- Члены Ордена не любят здесь бывать, но это – самый короткий путь, – старик упёрся руками в ворота, но они не сдвинулись с места.

Леонтий Коренной выступил вперёд и поднажал плечом. Ворота застонали, но выдержали натиск. Тогда дядька зарычал и надавил в полную силу – левая створка сорвалась с петель и рухнула внутрь, подняв облачко пыли.

Зал оказался намного меньше предыдущего, в центре его возвышались две монолитных глыбы. Сверху на них лежала третья гигантская плита. Здесь снова были мёртвые: внутри арки виднелись останки трех человек.

- Арка Тамплиеров, – благоговейно прошептал Ленуар. – Давно… хотел её увидеть, да всё как-то не получалось, Книга забирала внимание.

- Что-то не то вы говорите, – возмутился Максим, невольно замедляя шаг. – В каких бы грехах не обвиняли рыцарей Храма, безбожниками они никогда не были, следовательно, с поганым Орденом Башни никаких дел водить не могли.

Ленуар издал смешок и остановился, опустив фонарь.

- Именно так, сударь! – сказал он иронично. – В давние времена не было силы, более преданной христианской вере, чем Орден Тамплиеров. Силы, не только более преданной, но более уважаемой во всём христианском мире. Сами понимаете, указанные качества не могли не заинтересовать Орден. В те годы мы…, ах, я забыл, что теперь уже не с ними, простите… Эзотерики активно пробовали различные способы тайного влияния. Тамплиеры для этих целей подходили идеально. Золото оказалось сильнее глупой фанатичной веры, и очень быстро вся верхушка Ордена Храма стала послушным орудием в руках Ордена Башни. Со временем две организации срослись в единое целое. Это походило на яйцо – сверху никчемная скорлупа из рыцарей-крестоносцев, ведущих бесконечную и бессмысленную войну за несуществующий Гроб Господень, а внутри – хорошо представляющий конечную цель Орден Башни.

Рассказ Ленуара настолько заинтересовал любителя рыцарских историй Крыжановского, что его на время оставила обычная нетерпеливость. На негнущихся ногах Максим вступил под каменную арку. За ним последовал и Фёдор.

Одежда на мертвецах давно истлела, остались только старинные ржавые латы и короткие мечи, так и не выпущенные из рук. У каждого на нагруднике лежала металлическая табличка без всякого следа ржавчины – эти куски железа явно положили намного позже того, как латники навек успокоились.

- Орден Тамплиеров приобрёл невероятное могущество, но однажды Гроссмейстер Жак де Моле допустил ошибку, – продолжил старый учёный, – страшную ошибку, которая повторилась и в наши дни… Так вот, Гроссмейстер доверился Императору…, простите, королю Франции Филиппу Красивому, которого хотел привлечь на свою сторону. И раскрыл ему великий план. Властолюбивый король, когда дело касалось займа денег или использования могущества Ордена для устранения личных врагов, вёл себя лояльно и выказывал овечье послушание, но, узнав обо всём, ни под каким видом не пожелал терпеть над собой кукловодов. Тайно объединившись с Папой Клементом Пятым, он внезапно приказал схватить верхушку Ордена. В результате Гроссмейстер и Капитул взошли на костёр. Из огня Жак де Моле проклял Филиппа и Клемента со всеми их потомками. Предсмертное проклятие Гроссмейстера Ордена Башни исполняется всегда – снять его невозможно, таковы правила… Не прошло и года, как Филипп и папа сошли в могилу, а вскоре пресёкся и королевский род Валуа.

- Подожди-ка, о, учёнейший из рассказчиков, – вмешался Толстой. – Гроссмейстер Август, которого нынче пришибло истуканом, тоже лепетал что-то проклинающее в адрес России-матушки.

- Всё, что он сказал, сбудется в точности, – твёрдо заявил Ленуар. – Можете не сомневаться.

- Это мы ещё посмотрим, – грозно сказал Максим по-русски. – Пока будет существовать Финляндский полк – будет стоять и Российский престол, а всякую революционную нечисть – штыком в брюхо, не так ли, гвардейцы?

- Так точно, вашвысбродь! – гаркнули Леонтий с Ильёй.

Ленуар ничего из услышанного не понял и продолжил:

- После гибели Жака де Моле Орден Башни долго сотрясали внутренние распри. Трое мертвецов под аркой – это те, кто начал вражду.

