— Спасибо, — ответил ему Гарри, не зная - улыбнуться ему, как хочется, или все же пока сдержаться?

— Вот и отлично. Я подойду позже, — отрывисто бросив на прощание, Грюм проворно, несмотря на деревянную ногу, ретировался из комнаты.

— Кричер, поможешь мне развесить одежду? — стоило двери закрыться за Грюмом, как Поттер сразу почувствовал себя уютнее. Он открыл саквояж и начал доставать оттуда вещи, которые захватил с собой.

— Конечно, Кричер поможет, хозяин Гарри, — домовик подхватил мантию и, расправив ее взмахом руки, отправился к шкафу, совсем не обращая внимания на удивленно воззрившегося на него Поттера.

— Что? Почему ты меня так назвал?

— Как, хозяин Гарри? — Кричер хитро кривил тонкие губы.

— Почему ты назвал меня хозяином? — допытывался Гарри.

— Потому что вы крестник хозяина Сириуса. Вы связаны с ним магическим обрядом. Так будет правильно к вам обращаться, — пожал домовик острым плечиком, продолжая ухмыляться.

— Стоп, — Поттер понял, что Кричер что-то задумал. — Почему же тогда ты супругу Сириуса Блэка говоришь «сэр»? Он тогда ведь тоже хозяин? Или нет? — Гарри сел на край кровати. Вот так, не успел он прибыть в Блэк-хаус, как начались всякие странности.

— Еще чего не хватало? Звать обманщика хозяином, — пробурчал Кричер тихо, но так, чтобы Гарри хорошо расслышал его слова, а затем добавил громче: — Вернется хозяин Сириус и скажет Кричеру, как он должен называть этого… сэра.

— Он тебя обижает? — Поттеру было интересно, почему это домовик так странно себя ведет.

— Пусть попробует, — опять ворчливо прошелестел домовик. — Нет, Кричера никто не обижает. Так называть приказала леди Вальбурга.

— А кто…

— Это матушка Сириуса Блэка, — не дожидаясь вопроса, пояснил Кричер.

— Она тоже здесь живет? — Поттер упустил из внимания, что у его крестного должны быть родственники.

— Нет. Леди Вальбурга скончалась. Сириус разбил ее сердце. И не один раз, — казалось, что домовик разговаривает сам с собой, печально мотая головой из стороны в сторону. — Еще и этот…

— Кричер, а ты можешь мне объяснить, что Сириус сделал, чтобы разбить сердце матери? Присядь, — Гарри сделал приглашающий жест, указывая на оттоманку, стоящую у стены в комнате.

Домовик удивленно посмотрел на Поттера, но приглашение принял. Устроившись на краю мягкого дивана, он пояснил свои слова:

— Сириус ушел из дому, когда ему было шестнадцать лет. Так он первый раз разбил сердце хозяйке. Потом, уже позже, он по глупости угодил в Азкабан. Это был — второй раз, — домовик загибал длинные узловатые пальцы на руке, считая провинности Сириуса перед матерью. — А потом пришел «этот» и сказал, что он супруг Сириуса и показал подписанный магический брачный договор. Это был третий раз, когда разбилось сердце моей хозяйки.

— И она от этого сразу…

— Нет, не сразу. Леди Вальбурга сама расскажет хозяину Гарри, если пожелает. Кричер может продолжить складывать одежду? — домовик подошел к Поттеру и указал на стопку белья, выуженную Гарри из саквояжа и оставленную на кровати без внимания.

— Конечно. Но как я смогу поговорить с леди Вальбургой, если она…

— Портрет, — ответ Кричера был лаконичен.

— А зачем ты мне все это рассказал? — слишком уж необычным и даже в какой-то степени подозрительным было поведение Кричера. У Гарри все же был некоторый опыт общения с домовыми эльфами. Он знал, что это довольно самостоятельный народец, несмотря на внешнее полное подчинение волшебникам. Но они обычно скрывали свое своеволие.

— Вы сами меня попросили, хозяин Гарри, — Кричер снова довольно ухмыльнулся, взглянув на Поттера.

Отчаявшись сходу разобраться в странном поведении эльфа, Гарри выбрал себе джинсы и мягкий шерстяной свитер, чтобы переодеться. Он решил поглядеть, как воспримет его «нянька» вид маггловской одежды. Поттер не собирался подстраиваться под чьи-то вкусы. В конце концов, он на каникулах.

