[2] Алмаз Хоупа (англ. Hope Diamond) — крупный бриллиант массой в 45,52 карата глубокого сапфирово-синего цвета и размерами 25,60×21,78×12,00 мм. Находится в экспозиции Музея естественной истории при Смитсоновском институте в Вашингтоне (США). Назван по имени своего первого известного владельца — британского аристократа Генри Филиппа Хоупа, в чьём распоряжении он впервые замечен по документам 1839 года.
Глава 11
Габриэль мерил шагами лужайку позади замка, стараясь не думать, о чем его мать могла бы рассказать Келли, пока они делали покупки.
Он знал о взбалмошном характере своей матери — черт, он унаследовал его от нее — но также он был уверен, что Келли понравилась ей с первого взгляда.
Вот поэтому будет совсем не весело, на что он и указал своей матери перед их уходом, если она начнет рассказывать Келли нелепые истории о том времени, когда он был милым мальчиком-дракончиком. Ну скажем, как когда он спикировал на машину своего учителя-человека за то, что тот поставил ему неудовлетворительную оценку, и может быть, есть такой шанс, нагадил на крышу. С высоты около тридцати метров.
Подобные истории уж точно не прибавят ему очков в глазах Келли.
Мать лишь лукаво улыбнулась и пообещала, что будет говорить о нем только хорошее. И подмигнула ему. Стерва. Габриэль был на девяносто девять процентов уверен, что она просто ради забавы заставляла его понервничать и никогда бы не поступила с ним так, но все же оставался один процент...
— Даже не знаю, кто из них выглядит печальнее. — Голос отца заставил его вздрогнуть. Габриэль был так погружен в свои мысли, что даже не заметил его приближения.
— Что? — спросил он ошарашенно. — Кто выглядит печально?
Эмерсон склонил голову.
Тереза расхаживала по садовым дорожкам, сердито разговаривая по мобильнику. Уинтроп следовал примерно в трех метрах позади нее с решительным взглядом на лице. Когда она замедляла шаг, он сбавлял темп. Когда она ускорялась, он начинал идти быстрее.
— Что это вообще было, когда ты назначил его присматривать за ней? — спросил Эмерсон. — На тебя снизошло гениальное озарение или ты просто воплощение зла?
— Возможно, всего понемножку, — уныло ответил Габриэль. — К тому же, он мог бы бросить это занятие.
— Но он не станет. — Уинтроп был связан традициями. Более века назад, в Англии, один из предков Габриэля спас жизнь пра-прадеда Уинтропа. С тех пор глава семейства Хиггинботам — фамилия Уинтропа — из чувства долга настоял на том, чтобы служить семье Габриэля до тех пор, пока не женится. Все они были похожи на Уинтропа — чопорный вид, правильные манеры, открытое выражение неодобрения, и совершенно не подходили для такой семьи, как Кингсли. И похоже, от них невозможно было избавиться.
Эмерсон взглянул на сына.
— Келли, кажется, порядочная девушка. Как думаешь, она поможет нам, если…?
Габриэль покачал головой.
— Нет. У нее слишком строгие моральные принципы. Если она узнает, я не уверен, как она поступит, а это слишком большой риск. — Его взгляд невольно метнулся к дальней башне, а затем переместился на отца, на лице которого появилась задумчивость.
— Это не твоя вина, — сказал Габриэль отцу уже в тысячный раз. — Ты не мог знать.
Мужчина выдавил печальную улыбку, избегая смотреть сыну в глаза. Эмерсон старался изображать веселье, но по прошествии нескольких лет проблема так и не разрешилась, только он становился все угрюмее.
В кармане загудел телефон, Габриэль вытащил его.
Это была Келли.
— Габриэль, ты занят? — голос звучал гулко, отдаваясь эхом.
— Ты где? — требовательно спросил он. Принцип Тиг снова пришел за ней? Тогда он разберется с этим назойливым сукиным сыном. Пусть только попробует посмотреть в сторону Келли, Габриэль тут же бросит ему вызов и прямо в небе зажарит до хрустящей корочки.
— Я в туалете свадебного салона.
Он ощутил приступ раздражения.
— Боже, что моя мать натворила?
