Поттер неосознанно тяжко вздохнул. Возвращаясь летом к воспоминаниям о прошедшей войне, он практически всегда приходил к выводу, что без Снейпа они вряд ли справились бы, ведь именно ему досталась самая сложная и грязная работа, приведшая к победе. Поэтому так неприятно было видеть, что Снейп ненамного изменился, оставаясь все тем же невыносимым носатым ублюдком с острым языком. Правда выглядел он сейчас не в пример лучше – лицо утратило свой землистый оттенок, а волосы всегда были чистыми и аккуратно завязанными в хвост черной бархатной лентой, отчего нос казался еще крупнее, делая Снейпа похожим на злобную хищную птицу.

Размышления о Снейпе прервала Джинни – Гарри и не заметил, как прошло два часа. На удивление никто не мешал его раздумьям, хотя чему удивляться… «Поттер сделал свое дело, больше Поттер никого не интересует», - мысль была неприятной, но уже вполне привычной. Нет, конечно же, в первые дни после возвращения в школу Гарри не страдал от недостатка внимания студентов, но их интерес быстро угас после парочки громогласных просьб, чтобы его оставили в покое, в ответ на раздражающе настойчивые преследования. Вот и оставили, обиженно отвернувшись и прицепив очередной ярлык Мальчика-который-загордился. Гарри к такому отношению было не привыкать, зато никто не лез нарушать его личное пространство по шестнадцать часов в сутки.

- Он больной на голову! - злобно прошипела Джинни, плюхаясь на диван рядом с Гарри.

- Снейп? – решил на всякий случай уточнить Поттер.

- Нет - Мерлин! – в сердцах вскрикнула Джинни. – Конечно, Снейп – кто же еще! Представляешь, он и в самом деле заставил меня рассказывать все эти правила и исключения… Мыть котлы и рассказывать, а он сидел рядом и делал мне свои идиотские замечания! Нет бы проверить какие-нибудь письменные работы, как обычно делал. К тому же я была не одна – еще двое с третьего курса пришли к нему на отработку, так он заставил их пробирки и фиалы мыть - и все. А меня, прошедшую войну, при этих малявках отчитывал за каждое неправильное слово или за слишком затянувшуюся паузу, когда я обдумывала ответ на его вопрос. Гад! – Джинни вскочила с места. – Я – спать! Иначе лопну от злости, - она, даже не оглянувшись на Гарри и не ожидая от него слов поддержки, бросилась к лестнице, ведущей к комнатам девочек. Поттер только проводил ее сочувствующим взглядом, у него почему-то возникло чувство, будто Джинни обвиняет его в том, что получила отработки.

***

На следующий день перед обедом Снейп перехватил Поттера в коридоре возле Большого зала. Бесцеремонно оттащив его за предплечье в сторону с прохода, давая возможность голодным студентам без препятствий мчаться к столам с едой, он, склонившись к его уху, видимо, чтобы не повышать голос в шуме, стоящем вокруг, четко произнес:

- Поттер, будьте добры, передайте студентам седьмого курса Гриффиндора, на котором и вы имеете несчастье учиться, - немного насмешливое уточнение походило на сочувствие, - что завтра ваш послеобеденный урок зельеварения будет проходить на улице – мы отправимся в лес пополнять наши запасы ингредиентов. Так что пусть все оденутся соответственно. И вы тоже, - голос Снейпа показался Гарри пробирающим до дрожи, но не из-за страха или раздражения, а по какой-то другой, совсем неведомой причине. Он не был неприятным, скорее - наоборот. Поттер перевел взор со своей руки, за которую его все еще придерживал Снейп, правда, теперь совсем легонько, на его лицо и столкнулся со спокойным доброжелательным взглядом, так не вяжущимся с образом вечно недовольного учителя. – Вам это по силам? – вот теперь в черных глазах появились легкая насмешка и едва заметная то ли задоринка, то ли вызов.

- Да, конечно, - ответил Гарри, кивнув для подтверждения своих слов.

- Хорошо, - Снейп развернулся и ушел, а Гарри еще с минуту недоуменно смотрел ему вслед. Он не мог решить, что его больше поразило – слова, когда Снейп сделал уточнение «и вы тоже» таким тоном, словно заботился о нем, или абсолютно спокойный тон и взгляд, показавшийся теплым и даже дружеским, будто подначивал: «Что, Поттер, не узнаешь?» Не говоря уже о совсем сбившем с толку «будьте добры» - Гарри вообще раньше сомневался, что Снейпу знакомы подобные слова.

