Пока что не видно, чтоб до канцлера это дошло — через Блеха или по собственному разумению. Посмотрим — позвонит ли он Горбачеву. Буш это делал. Если нет — скурвился.
И дело не в том, что надо вертеться по обстановке, такая планида политика, дело в том, что взгляд чуть подальше — это тоже умение учитывать реальность.
Я не верю, что Союз в том виде, в каком его хочет вот сейчас М. С., жизнеспособен. И, наверное, завтра не состоится парафирование. Не говоря уже о том, что Кравчук вчера еще во всеуслышание заявил, что никогда не подпишет никакого Союзного договора. А народ наш уже пустил хохму: одна ушанка (треух) + 5 тюбетеек = новый Союз. Смешно, а — правда… Но в дальнейшем, в дальнейшем… Пойдем ведь по европейскому пути = по пути Общего рынка.
Однако, возможен и вариант ухода мусульманских республик в мусульманский мир на Юг. Но тогда в Казахстане — война. Казаки уже готовятся. И на Украине — война: Крым… Нельзя его отдать, это позор для национального самосознания России. А оно — единственно "идейная" опора российской политики. Иначе народ не выдержит экономической реформы.
Но вернемся к Горбачеву. По навязанной ему логике (М. С. это осознал и поэтому взял Э. А.) надо быстро и заметно смещаться во внешнюю сферу… превращаться в Вайцзеккера, в Коссигу, даже в "испанского короля" с армией (очень сокращенной и профессиональной, хотя он мало пригоден, чтоб пользоваться почтением у военных, у офицерства — не по-человечески, а в кастовом отношении)… И еще дальше — в фигуру из бывших: Жискар, Шмидт, Киссинджер, Вэнс, Тэтчер… Хотя у нас это не принято. Но пусть он проложит дорожку. Римский клуб ему предлагает почетное членство, даже пост почетного председателя. Почему бы нет?!
Если поездка в Иркутск (на военные заводы и гарнизон) шаг в направлении армии, то это правильных ход… Но надо быстрее, надо не допустить, чтоб Ельцин взял русскую армию в свои руки. М. С. пусть станет ее патроном, включая казачество… Он оттуда ведь, хотя и "иногородний".
А мне при этом что? Я обещал быть с ним до конца. Он мне это предложил, когда я дважды намекал о пенсии. В связи с Форосом (и моим телевизионным интервью — из-за Р. М) кошка пробежала, холодок появился, но вроде исчез… Сопротивлялся очень Ревенко — чтоб сделать меня "специальным помощником по международным вопросам", но все-таки М. С. пошел на это…
И — дослужу. А что, собственное, остается-то?
Но вот в субботу приходит ко мне Беликов — из редакции "Красной площади", создаваемой (уже в течение года) президентской газеты. Наконец она начнет вроде выходить, хотя средств и спонсоров нет. Предлагает, чтоб я открыл № 1 либо статьей о Горбачеве, либо дал интервью. Думаю, откажусь…
Не боюсь апологетики: он заслужил как фигура историческая для XX века… Но на фоне навала психо-фрейдистской (например, в "Культуре" проф. Белкина), публикаций и просто желто-красной портретистской литературы о нем я буду выглядеть жалко, как прислуживающий чиновник, если не скажу все или почти всего того, что знаю и думаю о нем.
Нет уж! Вот уйду на пенсию, тогда посмотрим… И то — для посмертных записок…
Покончила собой на днях Юлия Друнина. Значит, на кого-то шок нашей жизни действует так, что предпочитают хлопнуть дверью. Или… крах всей прошлой социалистической духовности? Может быть, и не "соц" — а ведь и в 30-е годы, и в войне, и после — в 80-е — были же и просто жизнь, были страсти, боренья, помыслы, был "образ жизни"… Все рухнуло. А взамен (пока что??!) — ведь совсем ничего, даже полок, наполненных товарами.
Поэтому и Горбачев сейчас в глазах народа — потеря всякой надежды.
23 ноября 1991 года. Суббота.
Вчера, пока М. С. в Сибири и Киргизстане, готовил ему интервью для Киодо Цюсин, платформу для разговора с Яничеком, приветствие к 70-летию Дубчека, материал для встречи с испанскими парламентариями, к встрече с Вилаети (Иран) — обычная служба. И в общем в дни его отсутствия — не погулял, как рассчитывал.
