Алексей вошёл, поздоровался.

– Присаживайтесь.

Ох уж эта полузековская привычка! «Садитесь», а не «присаживайтесь»!

– Слушаю.

– Гость ко мне приехал. Издалека, из Греции.

Почему Алексей назвал Грецию, он и сам не понял.

Ну не Византию же называть?

– Ваши люди остановили его для проверки, а он русского языка не знает. Кровь горячая, повздорил с патрульными. Его сюда привезли.

Начальник снял трубку телефона, позвонил дежурному.

– К вам доставили… как его фамилия? – повернулся он к Алексею.

– Острис.

– Да, Остриса. Так-так. И что? По-русски не говорит? Так ведь он из Греции, откуда ему язык знать? Ты вот что: принеси мне рапорт, я сам посмотрю.

Ну да, как про иностранца речь зашла, сразу понял, что можно сорвать хороший куш в твёрдой валюте.

Вошёл дежурный, принёс рапорт сотрудников ППС.

Начальник прочитал его про себя, потом – вслух, для Алексея, выделяя голосом самые важные, по его мнению, места:

«…на наше предложение предъявить документы не отреагировал. При попытке задержать гражданина, чтобы установить его личность, он нанёс удар сержанту Ивлеву».

Он поднял глаза на Алексея:

– Видите? Ваш греческий гость сам первый напал на патрульных. Не думаю, что в Греции за такое правонарушение погладят по головке. В Европе законы строгие.

Алексей понимал, что начальник, как это и принято у «ментов», давил на психику, усугубляя вину задержанного. Реформа, начатая Рашидовым, в итоге закончилась лишь сменой вывески, «менты» так и остались «ментами». До тех же американских или немецких полицейских им ещё расти и расти. Если в любой европейской стране ведёшь себя цивилизованно, не сквернословишь, не пристаёшь к прохожим, ни одному полицейскому и в голову не придёт остановить тебя для проверки документов.

Начальник продолжал нагнетать обстановку. Чем сильнее напугаешь просителя, тем больше получишь – ход известный. Только Алексей об этих психологических приёмах знал.

– Мой гость был пьян?

– В рапорте об этом ничего нет.

– Он был неадекватен, приставал к прохожим, ругался матом?

– Нет.

– Тогда почему его остановили? То, что произошло, – повод для международного скандала или обращения в Европейский суд по правам человека.

Глаза у начальника забегали. Да, гость распустил руки, кинулся драться, но уже после того, как его необоснованно остановили.

– Пусть мои парни немного перестарались, но бить представителя власти не позволено никому. За это светит статья – от двух до семи лет.

Если бы у Остриса на самом деле был паспорт иностранного гражданина, дело можно было бы повернуть по-иному: подключить посольство, толковых адвокатов. Но в этом-то и была проблема, потому что сейчас формально Острис – натуральный бомж, и Алексей эту уязвимость знал. Надо было улаживать ситуацию быстро и миром.

Он уже не раз ловил взгляды начальника полиции на перстне на своей руке. Это был тот самый трофейный перстень – золотой, массивный, с бриллиантом в пару карат, старинной работы и явно очень дорогой, Сколько он мог стоить, Алексей даже не предполагал. И не ценность ему было жалко, а память. Это был единственный предмет, который принёс с собой, вернувшись в своё время. Тем не менее свобода Остриса была дороже.

Алексей снял с пальца перстень и демонстративно поиграл им на столе. В свете ламп бриллиант заискрился, испуская блики.

Начальник полиции смотрел на перстень, не отрываясь.

– Мы договоримся? – напрямую спросил Алексей.

Полицейскому явно хотелось получить дорогую вещь.

Алексей толкнул по столу перстень в сторону начальника. Тот опасливо посмотрел на дверь, взял в руку перстень, покрутил его.

– Небось, золото самоварное, и бриллиант из стекла? – криво усмехнулся он.

– Так ведь проверить можно. Тут недалеко ювелирный магазин, там скупщик есть. Я думаю, он разбирается в ценностях.

– Не учи. Вот что, посиди в коридоре.

Алексей вышел в коридор и уселся на лавку. Следом за ним вышел начальник, запер кабинет на ключ.

Время тянулось медленно, и прошло часа полтора, прежде чем полицейский вернулся. Выглядел он слегка ошарашенным.

– Зайди, – бросил он, отпирая кабинет. – С перстнем ты не обманул.

Начальник взял рапорт старшего патруля, показал его Алексею, а потом разорвал на несколько частей.