— Она положила в карман несколько заколок для волос. Я даже не знаю, зачем — они стоят сущие копейки, — сказала Келли. — А когда мы были в кафе, она сунула в свою сумку кофейную чашку. Я понимаю, тебе в это трудно поверить, но …
— Келли, я знаю, — прервал он ее. — Да, моя мать делает такое. На самом деле, я удивлен, что ты заметила. Она довольно осторожна. — Много практиковалась.
В ответ Келли выдала печальный смешок.
— Ну, не то, чтобы я какой-то страховой следователь, который везде и всюду ищет подозрительную деятельность. И я вовсе не слежу за каждым шагом всей вашей семьи.
— Конечно, — сказал он со вздохом. — Тот мешок с пакетами, ну ты помнишь... когда мама приходит домой с покупками, я проверяю ее сумки и забираю все, на чем еще остались ценники, чтобы вернуть обратно. Если я что-то пропустил, продавцы звонят мне и дают знать. Все в городе знают об этом. Это просто, знаешь… ее фишка.
— О, ну ладно. Фишка моей матери оскорблять всех вокруг и настраивать своих дочерей друг против друга, так что кто я такая, чтобы судить? — сказала Келли. — Похоже, ситуация у тебя под контролем. Увидимся позже в замке.
Габриэль почувствовал, как скрутившееся внутри напряжение отпустило его, а он даже не понял, откуда оно взялось. Вся семья постоянно следила за Табитой. Проблема была в том, что каждый из них вырос на воровстве. Они занимаются этим с подросткового возраста, это у них в крови. Десять лет назад им пришлось перестать воровать и вместо этого сосредоточиться на поиске камня, который помог бы исправить содеянное ими. Никто больше не крал ради наживы, только тогда, когда они выясняли, что где-то появился мощный камень, который им никак не заполучить на законных основаниях.
Все, по большей части, смогли изменить свою жизнь — за исключением Табиты. Она лезла на стену, не имея возможности что-нибудь стащить. Эти ее мелкие вылазки по магазинам — своего рода способ выпустить пар.
— Дай угадаю. Келли застукала Табиту на краже? — спросил Эмерсон.
— Разумеется.
— Узнаю свою жену, — качая головой, с нежностью усмехнулся Эмерсон .
***
Следующим утром Келли и Тереза гуляли на заднем дворе вдоль розария, делая вид, что не интересуются южной башней, которая находилась в дальней части замка, скрытой от посторонних глаз. Уинтроп стоял метрах в пятнадцати от них, так что они могли поговорить наедине, но он все равно следил за ними, словно ястреб. Угрюмый, порицающий ястреб.
После похода за подвенечным платьем, Келли заперлась в своей комнате и провела некоторое исследование в интернете. Она даже удержалась от соблазна провести еще одну ночь с Габриэлем, вместо этого проворочалась с боку на бок до рассвета и проснулась обессиленной и раздраженной. Но она все еще была полна решимости не поддаваться его чарам вновь. Этот человек должен носить предупреждающую наклейку: “Если проводить с ним слишком много времени, вызывает привыкание с последующими симптомами абстиненции”.
— Как прошел твой свадебный шопинг вчера? — усмехнулась Тереза.
Келли раздраженно приподняла бровь.
— Прекрасно, спасибо. Приятно побыть рядом с матерью, которая не оскорбляет тебя, даже если это не твоя собственная мать.
Тереза фыркнула.
— Предательница.
— Разве ты не должна вернуться домой в Сиэтл к Мистеру Сияющие Зубы? Влад или Брэд, или как там его зовут? Он наверняка скучает по тебе.
— Ты знаешь, что его зовут Чад, — произнесла Тереза обиженно. — И да, должна. Но я не позволю тебе остаться здесь и заграбастать всю славу. Я буду единственной, кто найдет рубин.
Келли тряхнула головой.
— Как угодно. Меня действительно не волнует, кто из нас его найдет. В любом случае, я привела тебя сюда по определенной причине, и поверь, это не потому что мне нравится твоя компания. Посмотри на южную башню, только незаметно. Чтобы Уинтроп не засек, куда ты смотришь. Видишь что-нибудь странное?
Откинув голову назад, Тереза сделала вид, будто собирает волосы в хвост. Затем взглянула на Келли, приподняв бровь.
