Экливена посмотрела в окно. Солнце зашло за горизонт, лишив город своих лучей, которые с успехом стали заменять фонари и свет из окон. Всё преображалось. На улице появилось больше гуляющих пар и подвыпивших мужичков. Дворники на главной улице убирали притоптанный за день снег. Наверное, ещё вчера эти улицы, дома, деревья были чёрными, голыми, мрачными, а уже сегодня бешеная вьюга принесла им свои мастерски сшитые белые кружевные наряды.
А Ливи вдруг посетила идея! Сейчас почти все лавки были закрыты, но девушка точно представила, чем можно будет заняться на следующий день.
Она проснулась рано. Несмотря на непривычную жёсткость и грубость гостиничной кровати, спала она хорошо. Но её разбудило восклицание зовущего её мужа. Сладко потянувшись, леди Экливена встала и подошла к постели больного. Брайдсу было намного лучше, чем вчера, он уже пришёл в себя, хотя голова его кружилась.
- Как ты, милый?- спросила она, ласково гладя его необычные сапфировые волосы.
- Скоро будет всё хорошо,- парень улыбнулся. Когда её рука касалась его головы, куда-то уходила боль и головокружение,- Я телохранитель...
- Есть хочешь?- спросила девушка.
- Да, желательно жаркое из птицы и побольше!- улыбка скользнула по губам Брайдса, глаза блеснули лукавством.
- Ага, разбежался,- девушка встала с колен и уперев руки в бока, поддельно рассердившись - она понимала, что её супруг шутит,- бульон, бульон и ещё раз бульон!
Парень расхохотался. Он не хотел терять чувство юмора даже в болезни. Как говорится, смех лечит...
Экливена позвонила в колокольчик. В комнату вошла служанка. Ей было от силы лет семнадцать, одета она была в простое платье красно-коричневого цвета. Поверх него был старенький потрёпанный фартук, очевидно, когда-то бывший белым. На голове у неё была блёклая хлопчатая беретка - типичный вид служанки из провинциальной таверны.
- Принеси чашку бульона с хлебом, тарелку яичницы и стакан молока,- потребовала Ливи. Служанка ушла, чтобы через пять минут принести заказанный завтрак.
- Благодарю,- бывшая принцесса кивнула, в ладонь прислуги легла золотая монета - родители снарядили свою девочку в дорогу так, чтобы она ни в чём не нуждалась, поэтому в её кошельке не было ни монеты поменьше.
Слегка удивлённая щедростью посетительницы, служанка уже собралась уходить, но Экливена остановила её. Выйдя вместе за дверь, они остановились неподалёку, и бывшая принцесса зашептала:
- Скажи, а где здесь можно купить хороший мех и кожу?
- У нас здесь только одна лавка, где продают пушнину и кожу достойного качества. Это на рыночной площади...
- Благодарю,- бывшая принцесса улыбнулась,- можешь идти.
Девушка поклонилась и отправилась вниз, к остальным служанкам, а Ливи пошла в свою комнату, к Брайдсу. Он уже втихомолку принялся за бульон, заедая его куском белого хлеба, по-восточному сев на кровати. Экливена усмехнулась, её муж никогда не изменит своей привычке. Сама она уселась за стоявший в уголке письменный столик и быстро проглотила свою яичницу. Потом бывшая принцесса встала, поцеловала парня в лоб, пообещав, что скоро вернётся, и вышла из комнаты.
Торговца мехами Экливена нашла быстро.
В лавочке было много посетителей, но это были в основном портнихи и служанки из богатых домов: кожа и мех хорошего качества стоили дорого, а богачи предпочитали приобретать готовые изделия из подобных материалов. Но телосложение Брайдса присуще простолюдину, а такие люди всё делали сами, и на них одежду не шили.
Продавец, предвкушая большие деньги, любезно помог девушке выбрать всё, что нужно. Телячья кожа, отороченная с внутренней стороны заячьим мехом, и шкура медведя были недешёвыми, но и недорогими, зато тёплыми и наверняка должны будут прослужить достаточно долго, на что и рассчитывала Ливи.
