Неделю за неделей я разговаривал с ним. Я не думал, что в

человеке может быть так много невысказанных слов. А однажды

ночью, вернувшись в свою комнату после его ухода, я обнаружил

алую, словно кровь, одинокую розу на своей подушке, и понял, что не

могу произнести ни слова.

Глава 3

Неделю спустя с приближением ночи я обнаружил, что

набрасываюсь на всех, кто попадается мне на глаза. К вечеру я успел

оскорбить чувства, по меньшей мере, дюжины человек, и девочки,

обычно любившие мою компанию, перестали приглашать меня

посидеть с ними. Так что я решил убраться из салона до тех пор, пока

не успокоюсь. Я вернулся в комнату, захлопнул дверь и в который раз

напомнил себе, что даже щедрая оплата не стоит того раздражения,

которое вызывает общество Майкеля. Я гневно подумал, что он мог бы

выбрать кого-то другого. Но вампир даже не рассматривал прочие

варианты. Несомненно, он бы нашел нужного среди всех, кто был рад

его удовлетворить.

За окном занимался рассвет, и я уже начал надеяться, что

избежал встречи с вампиром, когда дверь распахнулась, и он

бесцеремонно ворвался в комнату. Удержавшись от вздоха, я

поднялся ему навстречу. Дверь осталась открытой, и поверх его плеча

я разглядел, что коридор пуст. Я фыркнул:

— Где же твои поклонники?

Его ухмылка была совершенно порочной.

— Им и без меня есть над чем вздыхать.

Я скептически усмехнулся. В этом мире только вампиры могут с

такой легкостью сводить людей с ума.

Когда я не клюнул на его провокацию, он откинулся на стену,

взглянул на меня из-под полуопущенных век и ухмыльнулся:

— Видишь ли, они о нас сплетничают.

Я поднял голову.

— Девочки?

— Наверное, началось всё с них. — Он пожал плечами, но по

блеску в глазах я понял, что ему нравится это предположение. — Они

рассказали клиентам, которые пересказали женам, а те поделились с

соседями. Слухи ходят по всему городу.

Я сел на кровать и, заведя руки за спину, оперся ими на матрас.

Майкель даже не предложил мне оплату, а я уже развлекаю его. Что,

черт возьми, со мной происходит?

— Слухи? О нас?

— Ну да, я же раз за разом прихожу к тебе. К тебе – и ни к кому

другому. Они уже сочиняют истории о нашем пылком романе и, готов

биться об заклад, я слышал не меньше полудюжины вариантов. — Его

лицо засияло от радости. — Кто-то говорит, что ты холоден ко мне, и я

возвращаюсь, потому что не могу вынести отказа. Другие полагают,

что я был очарован твоим мастерством, что ты сотворил нечто такое,

до чего не додумался никто в Амстердаме, и завоевал моё сердце.

Представляешь?

Он рассмеялся, а я поднялся с кровати и подошел к нему. Когда я

опустился на колени, он резко замолчал и перестал даже улыбаться.

— Что ты делаешь?

— И в чем же правда? — спросил я, обвивая его колени руками.

— Неужели я сделал то, что никому не приходило в голову, и пленил

твоё сердце?

— Не льсти себе, — он попытался отстраниться, но стена за

спиной помешала ему.

— Тогда это вызов? Привлекательность запретного? — Я

скользнул ладонями по его бедрам. — Ты бросишь меня, после того

как окажешься в моей постели?

— Прекрати. — Он убрал мои руки. — Какое ещё «запретное»? Я

никогда не просил тебя ни о чем подобном!

— Да, не просил. — Я присел на корточки, глядя, как он сжал

губы. — Тогда почему ты раз за разом возвращаешься ко мне, если

тебе доступна любая постель? Почему оставляешь любовные

подарки, если всё, что я делаю – предоставляю тебе кровать для

спокойного сна?

— Подарки? — с его лица схлынули все эмоции, он был сбит с

толку. — Что ты имеешь в виду?

— Не прикидывайся дураком. — Я подошел к комоду и достал из

ящика оставленную им розу, которую засушил по просьбе Элизы.

Теперь листья цветка стали хрупкими, лепестки потемнели и ссохлись.

