- Ты понял как работает печь, сможешь ли руководить варкой метала?

- Смогу, если доверите.

- Доверяем - похлопал я по плечу Богомира - и назначь людей пусть сразу готовят свои наковальни, крицу нужно разбивать сразу и кавать из метала иделия, нельзя допустить, чтоб крица остыла, иначе потом не прогреем. Как печь остынет, завтра почини её полностью, местер и начинай новую закладку.

Мы сидели в деревянном доме со Стародубом, он смотрел на меня странным взглядом. А потом не выдержал и спросил:

- Откуда ты все это знаешь вождь? И колесо и печь и сталь, и оружие делаешь и бронь вон себе сделал.

На столе лежал новый пластинчатый доспех, я уже его померил и он мне нравился, но из-за кривизны металлических пластин выглядел как то не престижно, но это был настоящий пластинчатый доспех, каждая железная пластина перекрывала соседнюю как рыбья чешуя, и пробить такую бронь было не реально даже копьем. Я даже испытывать не стал, я просто знал, я видел такую бронь в Ростове на историческом семинаре, там мужики шизонутые на исторических реконструкциях, за деньги бились часами в таких доспехах и никарих особых повреждений не было.

- Нет, Стародуб, это все очень не стабильно, я что то делаю, но не знаю что.

- Я не понимаю тебя Чеслав ты говоришь загадками, вот метал у тебя идет, а ты говоришь что не знаешь как его делать.

И тут я начал выдавать свою легенду:

- Я ведь там, на полянке четыре луны назад умер. Да, да Стародуб, меня убили, и я попал в ирий, а там душь видимо не видимо. И предки мои, и люди чужие, и все что то делают. Посмотрел я на это всё, по заглядывал как люди работают, а потом воин сияющий ко мне подлетел, да и говорит: "'а ты что тут делаешь? Тебе рано сюда иди взад". Дотронулся он до моего лба рукой и я вернулся в этот мир. А теперь вот вспоминаю, что видел, да только я не все понимаю, что видел. Я как дитё глупое просто пытаюсь копировать то что видал, да не знаю получится ли.

- Слыхал я от ведунов местных, что священная роща может душу умершего в тело возвернуть, да из-за кромки вытащитть.

- Так и есть. Я лешака там в лесу повстречал.

- Ты верно ведуна встретил, свезло тебе Чеслав, они ведуны не каждому показывются. Ведуны показываются людям когда сами того желают.

- Так и есть - подтвердил я - тот ведун действительно сказал, что его никто не видит, а душа моя мол пришла из мира богов, что бы изменить тут что то к лучшему.

- Не боишся? Ведь те, кто с мира духов ушел, за теми могут демоны стражники отправится, что б душу взад возвернуть.

- Тех демонов я не боюсь, тех демонов мы клещами схватим за нос и в печь назад вернем. Раз меня боги отпустили, то демонам до того дела быть не должно. Я тебе говорю, пока мое тело было мертвым тут, моя душа жила там, а потом меня выкинули из-за кромки назад, просто взяли и выкинули. Только вот я думаю зачем меня назад отпустили? Может миссия какая имеется. Может рода наши по земле раскиданные собрать нужно, и научить как жить в этом мире тяжелом, своим трудом на хлеб зарабатывая.

- А что такое хлеб? - спросил Стародуб.

- Муку с водой мешаешь, а потом запекаешь.

- Муку, какую муку? У нас бабы проросшее зерно перетирают и в печке запекают, но в основном просто варят в котле.

Я встал.

- Пошли, собери баб толковых и за мной.

Мы вышли. Вернее так, я вылетел, а за мной Стародуб. Пока он собирал женщин, я взял мешок с зерном и потащил его во двор.

Там уже начали собиратся женщины.

- Ну что бабоньки, будем делать хлеб, так как хлеб всему голова. Ваша каша хороша, но там на полдне, греки уже давно из зерна хлеб делают.

Высыпали зерно, на большой камень и я, взяв другой камень, поменьше начал перетирать зерно в муку, половина баб разошлась, потому что так долго я еще не работал, а они и не поняли, что это я так примитивно муку делаю.

Ну все когда муки была уже целая куча, приказал:

- А ну тащи яйца перепелов и куропаток и воды ведро.

