- Тогда прошто выпушти меня отшюда, - холодно потребовал Дрогг.

- Ни за что! - глухо зарычал дверг. - Ты сбежишь в Ашдир-Кфаар и приведешь оттуда орду своих дружков райзардов.

Зеленокожий услышал шорох позади и обернулся. Со спины к нему подкрадывался Звероборец. Руки человека натягивали толстую бечеву. Поросшие щетиной щеки надулись, серые глаза задорно блестели.

- Ты сто задумал, Филлиан? - спросил болдырь, прекрасно зная ответ на свой вопрос.

- Связать тебя, дабы ты не слинял, - осклабился шутник. - Видал, как Морнингер свою змеюку водит? Мы с Кьерном тута померекали и решили тебя так же приручить, - острослов внезапно бросился на орка.

Дрогг проворно ушел в сторону и с силой толкнул сумасброда в сено. Звероборец уткнулся лицом в стог, но быстро поднялся, сплевывая попавшие в рот соломинки.

- Ах, вот ты как! - задиристо возопил смутьян. - Правильно Кьерн говорит: лиходей - ты! И паскуда!

Намотав веревку на предплечья, шутник согнулся, изготовившись для новой атаки.

- Вы что шумите, братцы? Спать не хочется - так идите на улицу буянить, - донесся из глубины амбара хриплый голос урядника.

- Помолчи, солдат, мы бандита вяжем. Вашу работу, между прочим, делаем! - насмешливо воскликнул Филлиан.

Хлипкая дверь резко отворилась, едва не сорвавшись с петель.

- Прочь с дороги, Кьерн! - загремел появившийся на пороге Фендур. Язык желтобородого заплетался, но на ногах карлик стоял твердо.

- А ты чего притащился? Тебя никто не звал, - огрызнулся в ответ рыжий.

- Молчать, шавка, пока язык не вырвал! - пшеничноволосый грубо пихнул сородича, освобождая себе дорогу.

- Ты кого толкаешь, негодяй?! - заревел рудой и ткнул пяткой топорища, метя соломеннобородому в глаз.

Однако пьяный гном оказался быстрее. Недопитый бурдюк обрушился двергу на голову, лопнув и окропив круглую физиономию липким содержимым.

Кьерн снова попытался достать бывшего приятеля концом рукояти, но Фендур перехватил его руки, и коротышки, сцепившись, рухнули в сено.

- Парни, вы что делаете? Паскуда сейчас сбежит! - смеясь, кинулся на подгорных жителей Филлиан. Разумеется, сумасброд не собирался разнимать дерущихся, а лишь алкал принять участие в свалке.

Не желая дожидаться завершения потасовки, орк вышел наружу. Дрогг быстро пересек пустынный двор. Возле ворот путь ему преградили двое стражников.

- Ты куда? - недоверчиво поинтересовался широкоплечий низкорослый воин с тремя наискось рассекавшими круглое лицо шрамами. Подобные рубцы могли остаться только после удара когтями.

- Хосу заносевать в поле, - ответил зеленокожий.

Паче чаяния солдат почти сразу же кивнул товарищу - доходяге с плоским уродливым лицом, - и люди расступились, пропуская болдыря к отчего-то незапертым воротам. Чуть позже Дрогг сообразил, в чем тут дело - садрийские ратники здраво полагали, что в случае очередного нападения им придется спасаться бегством, и время, затраченное на снятие тяжелого засова, может обойтись чересчур дорого. По всей видимости, жители заимки пали как раз из-за того, что слишком долго провозились, открывая тяжелые створки.

- Чаво они все наружу подались? - уже спускаясь по склону, услыхал орк слова одного из караульщиков.

- Дык, напросто не жаждут того, чтобы энти твари их, аки в клети растерзали, - ответил второй. - Я б тоже сбежал отсюдова подальше, кабы не барон и его гномы. Бросил бы все да на север подался, но ведь, нутром чую, поймают меня и колесуют.

- Ты, энто, о таком даже не заикайся, - голос первого сделался совсем тихим. - Морнингер за одни слова высечь тебя велит, да так, что издохнешь в мучениях. С него станется.

Найдя свободное от колючек место, Дрогг постелил шерстяное одеяло. Вокруг лежбища охотник тонким кольцом рассыпал темный порошок - смесь из растертых в пыль наиболее пахучих и ядовитых плодов Ашдир-Кфаара. Оное снадобье отлично отгоняло мелких насекомых и иных гадов, коими кишели джунгли. Вестимо, ныне зеленокожий находился не в чаще, но все равно считал подобные меры нелишними. Растекшийся окрест терпкий с горчинкой аромат нисколько не бередил улегшегося спать полукровку.