Конечно же, Гарри не забыл предупредить всех, кого касалось сообщение Снейпа. Оказаться причиной чьей-либо простуды он не хотел – на улице и в самом деле стояла не самая приятная погода, однако, вероятнее всего, улучшаться она не будет, так что лучше уж сейчас отправиться на сбор корешков, коры и семян некоторых растений, которые пригодятся им же самим на уроках зельеварения. Конечно, все это можно было купить в аптеке, но, во-первых, не у всех студентов имелись лишние деньги, чтобы тратить их на то, что бесплатно растет в соседнем лесу, а во-вторых, такие походы носили практический характер, обучая правильному сбору и заготовке растительных ингредиентов. Подобные уроки проходили на всех курсах: младшие ходили в сентябре и мае, когда было потеплее и покомфортнее, старшим же доставались прогулки в октябре и апреле - так что ничего необычного, кроме того, что Снейп не сделал объявления на предыдущем уроке, в этой ситуации не наблюдалось. Но Гарри задавался вопросом – почему Снейп обратился с просьбой именно к нему, а не к Гермионе, например, как к более ответственной студентке, или не попросил ту же Джинни во время отработки, если вдруг по какой-то причине внезапно решил поменять планы на следующий урок в их учебной группе? Ответа, естественно, Гарри не находил. Хотя интуитивно чувствовал, что было бы неплохо его знать.

***

Снейп вечером, попивая с Драко чай в своих апартаментах, выслушивал его доклад о проделанной работе.

- Голдстейн вчера ухитрился в библиотеке завести нужный нам разговор с Корнером, у того, кажется, тоже в прошлом году пару раз что-то склеилось с Уизлетой, он в беседе намекнул еще на кого-то – просто для количества, я не запоминал. Поттер их не видел – мешала книжная полка, но явно все хорошо расслышал, потому что сразу ушел оттуда, и, судя по словам Энтони, был сердитый. Так что твой «приз» теперь и вовсе думает, что его пассия кто-то вроде шлюхи. Не перебор? Как думаешь? Как бы он не ринулся ей «мстить» с кем-нибудь другим, - Драко, несмотря на специфическую тему, был сосредоточен и серьезен, как при разработке важной операции.

- Чтобы идти мстить, как ты говоришь, ему обязательно нужно сначала устроить разбирательства с Уизли – характер потребует подобного, - Снейп расчетливо ухмыльнулся. - Судя по их спокойному общению – либо этого еще не было, либо Поттеру вообще безразлично ее поведение, либо Голдстейн все же ошибся, и Поттер не услышал предназначенного ему послания. Возможно, они не смогли поговорить по душам из-за того, что эти два дня девчонка мыла котлы под моим присмотром… Завтра всей группой пойдем в лес на сбор трав, может, получится подстраховаться, и снова мисс Уизли, - имя было произнесено крайне пренебрежительно, - или Поттер, - на этот раз голос потеплел, - смогут нарваться на отработку.

- Надеешься, что его злость и желание разбираться перегорят? – уточнил Драко, ставя пустую чашку на столик возле кресел, в которых они уютно расположились у камина. Получив в ответ короткое «да», он вдруг хитро заулыбался. – Признавайся, что ты там шептал Поттеру на ушко днем, что он после твоего ухода как соляной столп еще минут пять стоял, словно его парализовало от твоего яда.

- А яда как раз и не было, - довольно ухмыльнулся Снейп. – Говоришь, заметно отреагировал? Это хорошо. Значит, я на верном пути и не ошибаюсь в своих предположениях, - заметив вопросительный взгляд Драко, он покачал головой и сказал: - Тебя они не касаются.

Когда Малфой ушел, Северус еще некоторое время думал о Поттере - о его личном наваждении, длившемся уже больше года, с того самого дня, когда пришлось убить Дамблдора. С того самого момента, когда увидел боль, злость, обиду, отчаяние и ярость, смешавшиеся во взгляде Поттера, выкрикивающего ему обвинения в трусости. Как он был прекрасен в тот миг, как искренен, как храбр и бескорыстен… Возможно, убивая Волдеморта, он выглядел еще и величественно, но в холодное сердце Северуса он пробрался именно тогда – освещаемый огнем горящей хижины Хагрида, и больше его не покидал, оставаясь самой большой тайной и главной драгоценностью, которую хотелось получить в награду от жизни. Северус вспомнил, как, подыхая в треклятой Визжащей хижине, он выполнил обет, данный Дамблдору, и отправил того, кто был к тому времени ему дороже всех на свете, на верную смерть, эгоистично надеясь, что им удастся встретиться за гранью.