— Возможно и так. Одним словом они похитили вас и доставили на свою планету. Мы доложили руководству и вскоре получили решение на переговоры. Поскольку вы были нашими людьми, мы запросили их о вашей выдаче. Одновременно сделали запрос в Координационный Совет с разрешением на просмотр будущего на несколько дней вперед. Как только было получено разрешение, мы смогли узнать последовательность дальнейших событий, и на их основе понять каковы их действия по отношению к вам, и каковы их общие планы. На основе этого и была предпринята операция по вашему освобождению, не дожидаясь, когда они пришлют нам вашего нашпигованного двойника и трупы Виктории и Артура. А дальше вы сами знаете, что было.

— Теперь можно несколько вопросов?

— Конечно.

— Так все же какова наша роль, во всем этом?

— Она как раз и заключалась в том, чтобы послать к нам на вас, а клона. Фактически, они блефовали, когда говорили, что вы играете какую-то роль в будущем.

— Тогда я не понимаю одного. Если они заглянули в будущее и все знали, то почему они не знали о том, что вы осуществите операцию захвата?

— Интересный вопрос. Но все дело в том, что они видели будущее до того, пока в него не заглянули мы. Там мы тоже увидели, что вас вернули вместе с телами вашей жены и Артура. После этого с помощью вас, точнее клона, они обследовали станцию, и что самое главное получили телепортационные коды, которые дали возможность в дальнейшем установить заряд и взорвать станцию Федерации. Собственно этого они и добивались. Зная всё это, мы изменили ход истории и предотвратили это. Теперь понятно?

— Да, но вы сами мне говорили, что на путешествие во времени наложен запрет. Получается, что его можно при определенных условиях нарушить, или, скажем так, обойти?

— Во-первых, должен вам напомнить, запрет действует на посещение прошлого, а не будущего, а во-вторых, на то и существует Координационный Совет, который решает, можно ли снять запрет на то или иное решение или сделать исключение в особых случаях.

— Вы хотите сказать, что закон, какой бы он ни был, может быть нарушен?

— Не совсем так. Есть законы, которые нельзя не выполнять, но которые можно преступить, если получено разрешение и на то есть веские причины, позволяющие приостановить на какой-то срок его действие.

— Почти как на Земле.

— В каком смысле?

— Нет, это он о своем, — сказала Вика, — считайте, что это просто размышление вслух.

— Не возражаю, — не совсем понимая, сказал Фейнхотен.

— И всё же, во всём этом, мне по-прежнему многое непонятно, — сказал я.

— Что именно?

— Я не понимаю, как смог эфский корабль незамеченным проскочить мимо кордона кораблей Звездной Федерации и потом спокойно долететь до Марса и вернуться обратно? Почему биокиборги не оказали никакого сопротивления при вторжении боевых кораблей, когда вы нас освобождали? Наконец, почему биокиборги не могли организовать посылку на межзвездную станцию своего посланца, а не городить, с позволения сказать всю эту «канитель»?

— Как вы сказали «канитель»? Оригинальное сравнение. А между тем ответы на все ваши, зачем и почему объясняются очень просто. В решение тех или иных задач всегда присутствует человек и неважно сколь велика его личность. А вот след в истории он может оставить после себя либо очень большой или ничтожно малый, поскольку никто не знает какое место и какую роль он в данный момент играет. Возможно, я немного путано сказал, но думаю, что вы меня поняли. А в качестве примера, возьмите на досуге и подумайте, какова ваша роль в истории, которую вы же сами повернули вспять. Вот вам и ответ, почему и зачем.

— Возможно, вы правы.

— Не возможно, а совершенно точно прав.

— Хорошо, тогда скажите, что будет дальше?

— Как что? Завтра вас троих отправят на исследовательском корабле домой на Землю и ваша так сказать, звездная одиссея благополучно закончится.

— Нет, я не в этом плане. Это мне понятно, я о другом. Что Федерация собирается предпринять в отношении цивилизации биокиборгов с планеты Эф?

— Это вопрос не ко мне. Этим будут заниматься там наверху, — и он демонстративно посмотрел на потолок, подобно землянину.