На телевидении Горбачева подают саркастически… Поведение его изображают как судороги — чтоб удержаться на посту… Это особенно так выглядело — на фоне Ельцина в Германии, где Коль обнимался с ним так же, как совсем недавно с Горбачевым.
Интересно: позвонит ли Коль своему другу в Москву… по итогам Ельцина. "До" визита — он не позвонил. Лишь Блех ко мне пришел, да и то по собственной инициативе.
24 ноября 1991 года. Воскресенье. Вечер.
Ждал вызова от М. С. Не последовало до полпервого… Будет ли завтра Госсовет с парафированием, на что перед всем миром ангажировался М. С. — неизвестно. И что он будет делать, если сорвется… еще раз заявлять, что уйдет?!
Сейчас… в 11 вечера "Вести" передали интервью М. С. — во Внуково. Прилетел вчера из Кыргызстана. Оценки визита Ельцина в Германию: считает нормальным… И не надо, мол, противопоставлять Россию — крупнейшее государство (!) — обычно он называл и ее и др. республиками, — цементирующее эту огромную (помолчал) организацию (вместо слова Союз!). И опять: не надо противопоставлять. Есть общие интересы… И общая политика (опять!) — а не 12 и 8 внешних политик (это я ему "подбросил", взяв из какой-то газеты)… И он то и дело апеллирует к этому "образу". Грустный, усталый… в этой своей пирожком шапке. С печальными глазами.
Послать бы ему всех…!!
Наверное, мало чего привез он из Сибири и Киргизии… Завтра посмотрим…
25 ноября 1991 года. Понедельник.
Как и следовало ожидать, парафирование Союзного договора в Ново-Огареве не состоялось. Что выдано Горбачевым журналистам по ТВ — известно. Он — хоть и срывался — делал хорошую мину при очень плохой игре. Мне он только что — уже домой — по телефону сказал: "Было тяжелее, чем 14-го, изнурительная борьба, я их высек, я ушел от них"…
Я ему: "Но у Вас по ТВ мелькнула было фраза, что они ощущают необходимость кончать маневрировать… Страна больше не может терпеть…
Он: — Это я хотел бы, чтоб они это, наконец, ощутили.
Я: А кто главный? (саботажник)…
Он: Главный он и есть (т. е. Ельцин).
М. С. перед ТВ пытался представить коллективное коммюнике о передаче проекта в Верховные Советы республик как форму парафирования… Но это даже по терминологии (смыслу слова) не одно и то же.
Уверен, что парламенты завалят проект… в лучшем случае отложат на "неопределенное время"…
М. С. — перед выбором: осуществлять угрозу ("уйду!") или еще тянуть (на посмешище всем). Это не просто поражение. Это — хуже: еще одно унижение по самому главному вопросу, на котором еще остается знак его власти, — о государственности.
26 ноября 1991 года. Вторник.
Подробности Ново-Огарево.
Закоперщиком срыва был Ельцин. Принес кучу замечаний по проекту Союзного договора. М. С. ему говорит: как же так, мы же прошлый раз все согласовали? А до этого — это наш с тобой проект был.
Б. Н. Мало ли что… Время идет. В группах, в комитетах ВС… обсуждали, говорят, такой проект не пройдет…Главный вопрос опять: не государство, а просто Союз… Или "конфедеративный Союз".
М. С. бросился опять доказывать. Его поддержал только казах — вице у Назарбаева, доктор, юрист, который и применил метафору из Маяковского — "облако в штанах". Остальные стали жаться… Почти все, кроме Акаева, которому было неловко возражать: ведь М. С. только что был у него "в гостях".
М. С. окончательно завелся. И спустя почти 3 часа сказал им: Как хотите. Я ухожу. Оставайтесь здесь без меня. И решайте. Как решите, так и будет. И ушел в свой кабинет.
Спустя час, к нему явилась "депутация": Ельцин и Шушкевич.
Б. Н., воротя морду, чуть не отплевываясь (слова Грачева), произносит: Вот пришли на поклон к князю, к хану…
М. С. ему: Брось, царь Борис. Давай по делу…
