Дамблдору не понравилось, что вопросы задают ему. Не так он представлял себе этот разговор, но делать замечание Сириусу не стал, решив, что лишь заработает несколько лишних баллов в пользу доверия, покладисто объяснив Блэку все, что тому интересно.
Сириус, мальчик мой, но я тебе еще тогда объяснял, - Дамблдор сделал несчастное лицо и посмотрел на Блэка грустными глазами. Такое мгновенное преображение выглядело насквозь фальшивым и неискренним. – Вот и Аластор подтвердит… - он указал взглядом в сторону вошедшего на кухню Грюма, попутно обратив внимание, что тот вышел к ним без личины, но протез не снял. - После твоего заявления перед заседателями Визенгамота, что ты во всем виноват, я не смог даже настоять на том, чтобы к тебе была применена сыворотка правды.
Но ты же мог сказать, что Хранителем Фиделиуса у Поттеров был не я, - Сириус понимал, что, возможно, он нарывается на неприятности, но все же предполагал, что Дамблдор вряд ли поверит в его незаинтересованность в вопросе собственного осуждения на заключение в Азкабан. Альбуса может насторожить полная покладистость, так что Сириус планировал немного подерзить.
Зачем ты это говоришь, ведь сам прекрасно осведомлен, что никто из участвовавших в обряде Фиделиуса не имеет права разглашать сведения о нем, иначе получит наказание от магии, - возмущение в голосе Дамблдора выглядело очень натуральным. Только вот Сириус уже давно выяснил, что после разрушения защиты Фиделиуса про сам обряд и все с ним связанное можно было говорить сколько угодно и с кем угодно. Да и при действующем Фиделиусе магическое ограничение налагалось лишь на информацию о личности настоящего Хранителя, а не о самом проведенном обряде. – Неужели мои ужасные мучения от магического отката смогли бы тебе помочь избежать наказания? – Альбус специально сгущал краски, пытаясь вызвать у Сириуса приступ раскаяния в своих подозрениях. – К тому же тебя судили еще и за убийство Питера. Я, конечно, понимаю всю глубину твоего отчаяния в то время, но ты не имел права устраивать самосуд. Тебе нужно было…
Что? Что мне нужно было? – Сириус не верил своим ушам – Дамблдор защищал предателя и утверждал, что он погиб. Но только утром пришло письмо от Гарри, где он приводит доводы в пользу того, что именно Альбус помог сбежать крысе-Петтигрю. Произошедшее возле Визжащей хижины сослужило все же одну очень хорошую службу – теперь Сириус мог переписываться с крестником, не прибегая к иносказаниям и намекам – слишком плотно они все увязли во лжи Дамблдору, которая связала их не хуже магической клятвы верности друг другу. – Ты сам сказал, что про Фиделиус нельзя было рассказывать, - Сириус вернул Альбусу его же ложь, - а значит, я должен был позволить предателю уйти от наказания?
Разговор еще некоторое время велся на слегка повышенных тонах. Дамблдор, жонглируя словами, доказывал, что Петтигрю все равно не ушел бы от наказания, а Сириусу не стоило кричать во всеуслышание, что он во всем виновен и свою вину признает полностью.
Ладно, я согласен, что сглупил. Но я был в таком состоянии… А-а… - Сириус махнул рукой. – С этим все ясно, а как я в браке-то оказался? Ты же вроде собирался только обряд помолвки провести.
Ты же помнишь, мы с Аластором надеялись, что сможем добиться хотя бы смягчения приговора. Но потом стало ясно, что с всего лишь помолвкой, шансов что-то изменить было мизерно мало, и ты тогда сказал, что согласен на все, лишь бы не попасть в Азкабан, даже на брак, - Альбус с участием заглядывал в глаза Сириусу. Эта его манера в один миг превращаться из непримиримого судьи в доброго дедушку бесила Блэка. К тому же он, действительно, припоминал, что похожий разговор имел место как раз перед самым ритуалом. Правда, Сириус тогда говорил не о браке, он сказал, что согласен на все, чтобы не сесть в тюрьму. Но вот это самое «все» можно было интерпретировать как угодно. Теперь Сириусу стало понятно, почему даже магия посчитала его согласие на брак искренним, хоть он и думал, что проводился обряд помолвки. Дамблдор, воспользовавшись тем, что Сириус в то время чувствовал себя в западне, опутал его словами так, что он сам дал согласие на брак, даже не осознавая этого. Как все оказалось просто – Аластор и Альбус загнали его в ловушку, приперли к стенке и, наобещав радужное будущее, получили согласие на магический брак. Хотя, истины ради, в ловушку полез он сам, а вот они просто захлопнули в нее дверку, воспользовались случаем к собственной выгоде.
