Во многих районах не хватает элеваторов. 140 мясокомбинатов не имеет холодильников, 42 % их требуют срочного капитального ремонта.
Потребность в современных машинах по переработке сельскохозяйственного сырья покрывается лишь на 55 %.
В результате всего этого потери произведенного сельско-хозяйственного сырья достигают 25 %.
Только в торговле при хранении и транспортировке ежегодно теряется 1 млн. тонн картофеля, около 1 300 000 тонн овощей. Потери сахарной свеклы 3–4 млн. тонн.
При заготовке и транспортировке скота гибнет 100 000 тонн мяса.
8 000 000 тонн молока вскармливаются телятам, 18 000 000 тонн обезжиренного молока идет на корм скоту и 6 500 000 тонн сыворотки.
Из-за нехватки мощностей по переработке пропадает до 1 000 000 тонн выловленной рыбы.
Потребность пищевых отраслей в современных видах упаковки удовлетворяется на 50 %. Удельный вес промышленной упаковки 30 %, а для овощей и фруктов всего 10 %. Отсутствие тары приводит к перезреванию плодов и овощей и огромным потерям.
Если бы у кооператоров, заключил Горбачев, был бы полноценный транспорт в нужных количествах, они увеличили бы объем закупок сельскохозяйственной продукции у населения на 15–20 %, т. е. на 1,5 млрд. рублей.
12 апреля 1985 г.
Почел стенограмму беседы Горбачева с конгрессменом О'Нилом и его делегацией. Блеск. Яркий, сильный, веселый и уверенный разговор, компетентность и убежденность и, как в старину говорили и до сих пор итальянцы говорят, диалектичный ум. И спокойное, веселое (по Ницшевски) умение держать марку великого народа. Американцев он ошеломил. Они отбрехивались детским лепетом. А потом в беседе со своими журналистами О'Нил сказал, что этот человек большого таланта и искренности, государственный деятель мирового масштаба.
Статья Ж. Думэнга, французского мультимиллионера аграрника, коммуниста — «о своем друге Михаиле!» Загладин перевел и, видно, послал «объекту» восторгов.
Сорок евреев из США и нью-йоркский раввин, которого в свое время спасли наши из гитлеровского концлагеря, просятся в Москву на 40-летие Победы. Интересно, как отнесется ССОД?
Два еврея — эмиссара Бронфмана (президент ВЕК, миллиардер) едут в Москву и будут общаться с разными нашими комитетами. Звонил Бобкову (зампред КГБ), он воспринимает спокойно, а Арбатов, чтоб с ними поговорить, требует указания ЦК… Боится он быть замаранным «еврейским» предпочтением.
Много перечел сегодня в связи с появлением в мировой политике Горбачева, в частности, стенограмму дискуссии между комиссией Сорса (социал-демократы) и нашей делегацией (Арбатов, Червов, Примаков и др.). Сколько ума и хитроумия в это вкладывается. Но за кадром (а со стороны социал-демократов и явно) постоянно звучит голос недоумения: происходит безумие — политики великих держав и их союзники все делают для того, чтобы человечество, в конце концов и в недалеком будущем скончалось, а «мы с вами» и они сами — большие политики, все говорим, говорим, говорим, убеждая друг друга и веря друг другу (!), что и вы и мы — за мир, за спасение от ядерной войны.
16 апреля 1985 г.
На работе ничего интересного. Вместе с Загладиным принимали двух голландских социал-демократов. Милые ребята, деликатные. Но главный мотив: чего вам (СССР) стоит не превышать число СС-20 за 372?. Тогда наше правительство не разрешит американцам ставить cruiser'bi. Ведь в военном отношении это для вас пустяк. А политические последствия для всего НАТО — неисчислимы. И в самом деле — чего нам стоит?! И вообще зачем нам эти СС-20, нацеленные на Западную Европу?! Установка их была такой же глупостью, как хрущевские ракеты на Кубе в 1962 году.
Б. Н. вернулся из отпуска. Собирал совещание замов. Рассказал, как болгары залупились, когда им сказали, что больше не будем давать им по полмиллиарда «кредита» на развитие овощеводства (на самом деле они тратили эти деньги на что попало). Живков неистовствует и уже повысил цены на экспортные овощи и фрукты к нам чуть ли не в два раза.
18 апреля 1985 г.