На прилавок легли три золотые монеты - довольно большие деньги по здешним меркам. Продавец, который, вопреки бытующему мнению, имел вполне привлекательную внешность, но являлся, как и многие, достаточно жадным, сгрёб деньги в небольшой мешочек и с рабской какой-то, приниженной улыбочкой, присущей подобострастным людям, пожелал хорошего дня, прежде чем дверь за богатой гостьей закрылась.
Придя в комнату с огромным кулем и коробочкой купленных по дороге инструментов для шитья, Экливена сразу принялась за толстую иглу. Брайдс чувствовал себя лучше - у него спал жар, и, приняв поданную женой настойкой, он заснул вполне здоровым сном.
Экливена была удовлетворена его состоянием. Она тихо, чтобы не потревожить натренированный, всегда чуткий сон телохранителя, принялась делать своему мужу сюрприз.
Ножницы еле отделили намеченные чернилами выкройки от ненужных кусков, игла тяжело проходила через толстую материю, стежки получались широкими и неаккуратными, но Ливи это не волновало - надо было только скрепить это всё вместе, а с остальным справится её чудесный дар. Но и делая наспех, она понимала, что это занятие заставит её надолго не вылезать из-за стола.
Парень проснулся перед обедом, получил порцию лекарства и еды. Экливена обедала рядом с ним. Он заметил, что его супруга ела как-то быстро, словно спеша приняться за какое-то дело, отложенное на время обеда. Также от внимания бывшего телохранителя не ускользнул тот факт, что письменный стол и кровать Ливи были завалены шкурами и кожей. Он удивился этому, но на его вопрос бывшая принцесса отвечала загадочным "Потом узнаешь".
Рано утром Брайдс проснулся в самом лучшем расположении духа. От болезни не осталось и следа. Его жена, он помнил, весь вечер не тушила свечу на столе и, похоже, работала даже когда он уснул. Но сон подкосил и её, и Ливи заснула, пристроив голову на меховом капюшоне. Парень не стал будить её - девушка явно утомилась, трудясь над шитьём весь день и полночи. А само шитьё посмотреть не удалось - Экливена разложила его так, что увидеть, не разбудив её, не представлялось возможным.
Брайдс пожал плечами и спустился вниз, в трактир. Он очень хотел есть, но заказывать еду в комнату не стал - слишком много шума будет.
На золотой выуженный из кошелька его жены, парень заказал рис и варёную рыбу - не стоило так сразу нагружать организм чем-то более тяжёлым. Он сел за столик недалеко от лестницы наверх - там было много народа, и имелась возможность услышать последние новости. Брайдса больше всего интересовала тема подъездов к городку. Трактир, заполненный слухами от многих посетителей, полностью удовлетворял его пожелания.
У прилавка столпилось особенно много народа. В центре этой толпы, грустно вздыхая и вытирая слёзы, что-то говорила пожилая женщина, одетая чуть побогаче некоторых из окружавших её слушателей. Парень навострил уши:
- Он... он так и не вернулся.... Поехал в город и... не вернулся,- причитала, всхлипывая, несчастная.
- А может, загулял?- вдруг выкрикнул один из мужиков, отрываясь от кружки пива.
- Нет,- женщина залилась горькими слезами,- у меня... всё утро болело плечо, а сейчас...
Она скинула телогрейку и обнажила правое плечо. Её знак брачного союза был чёрным. Это означало, что его обладательница - вдова...
- Это всё тот монстр!- из-за одного из столов встал мужик, явно уже подвыпивший, судя по его визжащему, слишком эмоциональному для нормального человека голосу,- Вон, Маллен рассказывал, он чуть не растерзал его, а ногу оторвал!
- Это ещё что, а вот на днях...
Со всей харчевни понесись выкрики, каждый захотел поделиться своей утратой, нанесённой чудовищем. Девушки, в небольшом количестве находившиеся здесь, всплакнули. И тут Брайдс решил обратить внимание на свою персону. Он громко ударил ложкой по тарелке. Как ни странно, но в этом шуме его услышали. Все обернулись на него с почтительным вниманием. Этот смуглый накаченный бугай сыскал уважение, ещё когда его без сознания занесла его жена.
Парень встал и подошёл в самый центр толпы, сопровождаемый её взглядами.