Боевые кличи ворвавшихся в орочью обитель двергов заглушил зычный рык Кьерна Ражего.

- Где зеленая паскуда?! - раздался глухой удар. Верно, карлик сгреб стражника и с силой впечатал в бревенчатое полотно ворот.

- Об орке! Я говорю об орке! - сызнова донесся свирепый бас.

Натужно заскрипела створка, после чего Дрогг опять очутился в атакованной гномами пещере. Ботелый коротышка занес секиру над головой зеленокожего младенца, и сознание охотника провалилась во тьму.

Во мраке послышалось хриплое ворчание и тяжелые шаги.

- Ах, вот ты где притаился, выродок, - орк не открыл глаз, но благодаря чуткому слуху и уловившему резкий дух немытого тела обонянию, разум болдыря легкими мазками нарисовал в сознании окружающую действительность.

В трех шагах от распростершегося Дрогга, под черной стеной колючек стоял Кьерн Ражий. Ныне подгорный житель зело напоминал явившегося из глубин астрала демона - волосы на голове всклокочены, борода топорщится, лицо бугрится темными пузырями синяков, мерно подрагивающие ноздри с фыркающим свистом втягивают и выбрасывают воздух.

- Как же надоело за тобой носиться! Вот убил бы тебя прямо сейчас, мерзавец, - карлик шипел тихо в полной уверенности, что спящий полукровка его не услышит.

Свист, легкое колыхание воздуха и глухой стук сапога сообщили орку, что рыжий коротышка, занеся бродэкс, сделал шаг вперед. Зеленокожий напрягся, изготовившись к отражению атаки. Одначе дверг замер на месте.

- Когда все закончится, я все равно тебя прикончу, - едва слышно прошептал гном. - Мне плевать, совершал ли ты какие-либо злодеяния али нет. Ты - орк - тварь, зверь, оставлять тебя в живых слишком опасно. Ты, как ядовитый гад, что ползает поблизости и вроде не кажет намерений напасть, но укус его смертелен, посему его надлежит уничтожить. Уничтожить, чтобы позволить себе и другим жить в безопасности. Энто даже не убийство, энто выполка сорняков, очистка нашего мира от зла и скверны, что наплодили проклятые колдуны.

Кьерн опустил топор и осторожно сел, взгляд коротышки потерял осмысленность. Уверенный в том, что болдырь никуда не сбежит, дверг погрузился в размышления или, быть может, мечтания.

Спустя какое-то время по прогалине волнами потек звучный храп. Доблестного подгорного жителя сморил сон.

Угольно-черная мгла начала светлеть, сделавшись сначала аспидной, а затем и вовсе обратившись в сизое марево. Орк разъял веки. Занимался рассвет, поля укутала влажная прохладная дымка. В тусклом свете таящих лун едва поблескивали капельки росы.

Охотник удостоил почивавшего карлика долгим взглядом, про себя полукровка повторил те слова, что молвил в ночи рыжий коротышка: надлежит уничтожить, дабы другие жили.

Дрогг неслышно поднялся, легким движением свернул покрывало и затрусил в сторону заимки, оставив дверга в одиночестве. Болдырь не сомневался, что им еще суждено сойтись в схватке. Обладавшие недюжинной силой гномы мнили себя почти всесильными бойцами. Бесспорно, с детства обучавшиеся сражаться могучие коротышки играючи расправлялись с лучшими из людских воинов. Тем не менее, копотливые подгорные жители ничего не могли сделать с более шустрыми противниками, навроде орков и эльфов. Зеленокожий не боялся битвы с Кьерном, зная, что, безусловно, одолеет рудого задиру.

Остановившие его ночью стражники спали, оперевшись спинами на бревенчатую створку. Не желая дышать трупным смрадом, Дрогг бесцельно бродил вокруг хутора, пока изнутри поселения не донеслись голоса. Первым пробудился десятник. Бойкому усачу удалось растормошить остальных солдат до того, как проснулся барон.

Когда дверь повозки отворилась, и оттуда чинно вышел комендант Нарлаха, воины уже вовсю готовили завтрак, точили оружие и чистили броню. Следом за юнцом из кибитки появился грумзард, а после - мэтр Тарвион с подмастерьем. Его благородие и алхимик вели совершенно бессмысленный положенный этикетом разговор о добродетелях и пороках нынешних фаворитов короля.