Ему еще предстояло изобразить квадрат, означающий границу между мирами. Он был Волшебником Первого Ранга, поэтому Эбби решила, что он имеет полное право рисовать иначе, чем простая колдунья из маленького городка вроде Конни Кроссинга. Но другие волшебники, а также обе колдуньи, обменялись серьезными взглядами.

Зорандер нарисовал две стороны квадрата, взял еще песка и начал вырисовывать две оставшиеся стороны.

Но вместо прямой он нарисовал дугу, уходящую в глубь внутреннего круга – того, который символизировал мир живых, – и пересекающую внешний круг. Потом она начертил вторую дугу, тоже уходящую за пределы внешнего круга, и соединил их в том месте, где остался ненарисованным один луч Света. В отличие от остальных точек квадрата она располагалась за внешним кругом – то есть в мире мертвых.

Все вокруг дружно ахнули. На мгновение повисла тишина, а потом те, кто владел волшебным даром, начали тревожно перешептываться.

Волшебник Зорандер выпрямился.

– Ты удовлетворен, Томас?

Лицо Томаса стало таким же белым, как его борода.

– Да хранит нас Создатель! – Он в упор посмотрел на Зорандера. – Совет не понимает, с чем имеет дело. Это просто безумие!

Волшебник Зорандер отвернулся от него и спросил Эбби:

– Сколько д'харианцев ты видела?

– Три года назад на наши поля обрушилась саранча. Все холмы вокруг Конни Кроссинга были коричневыми от нее. Так вот. Мне кажется, что д'харианцев я видела больше, чем саранчи.

Волшебник Зорандер недовольно крякнул и посмотрел на нарисованную им Благодать.

– Паниз Рал не успокоится. И сколько еще это продлится, Томас? Сколько пройдет времени, прежде чем он изобретет что-нибудь новенькое и снова нашлет на нас Анарго? – Он оглядел столпившихся вокруг людей. – Сколько лет мы прожили в страхе, что нас уничтожит орда завоевателей из Д'Хары? Скольких людей Рал убил своей магией?

Сколько жизней унесла чума, которую он на нас наслал? Сколько тысяч человек истекли кровью, соприкоснувшись с людьми-тенями, которых он сотворил? Сколько городов, больших и малых, сколько деревень он стер с лица земли? – Никто не ответил, и волшебник Зорандер продолжал:

– У нас ушли годы на то, чтобы поднять страну из пепла, но наконец в войне произошел перелом, и враг бежит. Теперь у нас есть три варианта. Первый – дать ему возможность отступить и надеяться на то, что больше он к нам не сунется. Лично я полагаю, что на это рассчитывать просто смешно и всерьез можно обсуждать только две возможности. Либо мы будем преследовать д'харианцев до самого их логова и покончим с ними навсегда ценой жизни десятков, а может, и сотен тысяч солдат. Либо я положу конец Д'Харе.

Волшебники и колдуньи с беспокойством посмотрели на нарисованную на полу Благодать.

– В нашем распоряжении есть и другая магия, – сказал один из волшебников. – Мы можем воспользоваться ею и обойтись без такой катастрофы.

– Волшебник Зорандер прав, – возразил другой. – Как и Совет. Враг заслужил свою судьбу. Мы должны это сделать.

Вновь разгорелся яростный спор. Волшебник Зорандер поглядел Эбби в глаза, и в его взгляде она прочла приказ поторопиться с изложением просьбы.

– Мои соотечественники захвачены в плен. Прошу вас, волшебник Зорандер, вы должны мне помочь! Я спряталась и слышала, как колдунья д'харианцев разговаривала с офицерами. Они хотят использовать пленников как живой щит, прикрыться ими не только от копий и стрел, но и от магии, которую вы на них обрушите. А если они решат контратаковать, то погонят пленных перед собой. Волшебник Зорандер, вы должны их спасти!

Никто даже не посмотрел в ее сторону. Все были заняты своими спорами, словно жизнь людей, о которых говорила Эбби, была таким пустяком, на который не стоило обращать внимания.

У Эбби на глаза навернулись слезы.

– Погибнут ни в чем не повинные люди! Пожалуйста, волшебник Зорандер, нам нужна ваша помощь! Он бросил на нее быстрый взгляд.

– Мы ничем не можем помочь твоим землякам. Эбби едва удерживалась, чтобы не разрыдаться.

