Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Никто не видал. Тятька на паскотину коней повел. Мамка коров погнала. Всё привез!- указывает он на мешок.

— Айда, ребята, а то увидят - окоротят!

Ребята бросаются в лодку. Она, как щепка, дрожит, колеблется, чуть не черпает бортами. На берегу жалобно скулит Полкан, просится в лодку. Его долго не могут усадить, наконец трогаются.

В Тайге - pic_3.png

Сверкая мокрыми лопастями, движется стружек меж крутым берегом и белым льдом. В пути встречаются пенистые ручьи, стремительно несущие мутные воды в реку. Они далеко размыли и поломали матёрый лед. Он всплыл бесформенными огромными кусками, обсосанными водой. В небе курлычат журавли, длинными острыми косяками режут голубое пространство. Гусиный караван, вдруг изломав полет, волнуется, гогочет, дробится и снижается, но по сигналу вожака, вдруг строится в колонну и тонет в синеве.

— Хотели жировать опуститься,- замечает Петча, внимательно наблюдая небо.

— А видал, как они меняются местами?- говорит Санча.- Передний взад становится, а какой вторым летел, вперед идет. Передним, выходит, тяжелее лететь. Он воздух, а тоже твердый. Клином берут, как в дерево.

Гринча сидит, ухватившись за борта. Глаза его то испуганно косятся на шумные волны ручьев, то восторженно поднимаются к небу.

— И сколько этой птицы на свете!- шепчет он.

Красный Яр придвигается, становится близким. На его вершине отчетливо виднеется шершавая щётка-лес. По отвесной темноржавой стене, поднятой из реки, падают ручьи, сверкая темными серебряными нитями.

— Версты четыре осталось!

— Ну-ка, ссади меня,- вдруг шепчет Санча, втянув голову в плечи,- стой, не греби! Лебеди… -

— Где?- застывают Петча с Гринчей.

По направлению протянутой руки устремляются три пары загоревшихся глаз. На водяной ленте, в тени крутого темного берега виднеются два лебедя. Они вытянули длинные шеи и расплываются в стороны, повернувшись друг к другу легким пышным задом.

— Как снег, белые,- шепчет Гринча.

— Ссади меня на берег!- хватаясь за ружье, умоляет Санча.

— Лебедя нельзя стрелять — грех,- просит Гринча,- они святые. Коли одного убьешь, другой вознесется под самое небо, сложит крылья и грохнется о землю грудью.

Петча смеется, Санча шепчет:

— Всякая птица одинаковая: не грешная, не святая. Чаль к берегу, Петча!

Но уже встревоженные белые птицы, размахнув широкие крылья, с шумом бороздят тихую заберегу. Медленно отделившись от воды, они несутся над рекой, взмывают над Яром и тонут в сверкающем небе.

Встревоженные путешественниками, небольшие стаи уток поднимаются из-за кустов. Возбужденный Петча гребет быстрее, рассыпая брызги. Близкий берег с кустами несется мимо. Скоро Санча кричит:

— Приехали! Вот зимовье на берегу! Ночевать можно!

— До Яра еще версту ехать!

Зачем нам Яр? Тут самый бой уток. Чаль!

Ребята тащат стружек со всем своим имуществом к зимовью. В избушке сыро и холодно, словно в леднике. Располагаются наружи. Петча стружит топором сухое полено для костра, Санча городит таганец из двух рогаток, Гринча тащит в чайнике воду.

После чая, оставив Гринчу у лодки, охотники идут на озера

Робкий мальчик сидит у огня, прислушивается к странным звукам на реке. Пестрый молодой пес смотрит на хозяина, ожидая хлеба. В тишине мальчику кажется, будто кто-то живой плавает подо льдом, задевает спиной, бьется, ухает и вздыхает. Когда надоедает сидеть и слушать, он занимается наблюдением. Ставит колышек у самой воды, не спуская глаз, следит, как зубчатое широкое лезвие ползет по отлогому берегу, оставляя колышек позади. В нем шевелится тревога, он озирается по сторонам на пустынные берега. С озер доносится далекий выстрел, через долгий промежуток — другой. Солнце опускается за близкий Яр. Темная и холодная тень накрывает зимовье. Ярким живым цветком расцветает огонь в тени. Полкан ставит уши. Возвращаются охотники.