— Разве вы не знаете, что будет дальше?

— В каком смысле?

— В том плане, как будет складываться история развития, вы же заглянули в будущее?

— Дорогой мой, будущее на то и является будущим, что оно неизвестно. Даже меняя то, что мы подсмотрели, мы фактически ничего не меняем, поскольку находимся в периоде времени, когда от нас зависит принятие решения, а стало быть, ход истории всегда неизвестен. Вот почему не происходит нарушения, точнее рассогласования событий.

Я задумался. Мои мысли неожиданно, как часто бывает, унесли меня к совсем другим сугубо земным проблемам. Глядя на меня, Фейнхотен спросил:

— Судя по вашему лицу, вы чем-то озабочены? Может быть, вас, что-то ещё интересует?

— Да нет, просто, когда вы сказали насчет рассогласования событий и тому подобным вещам, я вдруг представил, что вернувшись на Землю, мы фактически вернемся не в то время, когда улетели с неё, а спустя три года. Не так ли?

— Разумеется. А что собственно вас так взволновало?

— А то, что все эти три года пока мы отсутствовали, нас, во всяком случае, меня точно, разыскивали. Дочь, скорее всего, считает безвести пропавшим. И я представил, сколько проблем возникнет, когда мы вдруг неожиданно снова появимся на Земле.

Я посмотрел на Вику. Она поднесла ладонь ко рту, как это часто делают, когда о чем-то внезапно вспоминают, и произнесла:

— А ведь точно. Я как-то об этом даже не подумала.

— Вот именно. Так что по прилете домой у нас я чувствую, будет столько всяких проблем, что лучше о них сейчас не думать.

— Странно, какие могут быть проблемы?

— Мы на другом уровне развития и как у нас говорят: «Вам бы наши проблемы». Вот тогда вы бы поняли, на сколько мы отстали в развитии.

— Тут я вам помочь ничем не могу.

— Жаль, хотя, действительно, как вы можете помочь?

— Что же, если вопросов больше нет, то разрешите откланяться. В вашем распоряжении, — он посмотрел на компьютерные часы, — почти двадцать часов до отлета. Так что постарайтесь с пользой для себя провести это время. Погуляйте по станции, можете заглянуть на корабль, в конце концов, почитайте на компьютере нашу историю. Уверен это будет интересно.

Мы попрощались и остались вдвоём.

— Ты знаешь, Сережа, а ведь ты прав. По прилете домой у нас может возникнуть масса проблем.

— То-то и оно. Столько всего произошло, что не до этого было, а тут он сказал про время и прочее, так меня и осенило, что нас на земле целых три года не было. Это тебе не с войны домой возвращаться.

— Это ты точно подметил, жаль только никто не поверит, что, по сути, мы с войны вернулись.

— Вот именно, надо было еще справку у Фейнхотена попросить, что мы участники Галактической битвы, глядишь, на Земле льготы дадут, как ветеранам «Куликовской» битвы.

— Хорошо, а что делать-то будем?

— А что делать? Надо сначала домой вернуться, а там видно будет.

— Тоже верно.

Мы перекусили и решили последовать совету Фейнхотена и пройтись по станции. Выйдя в коридор и дойдя до конца, я понял, что так просто выйти отсюда не удастся, поэтому мы вернулись к себе и, вызвав по компьютеру карту-схему станции, решили сначала ознакомиться с ней визуально. Голографический экран раскрыл перед нами часть станции, в центре мигала точка, которая означала наше местонахождение на ней. Быстро сориентировавшись, как пользоваться схемой, мы начали бродить по коридорам и комнатам. Вход в дверь давал возможность визуально наблюдать её внутреннее строение и даже находящихся в них людей, точнее, тех, кто в ней был. Доступа не было только в жилые отсеки, здесь действовала система паролей. Блуждая по станции, мы узнали, что на ней, как в огромном отеле есть все, начиная от жилых отсеков и кончая многочисленными службами, которые обеспечивали жизнеобеспечение огромного числа проживающих на станции. Это было так увлекательно и интересно, что нам не было необходимости куда-то идти. Используя голографию, мы бродили по коридорам, и наблюдали жизнь на станции.