– Среди пленных мой отец. И мой муж. И моя дочь. Ей нет еще и пяти. Если вы прибегнете к магии, они все погибнут. Если завяжется бой – тоже. Вы должны либо спасти их, либо отказаться от атаки.

Казалось, волшебник искренне огорчен.

– Прости. Я ничем не могу им помочь. Да позаботятся о них добрые духи и возьмут их души к Свету. Он хотел отвернуться, но Эбби вскричала:

– Нет! – Двое мужчин замолчали, но другие лишь недовольно покосились на нее и продолжали беседу. – Моя дочь! Вы не можете!.. – Она сунула руку в котомку. – У меня есть мощи…

– А у кого их нет, – перебил ее Зорандер. – Я не в состоянии тебе помочь.

– Но вы обязаны!

– Это значит – предать общее дело. Мы должны уничтожить войско д'харианцев, и твои соотечественники, какими бы невинными они ни были, мешают мне в этом. Я не могу допустить, чтобы затея д'харианцев увенчалась успехом, иначе они станут прибегать к ней повсюду, и тогда погибнет еще больше ни в чем не повинных людей. Враг должен понять, что ничто не заставит нас свернуть с выбранного пути!

– НЕТ! – взвыла Эбби. – Она ведь еще ребенок! Вы обрекаете на смерть мою малышку! Там есть и другие дети! Да что же вы за чудовище?!

Никто, кроме волшебника, уже не слушал ее, все были заняты своими разговорами.

Голос Зорандера перекрыл гвалт и обрушился на Эбби, как топор палача.

– Я – человек, вынужденный принимать такие решения. В просьбе отказано.

Эбби сдавленно вскрикнула, понимая, что потерпела поражение. Ей даже не дали возможности показать ему…

– Но это долг! – закричала она. – Священный долг!

– И он не может быть выплачен прямо сейчас. Эбби не выдержала и разрыдалась. Колдунья хотела отвести ее в сторону, но девушка вырвалась и выбежала из зала. Она понеслась по лестнице, из-за пелены слез ничего не видя перед собой.

Внизу силы оставили ее, и она, всхлипывая, рухнула на пол. Он не поможет. Он отказался помочь беспомощному ребенку. Ее дочке предстоит умереть.

Эбби почувствовала на плече чью-то ладонь. Ласковые руки обняли ее. Нежные пальцы гладили ей волосы, пока она рыдала, уткнувшись женщине в колени. Другая рука коснулась ее спины, и Эбби ощутила успокаивающее воздействие магии.

– Он убивает мою дочь! – всхлипнула она. – Ненавижу его!

– Ничего-ничего, Абигайль, – произнес голос над ее головой. – Этих слез тебе не нужно стыдиться. Мы понимаем твою боль.

Эбби вытерла щеки и подняла голову. Рядом с ней на ступеньке сидела колдунья.

Эбби посмотрела на женщину, которая обнимала ее. Это оказалась сама Мать-Исповедница, но теперь Эбби было все равно. Она не боялась ни ее взгляда, ни ее прикосновения. Какое это теперь имеет значение? Что теперь вообще имеет какое-либо значение?

– Он чудовище! – вскричала Эбби. – Правильно его называют. Он – злобный ветер смерти. Только на сей раз он убивает моего ребенка, а не врагов!

– Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, Абигайль, – спокойно произнесла Мать-Исповедница. – Только это неправда.

– Как вы можете так говорить! Моя дочка даже еще не начала жить, а он ее убивает! Мой муж умрет. И мой отец тоже. Только он успел прожить жизнь, а моя девочка – нет!

Она снова зарыдала, и Мать-Исповедница опять ласково обняла ее. Но Эбби было не нужно ее утешение.

– У тебя только один ребенок? – спросила колдунья. Эбби всхлипнула и кивнула.

– У меня был еще сын, но он умер сразу после рождения. Повитуха сказала, что у меня больше не будет детей. Моя маленькая Яна – единственное, что у меня есть. – Острая боль пронзила Эбби. – А он ее убивает. Как того мужчину передо мной. Волшебник Зорандер – чудовище! Да пошлют ему смерть добрые духи!

Колдунья отбросила волосы Эбби со лба.

– Ты не понимаешь. Ты видишь лишь часть. И сама не знаешь, что говоришь.

Но Эбби отлично знала, что говорит.

– Будь у вас…

– Делора все понимает, – кивнув на колдунью, сказала Мать-Исповедница. – У нее есть сын и десятилетняя дочь.