкованный в поднебесной! Лисы с зайцами у него в берлогах зимуют, а облака, видишь ли, кучевые да перистые - улыбался дед, скребя пятки пемзой.

- А давно у тебя это? - задал Тим следующий вопрос и пропустив колкость мимо ушей.

- да лет двадцать уже, может чуть меньше.

- так странно... - начал Тим новую мысль, но дед его перебил.

- Всё, заканчиваем разговоры. Завтра ответственный день, кучу всего доделать надо, так что давай отворачивайся и засыпай. Я тоже скоро на боковую.

Следующим утром они проснулись позже обычного, видимо, из-за сильной усталости предыдущего дня. Дед был мрачный и не разговаривал до конца завтрака. Потом, поставив перед внуком ведро картошки, приказал почистить всю.

- А чё так много? Я не смогууу - вспомнил Тим свой старый проверенный способ не подчиняться, когда не хочется.

- Цыц! - прикрикнул дед, обрубив дальнейшие пререкания. - В армии ваннами чистить будешь.

- Чем-чем? - переспросил себе под нос мальчик, но дед не услышал и вышел.

Через два часа, когда он вернулся, у Тимохи в ведре было ещё пять картофелин. Дед пришёл с хорошим настроением и разрешил остатки не дочищать. Они поставили огромную кастрюлю на печь, доложив к картошке морковь и свёклу, рядом присоседили ковшик с яйцами. Планировалась сельдь под шубой, "толчёнка" и жареная курица, приготовление которой было отложено на вечер. Под чутким руководством деда, Тим слазил в погреб и, наощупь отсчитывая банки, отыскал в темноте свой любимый компот из абрикосов. До Нового года оставалось одиннадцать часов, до готовности овощей - полтора. Решили пока поиграть в шашки.

- Разрешаю нам в честь праздника завтра не работать - сделал объявление дедушка.

- А мы разве работали до праздника?

- В том-то и дело, что нет, вот и кончилось вчера из-за этого напрасной тратой сил.

- Ты про машину?

- Да, Тим. Так что первого балду попинаем, а второго в бой. Запомни, пока дорога заметена, её как будто не существует. Дорогу расчистил - гостей приветил.

- А лопаты, когда затачивать будем?

- Ах-ха-ха - захохотал дед - экой ты, правда, забавный.

Тим этого не понял и промолчал.

Партию закончили ничьей. Дед никогда не проигрывал, но Тим отметил и то, что он никогда и не выигрывал, отдавая победу внуку или же подводя к ничьей, как сейчас. "Считает меня маленьким, думает, расстроюсь" - с досадой отметил он, но вслух возмущаться не стал, потому что знал, что дед разозлится. Жди потом опять, пока остынет.

- Остужать яйца надо в холодной воде, чтоб скорлупа легко отходила. - учил дед Тима, когда с шашками было покончено. - Минут пять, потом можешь чистить и резать, а я селёдкой займусь.

- Дед, а ты украшения придумал?

- А чего тут думать? Я уж и сделал, пока ты тут колупался. Ты таких украшений в жизни не видал, но, если мамке расскажешь, - не покажу.

- Не расскажу, не расскажу! Что придумал?

- Ну ладно, поверю на слово. Ёлочка наша оделась в гильзы, начинённые серой от спичек. Поди с пацанами не делали такого?

- Неа, не делали - ошарашенно смотрел Тим, - а что, взрываться будут?

- Должны, вроде. Давай с едой разберемся, а потом пойдем проэкспериментируем.

До полуночи оставалась пара часов, снег перестал и морозец, если только ради красного словца можно было назвать морозом. В приятном возбуждении старший и младший забыли о шапках и о застежках на одежде, душами на распашку поспешили на улицу. Чтобы не подпалить дом, ёлку пришлось тащить в огород. Холодные гильзы раскачивались и позвякивали, словно хрусталь на люстре, пока Тим и дед с мальчишеским увлечением, будто и не было между ними возрастной разницы, водружали дровяное дерево в землю: эдак наклони, сюда наподдай! Затем они притащили канистру с бензином и полили им своё творение. Отойдя на пару метров, они подожгли скомканную в шарик газету, и дед швырнул её точно в цель - ёлка загорелась.

- Прям как на масленицу! - подметил довольный внук.

- А что, Тим, злых духов изгонять никогда не поздно и никогда не рано - успел ответить мужчина, прежде чем броситься вместе с ребёнком навзничь. Началась такая пальба и огненные метания, что оба уже пожалели о проявленной живости ума и только лежали лицами в снег, отвернув воротники телогреек и пряча под ними затылки, уши и кисти рук от осколков. Через две минуты дед заорал:

- Чёрт побери, да когда же они закончатся?

- Там же ещё гвозди, дед! Гвозди выстреливают!

- Отступаем, Тим! Отползаем сейчас же!

Дед с Тимом, преодолев по-пластунски метра четыре, достигли ближайшего укрытия - Манькиной будки и сидя за ней, будто в окопе, завороженно наблюдали, выглядывая по обе стороны треугольной крыши, за собственноручно устроенным сельским "перфомансом". Весь следующий час новогоднее дерево догорало, распадалось на фракции и периодически, нет-нет, да выстреливало кривым раскаленным гвоздём. В такие моменты Тим с дедом, подавшись каждый со своей точки обзора резко назад и вниз, стукались затылками и охали. Наконец, они дождались пока головешки и раскаленные поленья осели с шипением в толщу снега и последнее микро-зарево погасло. Опасность миновала и они, чуть пошатываясь: мальчик от пережитого экстрима, мужчина из-за проявленной ребячливости и серьезной оплошности, по причине которой мог серьёзно пострадать ребенок; - вернулись в дом. Обоих трясло.

Усевшись за стол, они сначала шарили глазами по загодя расставленным тарелкам и блюдам, а потом посмотрели друг на друга и расхохотались.

- надь-дь-деюсь, наш фейерверк-к-к остался незам-м-м-меченным и в эту минуту сюда не едут пожарн-н-ные со всех окрестных насе-сель-льенных пунктов - заикался от смеха дед.

- тттак, до-дор-рогу-то заме-е-ело - вторил запыхавшийся Тим.

Отсмеявшись, дед полез под кровать и, некоторое время шурудя какими-то предметами, выудил, устаревший портативный приёмничек. Подключив его к розетке, он стал крутить колёсико сбоку, прислушиваясь к помехам, пока не уловил какую-то коротковолновую станцию. Подходила к концу передача под названием "Современность и богословие", ведущий изо всех сил пытался закруглить речь православного интервьюируемого, чтобы включить запись новогодней речи президента. Дед налил Тимохе компота, а себе в стакан плеснул зубровки. Забили куранты.

- С Новым годом, Тимофей! - торжественно произнёс дедушка, - надеюсь, я не очень подпортил тебе праздник...

Тим улыбнулся, встал, крепко-крепко обнял деда и пылко выпалил: