- Нет, я не стану объяснять. Вам это не нужно, - я смотрю на друзей открыто и не прячу глаз. Мне действительно кажется, что их не касаются мои особенные отношения с другими людьми. И рассказывать о них я буду только, если пожелаю.
- Но он раньше был… - начинает она, а я перебиваю, не собираясь выслушивать несостоятельные домыслы.
- Гермиона, он помог Северусу вытащить меня из комы. Не ты, не Рон, не МакГонагалл, а Люциус Малфой спасал мою жизнь.
- Прямо так уж и жизнь, - не выдерживает Рон и встревает в разговор. – Ты просто спал.
- Я умирал, Рон. Я выжигал себя, замкнув магию внутри себя. И Северус это знал, - парирую я. – Да и ты знал бы, если бы только задумался. Нас еще на первом курсе предупреждали, что нельзя удерживать магию внутри себя.
- Но профессор Снейп убеждал всех, что с тобой все хорошо, - растерянно говорит Гермиона, которая, видимо, тоже считала мою магическую кому просто длительным сном.
- Он себя убеждал, а не вас, - бурчу я, прекрасно понимая, зачем Северус говорил им это. Он не мог смириться с моим состоянием. Он винил себя – идиот. Видимо у меня заразился идиотизмом. - Но он нашел способ все исправить. И ему в этом помог Малфой.
- Если бы он сказал, то и мы могли бы… - голос Гермионы затихает. Она и сама понимает, что говорит чушь.
- Не смогли бы. Вопрос закрыт. Вам-то какая печаль? Ну, помогает мне Малфой, и что? – меня уже раздражают их расспросы. – Я благодарен и вам за поддержку, и ему за помощь.
- Как знаешь, Гарри. Но будь осторожен, - Рон серьезен. Он научился принимать жизнь такой, какая она есть, не сильно сопротивляясь переменам. Но все же решается заботливо предупредить: – Ты же знаешь, что от этих слизеринцев не стоит ожидать чего-то хорошего.
- Когда ты повзрослеешь? - качаю головой. – При чем здесь школьный факультет?
- А то я не прав? Где теперь твой С… - он проглатывает слово, поперхнувшись от внушительного тычка Гермионы под ребра.
- Прекрати, - шипит она чуть ли не на серпентарго.
- А что я? Я ничего, - оправдывается Рон.
Друзья вдруг вспоминают, что уже поздно, поэтому поспешно прощаются и уходят, оставляя меня наедине с моими мыслями о Северусе и его странном, с моей точки зрения, поступке. Его письмо не только не прояснило ситуацию, а, кажется, даже еще сильнее ее запутало.
***
Драко Малфой
Для человека, который любит только себя,
самое нетерпимое — оставаться наедине с собой.
Паскаль Блез
Отец упрятал меня в нашем поместье во Франции, как преступника, разыскиваемого Авроратом. Хотя, хорошенько обдумав ситуацию, я должен был согласиться с тем, что, возможно, в чем-то отец и прав. Вот только в отношении Северуса он ошибался – тот не был таким ужасным, каким отец хотел мне его показать. Поначалу было тоскливо и страшно. Я все ожидал, что Северус придет и заберет меня отсюда, заявив отцу, что он был слишком жесток со мной. Но время шло, а никто так и не приходил. Только через месяц отец прислал мне газету со статьей, из которой я узнал про суд над Ноттом и Эйвери за покушение на Поттера. Отец собственноручно приписал рядом с заметкой о смерти Нотта: «Убит!» Что он хотел этим сказать? Что Тео попал под заклинание при задержании? Однако в газете сказано, что он умер во время следствия. Или отец намекал на то, что Нотта убили преднамеренно, отомстив? Не хотел же он меня убедить, что это Северус убил его? Мне оставалось только гадать.
Со временем мне даже понравилось в нашем поместье во Франции. Проблему одиночества я решил быстро, познакомившись с семьей садовника, присматривающего за нашим парком. Да уж – опускаться дальше было уже некуда. Мало того, что прислуга, так еще и магглы. Но у них симпатичная дочь – моя ровесница. Вот она-то и скрасила мое одиночество. В постели нет разницы – волшебник ты или маггл. Так я себя утешал, когда в очередной раз тискал пышные сиськи и входил в ее горячее лоно. Конечно же, мы вели себя осторожно, чтобы ее родители ни о чем не узнали. Ни Луизе, так звали дочь садовника, ни мне огласка наших отношений была ни к чему. Когда отец прислал сообщение о том, что нанял мне репетиторов, которые будут готовить меня к сдаче экзаменов, моя ссылка стала и вовсе приемлемой. В июле мне было позволено вернуться домой. Расставание с Луизой было жарким, но без слез и жалоб. Она с самого начала была предупреждена, что не станет для меня чем-то большим, чем временное развлечение. И слава Мерлину, ее это устроило. Живя в глуши, Луиза тоже нуждалась в развлечениях.
Вернувшись домой, я первым делом интересуюсь у отца, как поживает крестный. Получаю сердитый ответ, что Северус уже давно не мой крестный, и поживается ему не очень хорошо, в чем есть и моя вина. Объяснять свои слова отец не желает. А я роюсь в подшивках газет за последние месяцы, но ничего интересующего меня, не нахожу. Когда я в очередной раз подступаюсь к отцу с вопросами о Северусе, узнаю, что мой бывший крестный уволился из Хогвартса и уехал в неизвестном направлении.
- С Поттером? – спрашиваю я отца, все еще ревнуя Северуса.
- Зачем же? Поттера он нам оставил на реабилитацию, - слова отца меня удивляют, но он снова отказывается что-либо пояснять.
Успешно сдаю все экзамены министерской комиссии и получаю-таки диплом о базовом магическом образовании. Я мог его получить еще в прошлом году, но желание быть рядом с Северусом пересилило голос разума. Теперь-то понимаю, что сглупил – не стоило мне идти на повторный седьмой курс в Хогвартс. Я только потерял год, который можно было бы использовать для обучения, что приблизило бы меня к получению мастерства в какой-нибудь отрасли магических наук. А Северус… Пробыв полгода вдалеке от него, мне уже не кажется такой уж привлекательной мысль о том, чтобы связать свою жизнь именно с ним. Нет, я по-прежнему хочу стать его любовником. Но это уже ближе к обычному любопытству, хочу узнать, как это – трахаться с Северусом? Поттер вон знает… Однако после нескольких месяцев секса с девчонкой мне кажется, что парни меня уже не так привлекают, как раньше. Да, собственно, мужчины меня и не привлекали – только Северус был моим единственным болезненным наваждением.
В конце августа вижу, как отец приходит измотанным из Хогвартса после планового собрания попечителей школы, и не скрывает этого. Раньше он ни за что не позволил бы кому бы то ни было заметить свою слабость. Я вообще отца не узнаю после того случая с Северусом. Он теперь иногда открыто проявляет чувства к матери, которая весьма счастлива от такого поворота событий. В отношении меня он, напротив, стал более требовательным и нетерпимым к моим промахам. Что ни день, то напоминает, что мне пора определиться с выбором специализации, чтобы не оставаться неучем. Прямо, как Северус – тот тоже все время твердит о необходимости учебы. А зачем, по сути, мне быть мастером, к примеру, чар? Я же не буду работать. Мне хватит хлопот и с семейным бизнесом. Но отец считает, что помимо образования по экономике и политологии, я должен иметь мастерство хотя бы по одной из магических наук. Он-то сам мастер по двум - трансфигурации и чарам.
На следующий день мы с матерью становимся свидетелями еще более странного поведения отца – он вскакивает из-за обеденного стола и с неимоверной скоростью куда-то убегает, громко ругаясь на ходу. Мать старается не показать своего удивления, но я вижу, что и она не имеет ни малейшего представления, что случилось с отцом. А мне в голову закрадывается гадкая мыслишка о его внезапной невменяемости. Был у нас один чокнутый родственник – дядюшка с отцовской стороны. Вдруг это передается по наследству? Отец возвращается минут через двадцать и предупреждает нас, что завтра у него будет гость, чтобы мы не удивлялись. Но личность гостя не раскрывает, только хитро посмеиваясь. А я укрепляюсь в мысли, что с отцом не все в порядке. Видимо, разрушение его разума началось еще зимой, когда он отправил меня в никому не нужное изгнание. Принимаю решение пристально понаблюдать за отцом. Нельзя допустить, чтобы и посторонние заметили явные отклонения в его поведении.