Знакомство с особняком, на удивление, оказалось совсем не скучным, а комментарии Грюма, которыми он сопровождал их обход комнат и залов, иногда даже претендовали на звание сносной шутки. Юмор был слегка грубоватым, но вполне уместным в присутствии подростка. Познакомив Поттера с расположением гостиных, кабинетов и библиотеки, Грюм повел его на первый этаж.

— Ты хотел знать, где кухня? Сейчас покажу. Только и не надейся, что сможешь там крутиться в любое время. Кричер способен и половником в тебя запустить, если посчитает, что ты мешаешь ему готовить обед, — хмыкнул Грюм, спускаясь по лестнице, держась за перила. Деревянная нога причиняла ему особое неудобство при необходимости скакать по ступеням и стучала от этого раза в два громче, чем при обычной ходьбе.

— Он это проделывал с вами, сэр? — полюбопытствовал Гарри, почему-то будучи твердо уверенным, что с ним Кричер такого себе не позволит.

— Бывало. Поначалу. Ты, если поесть захочешь, лучше вызови его и прикажи принести тебе, вместо того, чтобы отхватить поварешкой по лбу, — посоветовал Аластор, со вздохом облегчения отпуская поручень, спустившись на нижнюю площадку. — Нам туда, — указал он рукой в сторону камина, через который Поттер пришел в этот дом.

— А там что? — вправо уходил коридор, дальний конец которого терялся в сплошной темноте.

— Там выход на улицу. Входная дверь, — отмахнулся, как от чего-то неважного, Грюм.

— Я смогу выйти? — поинтересовался Гарри, не торопясь следовать за Грюмом в сторону кухни.

— Зачем? — Аластор остановился и удивленно посмотрел сначала на Поттера, затем в сторону выхода из дома.

— А разве я все каникулы буду сидеть взаперти? Или здесь есть парк при особняке? — Гарри увидел, как удивление во взгляде Грюма постепенно переплавляется в его понимание, что он явно не все предусмотрел, согласившись принять у себя в гостях Поттера.

— Я должен с тобой гулять? — вырвалось у Аластора до того, как он понял, о чем спрашивает.

— Вообще-то, я уже большой мальчик и могу сам погулять, — хмыкнул Гарри, — однако если вам так хочется… — он пожал плечами и направился по коридору в сторону двери. — Но вы мне так и не сказали — я смогу выйти или нет? Замки? Чары?

— Сможешь. Выйти сможешь… А вот вернуться… Блэк-хаус скрыт от магглов… — Грюм неосознанно пошел за Поттером.

— Ты опять приперся?!! А же сказала, чтобы твоего духу здесь не было! Пошел вон, нищий выродок! Не смей здесь ходить!

Поттер подпрыгнул от неожиданности и подался назад, услышав женские вопли. Волшебная палочка мгновенно оказалась у него в руках, а взглядом он шарил вокруг себя в поисках источника крика.

— Опять завелась, стерва! — Аластор не подбирал слов, но неосознанно приблизился к Поттеру, словно тому грозила опасность. — Заткнись! Мальчика испугала.

Гарри увидел, что Грюм смотрит на картину, висящую слева на стене. В сумерках коридора ее было не видно, пока занавеси, вероятно обычно закрывающие картину, не раздвинулись в стороны пошире, являя взору небольшую нишу с традиционным для магического мира говорящим портретом. Женщина, изображенная на нем, была не очень молодой, но выглядела ухоженной и лощенной, что сразу давало понять — перед вами не обычная ведьма, а как минимум наследница древнего магического рода. Пышное шелковое платье, в которое она была облачена, изобиловало украшениями из переливающихся всеми цветами радуги каменьев, даже на волшебном полотне выглядящих настоящими, веер, зажатый в руке, вздрагивал, выдавая ее неприкрытую злость, о чем говорил и решительный блеск глаз.

— Уже сюда притащил своих мальчиков? Кобель! — не осталась в долгу нарисованная женщина.

— Гарри, пошли отсюда. Покричит и перестанет, — досадно махнув рукой в сторону портрета, сказал Грюм. — Что с нее взять? Висит, приклеенная к стене…

— А… — Поттер выглянул из-за спины Аластора, ставшего между ним и картиной, разглядывая обладательницу командного голоса и сильных легких.

— Ребенок? Что ребенок делает в этом доме рядом с ужасом моих последних дней? Ты кто, дитя? — последние слова были сказаны вполне доброжелательно, правда, тоже довольно громко, словно все вокруг страдают тугоухостью.