Жизнь у него такая, что он никому не доверяет. Я расскажу тебе о нем. То, чего ты не знаешь, - Том вздохнул и бросил взгляд на Северуса, который тоже не удержался от тягостного вздоха, услышав его слова. Они оба понимали, что Гарри никогда никому не стал бы жаловаться на свою жизнь. Только они вдвоем видели его в самые трудные минуты. - Не обижайся на мальчика. И да – он показался тебе без сдерживающего магию родового амулета Певереллов. И не обессудь, но за некоторые сведения тебе придется заплатить магическим ограничением.
Что это такое? – насторожился Салазар. Ухудшить и так не очень веселое положение, существуя в виде магического портрета, ему не хотелось.
За последнюю тысячу лет придумано много способов влияния на нарисованных предков, - Том ухмыльнулся, увидев поджатые губы Салазара. – Если ты захочешь узнать о Гарри больше, чем известно большинству в магическом мире, то я применю чары, которые не позволят тебе обсуждать услышанное ни с кем, кроме тех, кто будет внесен в список исключений, который я смогу изменять при необходимости.
Понятно. Посмотрим, насколько меня замучит любопытство, - Салазар не стал давать согласия, но и не исключал возможности возвращения к этому вопросу. – Так вы считаете, что пророчество имеет отношение к Гарри? – вдруг вернулся он к прежней теме.
Этого никто не знает. Но Гарри – особенный юноша. И он подходит под описание – отмеченный Магией, - не глядя на портрет, ответил Северус. – Что здесь у нас?
Он пересел за рабочий стол и перебирал свитки, с которыми ранее работал Том, стараясь определить, в чем сегодня они будут разбираться. Слизерин оказался богатым на идеи и изобретательным на неожиданные решения задач волшебником. Его записи были кладезем интересной информации, поэтому и Том, и Северус были благодарны за предоставленную им возможность изучить его работы, независимо от того, к какому разделу магических наук относились исследования.
Оставалось всего несколько часов до пробуждения Хогвартса, когда Том и Северус покинули Тайную комнату.
Сириус сидел за рабочим столом в своем кабинете и задумчиво вертел в руках очередное письмо от Гарри. За время, прошедшее после их встречи, он получил их уже с полдюжины. В них Гарри безыскусно описывал свои школьные будни. Но вот уже второе подряд письмо было непохожим на предыдущие. Получив короткую записку с просьбой как можно скорее рассказать о свойствах карты Мародеров, Сириус не особо удивился желанию Гарри разобраться с новой «игрушкой». Хотя немного тревожило требование о срочности, но и этому можно было найти разумное объяснение. Возможно, Гарри хочет выследить своего обидчика или, наоборот, жаждет проследить за понравившейся девочкой. И в том и в другом случае время играет важную роль. Сириуса безмерно обрадовал тот факт, что артефакт, созданный много лет назад им и Джеймсом с посильной помощью Ремуса и Питера, попал в руки Гарри. Поэтому он с радостью поделился секретом карты. Он даже не стал скрывать содержимое своего письма от Снейпа, раз уж Гарри специально отметил, что тот предупрежден о письме. И, судя по тому, что Гарри не прислал жалобу о том, что карту у него отобрал «злобный декан», можно было судить, что ничего неправильного сделано не было. Зато можно было надеяться, что Гарри оценит его жест – добровольное принятие того, кому доверяет сам Гарри.
В последнее время Сириусу пришлось о многом серьезно задуматься, переосмыслить все, что произошло с ним с того времени, когда он был безмозглым шалопаем, и заканчивая странным освобождением из Азкабана. Благо свободного времени у него было предостаточно. Ему удалось отыскать множество несоответствий обычной логике как в собственном поведении, так и в действиях тех, кто его окружал все это время. Самым болезненным оказалось признать собственную глупость – уход из дома родителей. Ведь все началось именно тогда. По крайней мере, в своих поступках, совершенных до этого губительного шага, Сириус не нашел ничего неестественного или необъяснимого логически. Разве что глупая клятва Дамблдору после неудачной шутки со Снейпом. Но и ее можно разумно истолковать – Сириус знал, что Джеймс панически боялся потерять уважение собственного отца, поэтому оказаться обязанным чем-либо Дамблдору в той ситуации казалось меньшим злом. Да и клятва требовала от них сущей безделицы – всего-навсего поддерживать идеи директора, мнение которого к тому времени и так разделяло множество жителей магической Британии.