– Полагаю, недоразумение улажено. Этот, как его…

– Острис…

– Да, грек погорячился. Но он гость нашего города, и нам не нужны дипломатические скандалы. Тем не менее я настоятельно рекомендую вам поговорить с ним.

– Хорошо.

– Пройдёмте.

Начальник и Алексей спустились к «дежурке». Откуда-то из недр отделения вывели Остриса. Увидев Алексея, он обрадовался, обнял его.

– Мы можем идти? До свиданья.

– Лучше прощайте, – начальник выглядел довольным, как кот, объевшийся сметаны.

Алексей с Острисом вышли из отделения. Было уже совсем темно, только фонари освещали улицы, да ярко светилась реклама.

– Идём домой, легат, пока ты снова в передрягу не попал.

– А что они от меня хотели и почему держали за решёткой?

– Полицейские хотели проверить твои документы, а ты в драку полез.

– Я свободный гражданин, легат. И бумажек с собой у меня никогда не было.

– А сейчас они есть у всех граждан. Только учти на будущее: полицейских бить нельзя, они представляют собой закон. За это ты мог угодить в тюрьму.

– В чём моя вина? – продолжал недоумевать Острис.

– Драться нельзя, – всё также терпеливо повторил Алексей.

– Тогда почему меня отпустили, если я виновен?

– Я дал начальнику… э-э-э… подарок.

– Ха! Эдилы были продажны и у нас. Сейчас другие времена, а они всё также берут подношения.

– Да, Острис. Времена меняются, а нравы у людей, к сожалению, остаются прежними.

Они зашли в продуктовый магазин возле дома, и Алексей купил две пачки пельменей, большой стакан сметаны и бутылку вина – на большее денег уже не осталось, а кушать хотелось.

Дома он сразу поставил кастрюлю с водой на огонь, а чтобы Острис в это время не скучал, включил ему телевизор.

– Ты хотел посмотреть армию?

Щёлкнув кнопкой на пульте, переключил телевизор на канал «Звезда».

Сварив пельмени, разложил их по тарелкам, открыл вино.

– Легат, всё готово. Иди, ужинать будем.

Они выпили вина за освобождение Остриса из узилища, и легат осторожно попробовал пельмени.

– Вкусно!

– Ты со сметаной, ещё вкуснее будет.

Оба наелись от пуза.

– Странная у вас жизнь, – неторопливо рассуждал Острис, – в империи привычней. Если бы меня ни за что остановили эдилы, не сносить бы им головы.

Как хорошо, что при Острисе не было меча! Иначе бы он точно им воспользовался, и тогда уже никаким перстнем не отмазаться.

– Алексей, а где твой перстень? – вдруг спросил Острис, как будто прочитав его мысли. – Что-то я его не вижу.

– Снял, – буркнул Алексей, не поднимая на него глаз.

– А, я понял. Ты отдал его вместо подношения.

Вот чёрт глазастый!

Острис стянул со своего пальца один из перстней и протянул его Алексею.

– Дарю.

– Острис, угомонись, не надо.

– От подарка отказываться нельзя, обижусь.

Алексей покрутил перстень и надел его на палец.

– Ты лучше думай, как меня в империю вернуть. Я согласен на любой город, что-нибудь придумаю. А то нехорошо: легион без легата и трибунов, императору новому надо представиться. А я у тебя в этой тесной конуре.

– Острис, разве я отдыхал всё это время? Я только тобой и занимался.

– Прости, брат. Поздно уже, постели мне, я спать лягу.

Алексей постлал ему на диване, а сам достал из кладовки раскладушку.

В принципе, он мог и на полу поспать, не изнежен. В походах на голых камнях спал, дело привычное.

Острис уснул быстро и даже похрапывал. Ну да, столько новых впечатлений. Сначала Алексей даже опасался за него – не натворил бы чего. Вдруг крыша от увиденного сьедет? Но варвар – лучше, чем вандал. По крайней мере, у него в квартире легат пока ничего ещё не сломал. Любопытен, конечно; так доведись до Алексея – ещё неизвестно, как бы он себя вёл. А что с ментами подрался – так это предсказуемо. Острис человек свободолюбивый, гражданин в полном смысле слова, а тут – ничем не обоснованная проверка. Лицо его, видишь ли, не понравилось. Хотел бы он посмотреть на тех патрульных, окажись они в Ливийской или Сирийской пустыне. Лучше бы выглядели?