Сижу дома, правлю доклад Суслова к ленинским дням. Скучный. Если бы его делал обычный пропагандист, аудитория разбежалась бы. А тут банальности выглядят серьезной идеологией и политикой. Некоторые места (по комдвижению и Вьетнаму) ему вписали неквалифицированно. Сейчас поеду отдавать замечания Б. Н.'у.

Я ужасно устал. Что делать? Непонятно, куда идет жизнь. Но сначала о том, как делаются политические документы, о которых несколько дней говорит весь мир.

Еще в прошлую пятницу мне Пономарев сказал: 16-го будет Пленум ЦК. Нам, видимо, надо подготовить проект резолюции. Тема — о международном положении и внешней политике Советского Союза. Доклад будет делать Громыко. Подумайте за выходные дни.

Я подумал и за два часа сочинил проект резолюции. Б. Н. был занят иракским Хусейном и только поздно вечером прочитал. Утром во вторник он помчался с этим к Суслову, тот поправил две-три фразы. Б. Н., торопясь опять к Хусейну, вызвал меня по соседству с Сусловым в комнату Секретариата ЦК, передал мне пару замечаний. А 16-го за полчаса до начала Пленума Суслов «прокатал» текст среди коллег по Политбюро и потом сам зачитал на Пленуме. Брежнев сказал, что члены Пленума могут, конечно, поправить какие-то слова, но он лично считает проект превосходным и готов голосовать обеими руками.

Вечером по телевизору слушал, как диктор с чувством и выражением читает мой текст. На Пленуме я не был, доклада Громыки в глаза не видал. Те, кто там был, Арбатов, Загладин и, говорят сам Воробей (Александров-Агентов), не говоря о Б. Н.'е, считают доклад скучным и бессодержательным. Арбатов мне сказал (не зная, что я и есть автор резолюции), что она несравненно сильнее самого доклада и «все там так говорили в кулуарах».

Снят Шелепин. Это — неожиданность и для Пономарева. Не посмотрели даже на то, что англичане, устроившие председателю ВЦСПС кошачий концерт две недели назад, могут воспринять это как результат их давления. Они так и восприняли, судя по «Times» и К^о. Шелепин подал заявление Пленуму, в котором говорится, что 7 лет, мол, я выполнял поручение ЦК, но теперь, поразмыслив, убедился, что у меня нет «производственной квалификации», чтобы руководить этим участком!

В общем-то, конечно, хорошо, что полетел Шурик, претендент в «наполеончики». Но, тем не менее как-то все непонятно делается, и почему именно сейчас?

На 24 февраля 1976 года назначен XXV съезд.

Б. Н. уже засуетился и я вынужден был сегодня среди прочих дел срочно готовить задания секторам по трем нашим темам: МКД, социал-демократическое и национально- освободительное движения.

А кроме того, академический доклад Б. Н.'а, дважды проект статьи (по решению ПБ) «Великий урок» — о распределении долей в Победе. Скандал в Югославии после статьи министра обороны Гречко по случаю 30-летия войны. Он там вклад югославов приравнял к вкладу болгар и чехов. Глупость, которая, впрочем, не случайная, а подготовлена была всей линией нашей пропаганды и всей нашей манерой подправлять историю во имя политической конъюнктуры. Тито шесть раз гневно выступал по этому поводу и вся югославская пресса словно с цепи сорвалась. Так вот, чтоб «поправить неловкость», велено было подготовить «объективную» статью, вроде как на общую тему, а на самом деле ради этого. Первый «правдинский» вариант был очень слабый и глупый. Второй уже поприличней, там хоть и о союзниках сказано кое-что.

Б. Н. все еще заставляет атаковать социал-демократов: зачем они вмешиваются в Португалии. Смешно. Собирается их публично гвоздить, одновременно расстилая ковер перед Миттераном, который приедет 23-го на высший уровень… одновременно, принимая у себя по моему настоянию Новодемократическую (социал-демократы) партию Канады. Сегодня состоялся «круглый стол» у Арбатова в Институте. Все это коминтерновские отрыжки.

Заставил меня вчера Б. Н. вписывать в проект выступления Брежнева на 8-ое мая (ко дню Победы) — «об идейно-политическом уровне народа». Я вяло возражал, доказывая, что это демагогия: какой уровень, когда взятки, рвачество, прогулы, протекционизм, пьянство. Огромная масса рабочих плевать хотела на общие дела и проч. Все-таки он настоял. Но я вывернулся и написал «абстрактно».