«Noli me tangere», – прочел Толстой и вслух перевел: «Не тронь меня».

«Alias», – прочел Крыжановский следующую табличку.

- «В другой раз», – перевел Толстой, – А что же третья? «Concedo!» – «Уступаю!»…

- Девизы трёх домов Ордена – Озии, Пенуэлов и Сихемской твердыни.

- Трое составляют Капитул! – сказал Толстой, а на удивленные взгляды ответил, указав вверх, – Тут написано, и опять на латыни^[194]! В меня не вселялись духи подземелья, я лишь наблюдательнее вас!

- В последнее время Капитул состоял не из трёх, а из шести членов – по два от каждого дома… Вижу, полковник, эта тема вам уже менее интересна. Спешу предварить очередное понукание и сам предлагаю двигаться дальше, – Ленуар поднял фонарь и скорым шагом пошёл вперёд. – Не беспокойтесь, мы успеем – генерал идёт более длинным путём, к тому же, он вынужден отвлекаться на преследователей. Но – прошу соблюдать тишину: скоро наши и его пути пересекутся, полагаю, выигрыш во внезапности вам, господа, не помешает?

Правота учёного француза выяснилась тотчас: шагов через сто отряд, очутившись в очередном подземном зале, почти нос к носу столкнулся с беглецами.

Улан оставалось человек пять, не более. Доминик Радзивилл с оскаленным ртом и безумными глазами в одной руке держал саблю, а другой сжимал руку Елены. Рот цыганки, чтобы не кричала, плотно завязан платком.

- Эй, троянец! – немедленно заорал Толстой. – Верни украденную девушку – и мы уйдём! Иначе ничто и никто не защитит тебя от гнева героев Эллады.

Поляки ощетинились клинками.

- Вашвысбродь, у них больше зарядов нету, стреляйте, вашвысбродь – торжествующе крикнул Илья, взводя курок штуцера.

- Отставить, – поднял руку Максим, – так можем задеть Её. Пойдём врукопашную.

Противник, однако, совершенно не собирался принимать бой: подскочив к низкой железной дверце, Генерал Ордена открыл её ключом и исчез вместе с девушкой. В мгновение ока за ним последовали и солдаты. Выстрелы русских запоздали – Максим ругался, на чём свет стоит. Он первым подбежал к двери и хотел броситься дальше, но тут донёсся далёкий голос Елены:

- Берегись, Максимушка!

Полковник отпрянул – и вовремя: в узком проходе за дверью пали две гранитные глыбы, лицо обдало каменной крошкой, а осколок побольше расцарапал щеку.

- Тебе, брат, как и мне, похоже, покровительствуют высшие силы, – облегчённо воскликнул подбежавший граф.

- Елена криком предостерегла, – пояснил Максим, отплёвываясь. У самого в голове всё ещё стоял звон серебряных колокольчиков голоса любимой.

- Какая Елена, ежели у ней рот завязан? – подивился граф. – Ну, да ладно, главное – ты живой и, следовательно, дуэль продолжается.

- Ход завален, Теодорус, – чуть не рыча от злости, возопил Максим, – Снова остались мы со своим интересом. Что делать дальше? Ну-ка, господин Ленуар, пожалуйте сюда! – Крыжановский навис над стариком, не ведая, что в точности копирует позу Простого Батиста, когда тот с плёткой в руке вопрошал Франсуа Белье.

- Другие ходы наружу имеются?

- Я знал только этот, – испуганно пролепетал бывший эзотерик.

- Куда он ведёт? Помнится, вы что-то говорили об этом!

- Там несколько выходов, – затараторил старик. – Но Генерал непременно пойдёт к охотничьему домику…

- Почему вы так решили?

- У них нет зимней одежды, а её проще всего взять в домике.

- Сказать по чести, гениальный вывод, – Толстой без тени насмешки зааплодировал. – И вы, конечно, знаете, где он – охотничий домик?

- Да, – старик скромно опустил глаза. – До него не более полутора лье.

Назад возвращались почти бегом. Когда старый учёный начал задыхаться, Крыжановский приказал солдатам по очереди тащить его на спине. Пока выбрались из подземелья, все выбились из сил. Лишь Американец совершенно не показывал признаков усталости: всю дорогу он шутил и декламировал дурные стихи собственного сочинения.