— Да.

— Ты что железяка, совсем меня за идиота считаешь? Какой астронавт может выжить на глубине трех метров или ты считаешь, что он испугался челнока и как крот перед нашим прилетом спрятался под землю?

— Нет, я так не считаю. Это маловероятно. Один на миллион.

— Так какого черта я буду там что-то копать?

— Чтобы обнаружить источник сигнала.

— Это приказ или?

— Я только дал ответ на ваш запрос.

— Хорошо, а у нас найдется на челноке лопата?

— Да, она должна быть на полке, рядом с аптечным блоком.

Зуни отстегнул ремни и, достав скафандр, стал напяливать его на себя, продолжая чертыхаться и сетовать на то, что в Уставе н могли заранее предусмотреть ситуацию, когда какой-то идиот зароется в песок и оттуда начнет посылать сигнал о своей биологической активности. Потом взял лопату и, осмотревшись, что еще находится на полках, взял веревку и лучевой пистолет, который сунул в кобуру на ноге. После этого он вошел в шлюз и нажал кнопку. Кабина закрылась, и медленно, словно пробка из бутылки, выползла на поверхность. Внутренняя часть кабины поднялась обратно, а стержень, за который держался руками Зуни остался внизу. Он сошел с платформы на поверхность планеты и почувствовал, как ноги по щиколотку погрузились в песок.

— Куда идти?

— Включаю прожектор строго в точку, из которой исходит сигнал, — ответил диспетчер, и в тот же момент Зуни увидел яркое пятно света, упавшее метрах в семи от него. Он сделал несколько неуверенных шагов по песку и приблизился к световому пятну.

— Ничего, слышишь меня, совершенно ничего.

— Да слышу.

— Ну и чего, копать?

— По всей видимости, да.

Зуни достал лопату и, встав на колени, несколько раз копнул ей, отбросив песок в сторону.

— Ну как, что-нибудь изменилось?

— Да. Сигнал усилился.

Зуни вдруг почувствовал желание проявить себя и, обхватив лопату обеими руками, стал разбрасывать песок во все стороны, стараясь углубить то место, на которое падал свет. Копать было тяжело, лопата была маленькая, а песок стремился скатиться обратно внутрь. Приходилось расширять диаметр ямы, иначе ничего не получалось. Прошло минут двадцать. Наконец он почувствовал, что устал и, остановившись, тяжело дыша, произнес:

— Ну что там?

— Сканер показывает, что источник сигнала находится в непосредственной близости от тебя, только.

— Что только?

— Есть одна вещь, которая не поддается решению.

— Какая вещь?

— Сигнал растет не пропорционально глубине ямы.

— Ну и что из этого, может плотность песка здесь иная.

— Нет, плотность песка уже определена. Это здесь не причем.

— Так копать или не копать дальше?

— На твое усмотрение.

— Что значит на мое усмотрение? Поищи в своей памяти, может, ты забыл какой-нибудь параграф или приложение к нему в Уставе.

— Если бы датчики показывали хотя бы ничтожные значения увеличения радиации, или каких либо других опасных для жизни значений, я бы рекомендовал немедленно свернуть работы. Однако ничего этого нет, поэтому я могу лишь предположить, что имеет место что-то странное, но что именно, я не знаю.

— Хороший ответ, а про совет я вообще молчу.

Зуни посмотрел на вырытую им яму, потом на челнок и решил, что, пожалуй, стоит на всякий случай перестраховаться.

— Железяка, можно подвести корабль немного поближе?

— На сколько ближе?

— Так чтобы я мог обвязаться веревкой, а другой её конец привязать за какой-нибудь кронштейн челнока на внешней его обшивке?

— Выполняю.

Корабль плавно приблизился. Он был в полутора метрах от поверхности. Зуни обвязал себя веревкой, другой конец привязал к торчащему снизу кронштейну.

— Теперь немного отведи челнок, а то свет не попадает в яму, заодно немного подтянется веревка.

Подергав, надежно ли привязана веревка, он вернулся в яму и уже не так резво как до этого, начал снова выкидывать песок наверх, стараясь углубить яму.