Приезжал О'Риордан. После своего съезда (компартии Ирландии). Предлог — рассказать о XVI съезде своей партии. «Идеологический съезд». Отменили решение 1968 года по Чехословакии. В партии 600 человек. У меня с ним была скучная беседа. Когда я его спросил о работе коммунистов, что, собственно, они делают в стране, он вновь стал рассказывать о положении дел вообще в Ирландии. И был очень смущен. А просьбы? — Оплатить билеты для делегации на съезд КП США, — принять 23 человека в Ленинскую школу.

Однако, когда я упросил Б. Н.'а его принять, он подготовился и произвел на Б. Н.'а впечатление боевого, идейного, верного лидера, «каких побольше бы в других партиях». Тем не менее Б. Н. кинул ему вопрос о численности партии и потом не раз возвращался, что, мол, все хорошо, но «мало, мало членов».

Записали О'Риордана на телевидении, посадили в президиум во Дворце съездов на ленинском вечере (доклад Суслова). Обласкали. А перед этим несколько недель пребывал в ГДР, где тоже был обласкан. Вот так он и содержит свою партию, в которой, конечно, не 600, а дай бог, сотня.

Миттеран. Делегация ФСП на высшем уровне. От нас Суслов, Пономарев, Загладин, другие. Вадим рассказывает о совершенно необычайных вещах. Дело даже не в том, что Миттеран целиком присоединяется к нашей внешней политике. Дело больше в самом факте равноправного разговора, в котором обе стороны признают законность, и даже необходимость существования и деятельности друг друга. Миттеран восхищается Брежневым не просто как государственным деятелем, а как коммунистом, качества которого (именно как коммуниста) позволили ему стойко, упорно, неуклонно вести дело к поставленной цели и добиваться своего, несмотря ни на что.

Когда Загладин попытался записать в коммюнике обычную нашу формулу: мол, ФСП отмечает успехи в коммунистическом строительстве, французы предложили иначе — успехи в строительстве социализма по планам и программе КПСС. Т. е., пожалуйста, стройте то, что вы считаете социализмом, а мы будем строить свой социализм. И мы (!) идем на это.

По другим вопросам Загладин изобразил позицию Миттерана так: НАТО!. Ну, что вы так болезненно это воспринимаете. Да, мы за НАТО, потому что западный европеец привык связывать с ним свою безопасность. Это массово-психологическое явление, которое постепенно исчезнет по мере того, как мы вместе будем работать над ликвидацией обоих блоков.

ФКП. Мы признаем ее и считаем, что она нужна Франции. Но и мы тоже нужны. Это объективная реальность. Из этого мы и исходим в союзе левых сил. Есть конкуренция с ФКП. Тоже неизбежно и тоже ничего в этом драматического не видим. А мы, КПСС? Мы согласны с этим — это вытекает из самого факта такой встречи. А как же с нашей идеологической посылкой о руководстве со стороны марксистско-ленинской партии? Как себя чувствует Трапезников, хранитель сталинской ортодоксии в ЦК КПСС? Или, может быть, он и ему подобные думают, что все это с нашей стороны лишь конъюнктурная тактика?

На обеде: открытость разговора, теплота и естественность. «Суслов разошелся», — заметил Вадим. Вспомнил, что у него есть какие-то картины импрессионистов. Послал за ними домой. Подарил. Миттеран подарил альбом оригинальных рисунков времен Парижской коммуны. Объятия, шутки и проч. Это Суслов! Хранитель чистоты марксизма-ленинизма и чемпион борьбы против всякого реформизма и ревизионизма, всяких отступлений и уклонов!

Все это, может быть, даже не до конца продуманный, во многом импульсивный выход на новые реальности, отказ от стереотипов эпохи, безвозвратно отшедшей в прошлое.

Но наряду с этим упомянутое выше требование Б. Н. о записке против социал- демократии. Наряду с этим недавнее выступление Пальме по поводу «письма Дубчека» и речи Гусака на этот счет. Впрочем, это не значит, что Пальме, который метит на председателя Социнтерна, Крайский и К^о не признают реальностей коммунизма. Просто они отстаивают реальность социал-демократии и рассчитывают на либерализацию коммунизма.