Генеральный никогда-то не блистал интеллектом, хотя и был хорошим доброжелательным человеком. Теперь же это полный маразматик. Я, — говорит, — все время сопоставляю его с моей теткой. У нее — все те же признаки, внешние и внутренние (появление недоброжелательности, отчуждения, вражды даже к тем, к кому была раньше привязана, замкнутость взамен природной общительности, неприязнь к бывшим друзьям). В «Медицинской энциклопедии» точно описаны все очевидные симптомы и называется это «старческий психоз». (По телевидению он действительно ужасен, а его все показывают и показывают и сводят с иностранцами, которым он по складам зачитывает Андрюхину политическую словесность (т. е. подготовленное помощником Андреем Михайловичем Александровым-Агентовым).

Какая трагедия для страны, для всех нас?! До чего мы дойдем! Черт знает что!

Загладин, который тоже провел в Барвихе недели две и пообщался там с разными чиновными людьми, говорит: «Мне один «подсчитал», знающий, из этой сферы. Американцы, мол, лишили нас 10 млн. тонн зерна. Но именно столько пропало у нас во время перевозок урожая с места на место. И еще 10 млн. тонн «запланировано» на гниение и расхищение».

26-го провели «шестерку», Секретари ЦК из Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши и Чехословакии. Тайную и без румын, чтоб «сверить часы» в сложившейся обстановке. Б. Н.'у подготовили мы текст примерно на час и десять минут. Там все — и анализ причин, и линия Картера, и квази-доверительная информация об Афганистане (с тщательным сокрытием, что наши войска участвуют в подавлении мятежей и в борьбе с «партизанами»), и что делать со Шмидтом, и как с американцами быть, и какую политику вести в отношении «неприсоединившихся», и, конечно, насчет идеи Марше провести конференцию европейских компартий.

Все, конечно, согласны во имя пролетарского интернационализма и единства. Но деликатно намекали, что свернуть отношения с Западом не могут.

Интеграция, к которой Б. Н. призывал под давлением Русакова, — пожалуйста. Только давайте замените технологически Запад, замените, как поставщика жизненных товаров и рынок того, что некуда девать, — мы, мол, готовы. А пока «извините». Сказано это было, конечно, очень туманно и больше между строк. Но.

А Верблян (новый член ПБ ПОРП) потом, с глазу на глаз с Пономаревым, говорил все это открытым текстом. И поэтому-де «свернем» мелочи в отношениях с Западом, а главное, будем проводить запланированное ранее (визиты на правительственном уровне с ФРГ, Францией, США, выставки, торговый и проч. обмен, кредиты, закупки зерна).

Афганистан им, конечно, совсем ни к чему. Как, впрочем, и советским людям. В народе поносят эту никому не понятную интернационалистическую акцию на фоне, фигурально выражаясь, того, что «жрать нечего». Даже из таких городов, как Горький: «десантники» на экскурсионных автобусах продолжают осаждать Москву. В субботу к продовольственным магазинам не подступится. Тащат огромными сумками все, что попало — от масла до апельсинов. И грех даже плохо подумать об этом. Чем они хуже нас, эти люди из Торжка или Калуги. Скорее даже лучше, так как они, наверно, все-таки что-то создают, а не бумагу переводят.

По Москве ходят политические анекдоты. Один их них: выходят двое с лекции о международном положении. Один другого спрашивает: ну, как ты понял нашу политику сейчас. — Я так понял: нам надо обменять Сахарова на персидского шаха, шаха на заложников, а заложников на американскую пшеницу.

И еще: ситуация, я думаю, такова — какому-то шаху ампутировали ногу (намек на Тито), отправили, кажется, в Горький, но он вроде бы, все равно в Олимпиаде будет участвовать.

Так народ, во всяком случае, московская интеллигенция относится к нашей большой политике, во что он всю ее ставит.

Впрочем, в этой самой ситуации, Суслов ушел в отпуск, Громыко ушел в отпуск, Андропов давно в отпуску. Брежнев сейчас тоже отдыхает после избирательной речи и встречи с Хаммером. Вот и вся политика.