Сделав еще несколько взмахов лопатой, он вдруг услышал голос диспетчера:

— Внимание, командир Зуни, немедленно покинуть место раскопок и зайти на челнок.

— Что случилось, я пока ничего не вижу.

— Повторяю, срочно покиньте зону раскопок. Сенсоры наблюдают со всех сторон излучение непонятного характера. Необходимо срочно покинуть каньон до выяснения причин возникшего явления.

— Я ничего не вижу и не ощущаю, — однако волнение уже проникло в сердце Зуни, и он начал вылезать из ямы. Когда он вылез и оказался в трех метрах от корабля, он понял, что диспетчер говорит правду.

Вокруг корабля все пришло в движение. Нет, внешне все оставалось на месте, но все вокруг словно двигалось. По стенам каньонам проходили медленные волны, словно они дышали, а воздух вокруг корабля, который как показывали датчики, был крайне разрежен, тем не менее, стал вдруг густым и вязким. Это нельзя было сравнить ни с чем, разве что с ощущением, что вдруг нырнул в воду и, оказавшись на дне, идешь по нему и всем телом чувствуешь окружающую тебя воду. Вот и сейчас было точно такое чувство, только воды никакой не было, а было что-то другое, непонятное и от этого становилось не по себе. Зуни почувствовал, как тяжело поднимать ногу и делать шаг, и хотя до челнока было всего несколько шагов, сделать их будет очень трудно.

Он озирался вокруг, словно хотел увидеть, что происходит, но ничего не мог понять. Он сделал шаг, второй и остановился. Сердце билось так, словно он пробежал километр, нет больше.

— Да что же это такое. Вот же он челнок, рядом, неужели он не сможет сделать каких то пять-шесть шагов, которые отделяли его от платформы, ведущей внутрь. Он поднял ногу и попытался перенести центр тяжести, чтобы опустить её и сделать таким образом еще один шаг, но нога повисла в воздухе. Он был словно в болоте. Ноги и руки не хотели слушаться его. Все тело, словно что-то держало и не давало возможности двигаться. Он мучительно думал о том, что происходит и что сделать, чтобы выбраться, и, сообразив, что он не в силах что-то сделать, произнес:

— Я не в состоянии двигаться, подведи корабль ближе.

Челнок стоял на месте, и, почувствовав неладное, Зуни услышал ответ диспетчера:

— Двигатели в максимальном режиме, но движения нет. Нас что-то держит.

— Что?

— Неизвестно, сканеры показывают поле неизвестной природы.

— Что делать?

— Произвожу перебор всех ко…, - диспетчер умолк. Зуни пытался крикнуть, но понял, что голос отказал ему. Теперь он не мог не только идти, но и говорить. Невидимая сила сковала голос. Неожиданно он почувствовал, будто в скафандр что-то проникло, словно сквозь микроскопическую дырочку в него стал поступать воздух снаружи. Это дуновение скользнуло по спине, вокруг груди, головы и затем проникло внутрь. Он не понимал что происходит, но чувствовал, что весь его мозг окутан туманом. Голова закружилась, начались видения. Он увидел, как на свет появился младенец, и руки врача держат его на руках, сестра перевязывает пуповину, потом ребенок начинает расти, вот он уже ходит, бежит по траве, идет в школу. Так ведь это он Зуни, перед ним идут воспоминания всей его жизни. Он видит их, словно они проецируются на экране, такие яркие и четкие. Они бегут так быстро, что он не успевает их рассмотреть. Вот уже позади школа, учеба в центре, первый полет, за ним второй, пятый и, наконец, последний. Воспоминания закрутились в спираль и словно улитка свернулись в точку. Он снова стал различать окружающий мир. Корабль, веревку, которая связывала его с ним, песок под ногами, точнее под ногой, вторая так и оставалась занесенной, для того чтобы сделать шаг. В этот момент он услышал голос диспетчера:

— Аварийная ситуация, компьютер корабля сканируется в режиме просмотра всех файлов. На ответный запрос не отвечает. Попытка защиты информации от несанкционированного доступа заблокирована. Потеря информации сто процентов, включая коды доступа на спец файлы. Жду указаний.

— Повтори попытку подойти поближе.