Да, я что-то такое припоминаю, - устало вздохнув, подтвердил Сириус.
Жаль, что и брак не спас тебя от тюрьмы, но свою роль он все же сыграл – поцелуй дементора тебе заменили на срок в Азкабане. Так что только поэтому ты все еще жив, - Дамблдор пригубил очередную чашку с чаем, делая паузу, чтобы Сириус мог в полной мере оценить приложенные в прошлом усилия по сохранению его жизни. – Если мы выяснили все, что тебя интересовало о том, почему нам не удалось тебя вытащить из Азкабана, то, может, теперь ты расскажешь, как тебе удалось сбежать? - Альбус даже чашку отставил в сторону, что доказывало – его интерес был уж совершенно точно неподдельным. Аластор тоже затаил дыхание, надеясь узнать наконец-то, чему он обязан своим «счастьем».
Как сбежал? Просто повезло. Дементоры в тот день были то ли слишком голодными, то ли чем-то расстроенными – они просто-таки ломились ко мне в камеру. Что уж там произошло – не имею ни малейшего представления, но дверца, через которую тюремщик подавал мне еду, вдруг открылась. Я, недолго думая, перекинулся в пса, - Аластор, который впервые слышал о том, что Блэк анимаг, не удержался от упоминания Мерлиновых причандалов, а Сириус посмотрел на него и вдруг похабно усмехнулся от пришедшей в его голову непристойной мысли. Грюм залился краской, скорее от злости на немой намек, чем от стыдливости. От внимания Дамблдора не ушли их переглядывания, но он удержался от комментариев и сделал себе заметку о том, что, видимо, брак Аластора и Сириуса к их обоюдному удовольствию уже подтвержден. А значит, Сириус вряд ли держит обиду на него за то, что он связал его браком с Грюмом. Это радовало, потому что теперь в его распоряжении был еще один отличный рычаг влияния на Блэка. Тем временем Сириус продолжал: - Когда по коридорам шастают дементоры, вся охрана, защищенная специальными амулетами, запирается в своих комнатах, так что я свободно смог выбраться на улицу, - Сириус не стал упоминать о том, что для этого он воспользовался не центральным входом. – А потом мне пришлось хорошенько искупаться, - он пожал плечами, - вплавь добираясь до берега.
Разве с острова виден берег? – Аластор за свой вопрос получил предупреждающий взгляд от Сириуса.
У собак очень отлично развит инстинкт, так что мне просто невероятно повезло, что у меня такая замечательная анимагическая форма. К тому же остров с тюрьмой не так уж далеко находится от берега, как это могло бы показаться. А может, меня просто опьянило чувство освобождения от влияния дементоров, и поэтому путь до берега не показался мне столь уж ужасным, несмотря на то, что я несколько раз в самом деле чуть не пошел ко дну, когда меня с головой накрывали ледяные волны, - Сириус вздрогнул, словно рассказ заставил его вспомнить о своем плавании в холодной воде. Он надеялся, что его ложь выглядела хоть немного правдоподобно.
Тебе и в самом деле очень повезло, - согласился Дамблдор, из взгляда которого все же не исчезло сомнение, а Грюм и вовсе промолчал, решив, что для него будет безопаснее оставить собственное мнение при себе. – Только зря ты так долго избегал встречи со мной. Согласись, жить в тепле и уюте, - Альбус повел рукой вокруг себя, - гораздо приятнее, чем где-то скитаться, - не дождавшись от Сириуса заверений в том, что он все понял и осознал, Дамблдор тоном заботливого дядюшки продолжил вещать: - Теперь тебе нужно затаиться и не дать никому ни малейшего повода для того, чтобы заподозрить, что ты живешь в этом доме. Ты же понимаешь, сколько людей теперь может пострадать, если тебя схватят? Поэтому я попрошу, Сириус, отнесись очень серьезно к моим словам – никуда не выходи из дома. Вообще никуда!