Все эти раздумья привели Сириуса к осознанию того, что большинство волшебников, окружавших его как до заключения в Азкабан, так и после этого, ведут свою игру в этой жизни, тогда как сам Сириус просто плыл раньше по течению, не особо задумываясь о последствиях своих собственных действий. В приступе тотального недоверия Сириус даже в поведении своего крестника, тринадцатилетнего мальчишки, заметил признаки все той же игры в собственных интересах. Ему начало казаться, что Гарри целенаправленно подталкивает его к каким-то действиям или выводам. Это ведь он заставил Сириуса вспомнить подробности и начать переосмысливать все произошедшее в тот злосчастный Хэллоуин, когда погиб Джеймс. Казалось даже, что для самого Гарри уже нет в тех событиях особых загадок.
И вот теперь это очередное письмо, умоляющее о срочном ответе через Снейпа, заставляло Сириуса снова крепко задуматься. Он, конечно, собирался когда-нибудь рассказать Гарри, что является незарегистрированным анимагом, но писать об этом в письме ему не хотелось. Открывать такую тайну, по его мнению, можно было, только глядя в глаза собеседнику, чтобы видеть его реакцию. Одно дело рассказать о карте, и совсем другое – открыть тайну, которая может стоить ему жизни. Сириус даже не был уверен наверняка, что Дамблдор знает о его способности обращаться в пса, хотя такие подозрения и были. Но доверять свой секрет Снейпу он не собирался, а ведь оставалась очень большая вероятность, что Гарри действует по его указке. Голова с непривычки пухла от необходимости делать выбор – что можно предпринять, а чего абсолютно не стоит затевать. Поэтому, еще немного поразмышляв, Сириус все же решил в ответном письме ограничиться сообщением того, что «Сохатый», «Бродяга», «Лунатик» и «Хвост» - были дружескими прозвищами Джеймса, его – Сириуса, Ремуса и Питера.
Знал бы Сириус, как расстроит своим письмом Гарри, для которого его анимагические способности не были тайной, то выложил бы все начистоту сразу же, не задумываясь о последствиях. Возможно, тогда все сложилось бы по-другому. Однако недостаток доверия Сириуса и Гарри друг к другу направил историю по тому пути, которым им придется теперь идти. Этот путь ничем не лучше и не хуже любого другого, но здесь ход событий в очередной раз слегка свернул в сторону, заставляя и всю остальную реальность немного подкорректировать свои планы.
Обеденный зал Хогвартса наполнился совами и сопровождающим их прилет шумом крыльев, шелестом пергамента разворачиваемых студентами посланий и… кружащими в воздухе перьями и пухом. Об остальных, приносимых совами, дополнительных ингредиентах к обеденным блюдам, Северус старался не думать, каждый раз не забывая прикрывать свои тарелки от неприятных добавок. Специальные чары, невидимым щитом раскинувшиеся над столами в Большом зале, улавливающие и незримо уничтожающие все нечистоты, появляющиеся в воздухе вместе с прилетом пернатых, работали отменно. Однако совы никак не хотели подчиняться правилам и продолжали мусорить, опустившись ниже этой хитроумной защиты от грязи.
На этот раз Северус спокойнее отнесся к ароматному письму от Блэка и к его дурацкой подписи в виде сердечка. Он только сделал очередную зарубку долгов Блэка себе на память. А на свою память Северусу жаловаться не приходилось. Его почти неприкрытый мстительный оскал на лице, последовавший сразу за тем, как он отобрал письмо у почтовой совы, был воспринят коллегами, как обещание неприятностей неизвестному отправителю, что в точности соответствовало его намерениям.