Шип уколол палец, и Майкель на секунду уставился на мою руку, а

потом с ужасом посмотрел на розу.

— Что это? — неуверенно спросил он.

— Тебе лучше знать, это же ты её оставил.

— О Боже... — он нерешительно преодолел разделявшее нас

расстояние. — Что ты с ней сделал?

Я нахмурился и позволил ему забрать цветок. Когда я попытался

поднести палец к губам, чтобы облизать ранку, он перехватил ладонь

и приник к уколу ртом. Я вздрогнул от ощущения теплого языка, нежно

коснувшегося моей кожи.

— Я просто её засушил. Девочки чуть не убили меня, когда я

решил её выкинуть.

Правда, теперь, зная о «сказках», которые они распространяют, я

уже не был склонен считать их романтизм безобидным.

Майкель не отрывал от цветка потемневших глаз.

— Это... Тебе не стоило этого делать. В чем смысл? Она стала

просто прахом. — Он робко дотронулся до засохшего лепестка. —

Некоторые вещи нельзя хранить вечно.

— Если хочешь, забирай её, — растерянно сказал я, — или

выкинь. Майкель, ты мне так и не ответил. — Я снова встал на колени

и положил ладони ему на бедра. Когда он попытался отступить, я

вцепился в его одежду и удержал на месте. — Скажи мне!

Он очень осторожно, словно боясь сломать, отложил розу в

сторону.

— Это не любовный подарок. Ты же сказал, что любишь розы, вот

я и подумал, что тебе понравится.

— Понравилось, — согласился я. Несмотря на все возражения,

Майкель был возбужден так, что стоящий член оттягивал брюки. Я

провел по нему рукой сквозь ткань. Вампир закрыл глаза, нащупывая

стену за спиной. — Я улыбнулся, я рассмеялся, я просто получил от

этого удовольствие.

— Арьен, — неуверенно произнес он и открыл глаза, ласково

скользнув пальцами по моим волосам. Я смотрел, как застывает его

взгляд, как ухмылка скрывает теплоту настоящей улыбки. — Похоже, в

сплетнях кое-что перепутали, — пробормотал он совсем другим тоном.

— Из нас как раз ты не можешь смиренно пережить отказа. Мы ещё

даже не заговорили об оплате, а ты уже стоишь передо мной на

коленях...

Я мгновенно вскочил и залепил ему пощечину – с такой силой, что

заныла ладонь. Он изумленно посмотрел на меня.

— Не нужны мне твои чертовы деньги. Я хочу, чтобы ты ответил.

Он осторожно коснулся щеки пальцами. В его взгляде мелькнуло

что-то новое, незнакомое, настолько жесткое, что я испугался.

— Кажется, я забыл вопрос.

Я снова опустился на колени. Как только он попытался

отодвинуться, я прижал его к стене.

— Маленькое удовольствие в благодарность за подарок, —

огрызнулся я, проворно расстегивая его брюки. — Не хочу быть

обязанным тебе, Майкель фон Трит.

Он открыл было рот, собираясь что-то ответить. Но в тот же

момент я, наконец, разобрался с одеждой и сжал его член в руке.

Больше возразить он не пытался.

Положив руки на его бедра, я вжал вампира в стену и поддразнил

дыханием. Он издал гортанный звук и выгнулся навстречу мне. Я

подался вперед, удерживая его своим весом, и обхватил головку

губами.

Он перестал двигаться, перестал дышать. Намотав мои волосы

на кулак, он потянул так осторожно, что мне не было больно. Долгими

медленными движениями я ласкал его языком, слизывая соль с кожи.

Я стоял перед ним на коленях с закрытыми глазами, а он, как и любой

другой клиент, придерживал мою голову. Но это было лишь иллюзией.

Никогда прежде меня не пытались оттолкнуть.

Мне было не сравниться с Майкелем по силе. Я бы не смог ему

ничего навязать, если бы он сам этого не хотел. Но факт

сопротивления, пусть и ненастоящего, только подогревал мою

решимость. Я вобрал его глубже, заполняя весь рот. Дразня языком, я

заставлял вампира приглушенно всхлипывать. Он нетерпеливо качнул