Принесли, я сняв кожаную куртку сполоснул руки начал месить тесто. Хлеб в казачьей станице умеет делать каждый, тут конечно не мука Макфа и дрожжей нет, но несколько круглых комков теста я сделал и оставил подходить.

- А теперь все за мной, бабоньки.

Мы пришли к печке.

- А ну давай пару поленьев зажигай.

Зажгли, дождались когда прогорят, я открыл задвижку печки проверил жар и выгреб все угли, потом засунул руку, да хорошая температура, намочил тряпку и прошел по стенкам, сразу повалил пар.

- Значит так бабоньки, вы потом сами выявите лучшую температуру, но пока и такой достаточно, несите тесто.

Принесли, я долго не думая прицелился и запустил круглый комок теста подальше в печь, потом вторую и третью. Потом взял опустил тряпку в воду и промазал внутри печь мокрой тряпкой еще раз для влажности.

- Все закрывайте печь и ждите.

Ждали по моим меркам не долго, но я нервничал, все время заглядывал, я знал только цвет. Да ориентировался по цвету буханки, если серая то хлеб не допекся, а если цвет черный то хлеб уже сгорел. А вот если коричневый, то не зевай - вынимай. Но как тут ориентироваться, мука то не первый сорт и тесто изначально было серым.

Когда на мой взгляд одна из буханок подрумянилась достаточно, я открыл печь и поддев буханку мечем вытащил её из печи, а потом опять закрыл дверь.

- Вот - показал я пальцем - примерно такого цвета должна быть булка хлеба, но кушать горячий хлеб нельзя, живот будет болеть, хлеб должен отдохнуть, его нужно завернуть в шкуру или ткань, несите чистую холстину.

Принесли и завернули, а чуть попозже положили еще одну булку уже чуть больше пропеченную и потом третью уже очень хорошо пропеченную, даже по краям почерневшую булку.

Когда хлеб остыл, я приступил к гос приемке, понюхал, помял. Да, что вам сказать булки твердые как камень, но нужно резать, достал нож и нарезал всю булку на кусочки, потом вторую, а потом третью.

- Стародуб, а ну гони сюда всех баб и детей, пусть пробуют, и скажут какой хлеб лучше.

Пришли женщины скромно откусывали от кусочков и жевали с закрытыми глазами.

- Они что думают, что я их травить собираюсь? - спросил я у Стародуба.

- Дек, кто их знает баб то, все что новое они с опаской принимают.

Больше всего хлеб понравился детям, те пальцем тыкали в самый прожаренный кусок и говорили, вот этот вкусный.

Потом было совещание, я слушал, слушал и удивлялся.

Оказалось, что дивная еда уж больно сложна и опасна, а вдруг сгорит, сколько труда и зерна пропадет.

- А вы как вороны клювами не щелкайте - прикрикнул на баб Стародуб - так и не сгорит, чтобы завтра десять таких буханок к вечеру было.

Все я устал, пошел в свой угол дома и лег на лавку, только собрался закрывать глаза, как под шкуру нырнуло голое тело.

Я пощупал, а ничего так, по тем временам, то есть по моде 20-го века фигурка вроде есть, хотя по здешним временам она не очень А местные нравы я уже успел изучить. Тут женщина ценится в теле, такая по мысли местных должна рожать здоровых детей, а эти худюшки. Но мне худюшки нравятся и все местные об этом знают, поэтому и ныряют ко мне бабы по очереди в основном доходяги.

Через пять дней я забил тревогу, начала очень быстро заканчиваться руда, вся коричневая уже закончилась и в ход пошла черная, а черная руда низкокачественная. Я посыльных заслал во все селения с наказом увеличить добычу и отправку руды. Мои лодки мотались по реке перевозя руду и даже готовый метал от Бажены. Бажена старым способом произвела за три месяца почти полторы сотни кусков кричного железа. А у меня уже больше тонны кусков железа. Мне кузнецы нужны, чтоб это все теперь в топоры, пилы, копья и мечи превратить.

Что бы я не делал, но на пятнадцатый день руда закончилась.

Все печь стала, за три недели мы наплавили и выковали такую кучу нужного имущества, чего только стоит четыре разно-размерных наковальни и огромные кувалды для бревна. А еще и специальные приспособления, типа разных диаметров круглых шаров на металлическом стержне. Вставляешь такой стержень в отверстие наковальни и можно производить формовку стального листа на округлой форме.