Рано утром прислали из МИДа подготовленный ими проект послания Горбачева «встрече (ветеранов) на Эльбе» — наших и американских. Он написал записку: «Замечаний нет!» Но попросил Ковалева все-таки показать мне. Оказалось, что если б так прошло, был бы протест от румын, от греков, не говоря уж о компартиях — наших друзьях, которые вообще не были помянуты.
Вчера Михаил Сергеевич был в Пролетарском районе, на заводе Лихачева, в школе, в больнице, в магазине, в квартире молодой семьи — общался с массами. Но, говорят, опять же устроили (перед тем) потемкинские деревни.
По итогам его встречи со специалистами промышленности и сельского хозяйства, которая подробно была изложена в «Правде», (сегодня два часа обсуждалась на ПБ). Тихонов выразил неудовольствие: мол, этот экспромт ломает все, что было уже подсчитано для плана развития до 2000 года. Однако, Горбачев вежливо отвел упрек, а министрам и др. дал поручения «учесть» сказанное.
21 апреля 1985 г.
У Блока вычитал об Августе Стиндберге. Заинтересовался. Взял в ЦКовской библиотеке две его пьесы («Пепелище» и «Графиня Юлия» — с его собственным обширным предисловием о сущности современного ему театра). Прочел. Отменное драматургическое мастерство, действует, несмотря на совершенно чуждый и в общем нелепый для нынешнего читателя материал (сюжет). Оказывается также, что все вахтанговско-меерхольдовские, таировскме и проч. открытия современного театра восходят к его «теории» и практике. Впрочем, всякие наши Захаровы, Любимовы, возможно, об этом и не подозревают. Кто сейчас знает о Стиндберге? Он и не издавался-то ни разу в советское время.
А для меня это чтение было еще возвращением к одному из щемяще романтических моментов моей молодости, когда я читывал Ибсена, Гамсуна, Гауптмина, Келлермана. Очень повеяло ими и этим от Стиндберга.
23 апреля 1985 г.
Пленум ЦК. О подготовке к съезду. Горбачев раскованный, уверенный, сдержанный, иногда прорывающийся в репликах. Говорит с Пленумом, не утыкаясь в бумажку.
Оргвопросы. На этот раз никто даже приблизительно не догадывался что произойдет. Еще у Спасской башни столкнулись с Арбатовым и Бовиным. Они, естественно, спросили, не знаю ли я. Я — не знаю, но сделал предположение, что Лигачев и Долгих станут членами ПБ. Арбатов добавил Чебрикова, но отвел Долгих: у него, мол, очень плохие отношения с Генеральным, что-то пробежало между ними еще при Черненке.
На заседании Горбачев вынул из кармана блокнотик и чохом предложил: в ПБ — Лигачев, Рыжков (!), Чебриков; в кандидаты — маршала Соколова, секретарем по сельскому хозяйству — министра сельского хозяйства РСФСР Никонова!
После избрания попросил новых членов ПБ подняться в президиум, а Лигачева подозвал и посадил рядом с собой — на председательское место, он, Лигачев, и вел весь Пленум. Ясно всем, что и Секретариат будет вести он. А эти полтора месяца после смерти Черненко, Горбачев не пустил Романова вести Секретариат (почему Романов мог претендовать на это? Потому что он единственный в Секретариате, кроме М. С. одновременно из секретарей ЦК член ПБ), вел его сам!
Теперь у него в ПБ абсолютное превосходство весьма верных друзей «против» (если осмелятся) возможных оппонентов: Тихонов, Кунаев, Щербицкий, Романов, Гришин.
Доклад Горбачева был энергичен во внутренней части с теми же, впрочем, основными идеями, что и на мартовском Пленуме. И — плоский, обыденный, дежурный — во внешней части. То ли он не хочет сейчас отвлекаться на эту «материю», то ли (что хуже) — опять передоверил все Громыке. Арбатов, который сидел рядом, ворчал: мол, ничего не принял из того, «что я ему (по его просьбе) представил».
Из самого доклада и из реплик по ходу прений просматривается «ход его мысли»: порядок (на производстве, в магазинах, на улице, в управлении — в самом широком смысле) и самостоятельность. В этом последнем смысле очень он поддержал выступление эстонского секретаря Вайно и Шиварнадзе. Самостоятельность, готовность на риск, решение вопросов на месте, своего рода «автономизм» в осуществлении стратегии, глубокое приспособление ее к своим (местным) возможностям и условиям.