— Если бы близко доставать уток из озера, я бы их набил там! Так и садятся на плес,- бросая пару уток, рассказывает Петча.- Сядут, не знаешь в каких стрелять!

— Свиязи,- говорит повеселевший Гринча, рассматривая красноголовых уток.

— Ты бы со мной пошел!- восторженно кричит Санча,- сижу жду, когда прилетят, а их в кочках — насыпано. Смотрю — выплывают. Впереди гоголь белоухий, а за ним матеруха. И счет потерял. Нацелил в пятую, думал пяток возьму. Обнизил здорово. Трех только зацепил, а из-за кочек, из-за кустов как полетят! Уши затыкай от рева. Вода закипела ключом!

Дружно натаскав сухих дров, ребята греются и сушатся у огня. В котелке варится утка.

После ужина устраивают ночлег. Ставят стружек на борт, подпирают кольями. Около лодки задерживается теплый воздух. На мягкой сухой осоке приятно лежать, закинув под голову руки, и глядеть на небо.

Тихий прозрачный вечер. На озерах начинается возня, всплески и крики уток. Они ждали этого хрустального вечера, чтобы начать свои игры. То тут, то там, словно обезумев, издавая хриплые вопли, мечутся кряквы, с таинственным всхлипыванием и хрюканьем несутся над костром свиязи. С нежным беспокойным говором блуждают чирки, словно ищут кого-то во тьме.

На зеленом небе зажигается звезда, но заря не хочет уходить. Она прячется за черные хребты и медленной поступью, как далекое зарево, движется по небу.

— Два часа темноты только будет,- говорит Петча, ворочаясь,- и не успеешь заснуть!

— Тише, подожди!- шепчет Санча, насторожившись, повернув голову к реке.- Вода шибко бежит подо льдом. К ночи всегда прибывает сверху!

Петча идет к воде. Вернувшись, говорит:

— Завтра ехать в деревню надо. Шибко подаёт воду. Как бы не взломало!

Глаза Санчи оживленно блестят от огня.

— Тогда по льдинам пойдем!

Уже напуганный, Гринча не сводит с реки глаз. Он боится ее.

— А если берегом итти?

— Чудак, берегом разве пройдешь! Видал речки да ручьи-то как поднялись? До самых краев, как суп в котелке. Не бойся, ничего не будет! Набьем уток по заре и пойдем!

Утомленные ребята скоро засыпают. Гринча не может заснуть. Долго смотрит на высыпавшие звезды и слушает реку. Ему мерещится, что вот-вот взломается лед, отрежет путь в деревню, где отец, наверное, уже ищет его.

Потихоньку поднимается, идет к берегу, вздыхая сидит на корточках у самой воды, которая неуклонно вершок за вершком съедает берег. Колышек его давно покрыт таинственной шепчущей рекой.

3

Петчу и Санчу будит испуганный громкий крик. Открыв глаза, они видят догоревший костер. Спросонок не поймут, что случилось. Гринча стоит над ними, размахивает руками:

— Реку ломает… Тронулась… Валом вода поднялась!

И, словно в подтверждение его слов, слышатся отдаленные тревожные раскаты.

Протирая глаза, вздрагивая, мальчики переглядываются. Волны низких рокочущих звуков накатываются из тьмы, разрастаясь в подобие грома, и замирают где-то вдали. Грохот, рождённый у самых ног, потрясает воздух. С замирающими сердцами ребята следят, как он мчится во тьму.

— Сломало возле нас!- упавшим голосом говорит Петча.

Зараженный тревогой в людях и непонятными жуткими звуками на реке. Полкан поднимает морду и воет в сторону деревни. Санча бросает в него камень:

— Цыть, упадь, проклятая! Цыть!

От самого зимовья, словно сползшего к воде, узкой черной бороздой убегает трещина. А там далеко, в темной яме, пляшут отраженные звезды. Оттуда слышатся звуки. Влекомые течением, льдины, под могучей броней реки, гремят и рокочут, вырвавшись на волю, в трещине хлещут волнами о края. Из шумных низких звуков доносятся нежные высокие, словно кто-то звонит молоточками по стеклу или перезванивает в серебряные колокольцы… Это разъеденные дневным солнцем льдины распадаются на длинные сосульки. Как хрустальные подвески, разбиваются об пол…

Завороженные ребята слушают. Им кажется, что это звезды бьются о ледяные края и жалобно поют от холода и страха.

2
{"b":"561806","o":1}