А бывая на Секретариате, умиляешься все больше: 80 % времени и 90 % вопросов, которые там «обсуждаются» — это приветствия Брежнева разным коллективам за перевыполнение и награждается орденами и званиями. Если бы какой-нибудь американский шпион проник бы туда, он бы, наверно, оказался в большом затруднении — что докладывать в Центр: ни кремленологи и его шефы не поверили бы ему, решили бы, что он их разыгрывает или сошел с ума.

Кстати, я теперь в мыслях то и дело проецируюсь на «Светлое будущее» Зиновьева. В конце у него есть глава «Гимн Москве» — великому городу, центру современного мироздания, где всё есть, где процветает коррупция и крупное воровство, где можно посмотреть любой фильм, прочитать любую книгу, где есть высоколобые салоны и грязные бардаки, где есть еда, о которой в обычных домах («у тех, кто не умеет») даже название забыли, где есть роскошные женщины на любой вкус.

Город, которому все нипочем, все выдержит, все сумеет. И пройдет ледоколом через все, и который поразительно смеется на вождями.

Умилительно, что автор под конец разнюнился насчет того, что он за коммунизм.

В газетах список с избранными депутатами в Верховный Совет РСФСР. Леонид-то Ильич своего сынка тоже депутатом сделал и, чтоб недалеко ездить — в каком-то

Ленинградском округе. Сначала его первым замом минвнешторга определил, потом орден ему сам вручил. А теперь вот — депутат. Я содрогнулся.

Если человек бесстыдно, перед лицом всего народа, даже вызывающе (особенно награждение) может такое делать, значит, от него всего можно ожидать. Кроме, конечно, того, что представляет личную опасность.

Карэн Брутенц был в какой-то компании нуворишей. Среди них заместитель министра финансов СССР. Оказалось, что он знает даже об Афганистане больше, чем сам Карэн, который «ведет» эту тему в Международном отделе ЦК. Он, например, знает, что организовали и вели стрельбу по Амину, когда он в начале сентября был вызван (по настоянию и личному телефонному звонку) во дворец Тараки, — не афганцы, а наша охрана!

Но не в этом главное. В подпитии этот зам. министра рассказал много любопытных вещей по своему ведомству. Например, недавно оно получило распоряжение (вопреки всем правилам — советоваться с минфином — откуда можно взять деньги) выделить еще 23 млрд. рублей на содержание вооруженных сил. Видимо, с этим связано заявление в избирательной речи Брежнева — о дополнительных льготах ветеранам войны. Однако, основная причина: раз армия стреляет, раз пришлось в приграничных округах Юга провести мобилизацию, раз есть уже вдовы и сироты из-за Афганистана, — надо заткнуть глотку, умаслить, предотвратить И вот — 23 млрд. из бюджета.

А между тем: Госплан определил добычу нефти к 1984 году до 650 млн. тонн. Но нефтяники считают, что сумеют поднять только до 625,5 млн. тонн, значит, валютный экспорт практически придется прекратить. Потому, что кроме нефти у нас есть драгоценные металлы, но их за последние 10 лет «вычерпали».

Меры Картера оказались очень чувствительны. Обкомам запрещено «допустить» убой скота. Но мяса от этого не прибавится: будут сдавать полудохлый истощенный скот. Нормы доведены до смешного: на 1981 год Ростову-на-Дону планируется мяса на душу населения. 2 кг. в год.

Положение хуже, чем во время войны, так как тогда приходилось снабжать только города, а теперь — и деревню. Отовсюду идут требования и просьбы ввести карточки, но этого невозможно сделать не только по соображениям политическим, но и потому, что на это не хватит продуктов: ведь придется давать ограниченно, но всем, а не выборочно — Москве.

Фантастические размеры приобрело тезаврирование. Кольца с камнями стоимостью в 15 тыс. рублей идут нарасхват. Доверия к деньгам — никакого. Так же, как и к государству: боятся денежной реформы. Хватают все, что идет в качестве предметов роскоши. Вошло в моду покупать картины. На этом процветают сотни художников, которые десятилетиями влачили жалкое существование. А теперь малюют что попало и все сразу же раскупается.