– В Питере, – пробурчала девушка, наслаждаясь его пальцами, путающимися в ее волосах.

Драко оторопел, нахмурил брови и даже остановил руку.

– Кто такой Питер? – злобно спросил он.

– Великий, – улыбнулась девушка, потому что для усмешки она была слишком слаба. – Питер – сокращенное от Санкт-Петербурга, который был основан в тысяча семьсот третьем году Петром* Великим и назван в честь Апостола Петра, – заплетающимся языком, как заученное стихотворение, тараторила девушка. – Многие считают, что это Петр Первый построил Школу Славянских Богов, но она появилась много раньше. Еще при…

– Спи, – беспардонно прервал Драко, снова начав поглаживать ее голову. – Тоже мне, историк нашлась.

– А ты останешься до утра? – совсем сонным голосом спросила Эва.

– Останусь, обещаю.

– Мне нравится, когда ты остаешься… – пробормотала девушка и закрыла глаза.

Драко чмокнул ее в лоб и почувствовал, как внутри взорвался маленький победный салют.

В англ. имя Петр произносится «Питер»

====== Глава 16. Игры, спортивные и не очень ======

– Спасибо за чай, – я благодарно принимаю чашку из рук Гермионы.

Она заманила меня к себе в кабинет под самым коварным женским предлогом – «да так, поболтать». Ой, неспроста это…

– Ну, как дела?

– Нормально.

– Как вчерашнее дежурство?

Ааа… Вот преамбула и окончена.

– Я… вроде как не имею права тебе рассказывать. Ну, знаешь, засекреченная информация, все дела, – виновато улыбаюсь я.

Да и не могу я сказать, что, пока мы гоняли оборотней по болотам, они прикончили еще двоих волшебников… Вообще, я и знать-то об этом не должна, но, к несчастью для Гарри и Драко, слишком уж у меня слух хороший.

– Оу! Какая молодец! Следовать правилам – это… правильно.

Ух ты! И никакого сарказма в голосе! Наверное, только Гермиона Грейнджер может похвалить, когда кто-то не хочет ей чего-то рассказывать. Хотя сама-то она такое количество правил нарушала…

– Ты вчера кашляла. Сейчас нормально себя чувствуешь?

– Да… да, я выпила лечебное зелье вечером. Нужно было раньше… – я качаю головой, вспоминая, как бессильно тонула в болоте.

– Что-то случилось? – сразу понимает Гермиона.

– Яяяя…

– И об этом не можешь рассказать?

– Ну… С метлы упала, – признаюсь, потому что к делу это вроде как не относится.

– Уу… – с пониманием в голосе протягивает девушка. – Знакомая история. Сама всегда ненавидела полеты на метле. По учебнику этому, увы, не научишься.

– Вообще не понимаю, как Драко и Гарри так легко управляются с ними! – облегченно восклицаю я.

– О, их вечное соперничество на этой почве… Полеты на метле – у Гарри в крови. Он в первый раз сел на нее только в школе и сразу полетел. Ему и учиться то не нужно было.

– Даа… Драко много лет на это потратил. Он рассказывал мне, что не выиграл у Гарри ни один матч по квиддичу.

Гермиона ничего мне больше не отвечает, и я только через минуту понимаю, каким изучающим взглядом она смотрит на меня.

– Вы с ним так сблизились, – протягивает она и скрывает обеспокоенную улыбку за чашкой чая.

– Даа… немного… Он не плохой.

– Знаю. Если бы он был плохим, наверное, сдал бы Гарри тогда, в поместье. Слышала эту историю?

– Ага…

– Он рассказывал?

– Ага…

– Он не плохой, – улыбка на губах Гермионы теперь очень натянутая. – Но он и не хороший. Не хочу, чтобы ты заблуждалась на его счет.

– В смысле?

– Эва, люди не меняются. После того, как характер уже сформирован, его практически невозможно изменить.

– Ты позвала меня выпить чая, чтобы прочесть лекцию по психологии? – Все-таки, я слишком легко выхожу из себя, но очень уж не люблю игры, двойной смысл, подтексты…

– Эва, самое глупое, что ты можешь сделать во время своей стажировки – завести роман с Драко Малфоем, – напрямую говорит Гермиона, отчего у меня щеки загораются.

– Мы с ним друзья. У него сейчас непростое время, ему нравится со мной разговаривать…

– Он красивый богатый аристократ, который работает, очевидно, для развлечения и женится через два месяца на красивой богатой аристократке, то есть они определенно составят друг другу прекрасную пару. Этим предложением я пытаюсь сказать, что жизнь его напоминает старую диснеевскую сказку. Но ты явно неглупая, и тогда может быть два варианта: ты испытываешь к нему нежные чувства, потому идеализируешь его в попытке оправдать поступки его прошлого и доказать себе, что он в тебе нуждается; либо знаешь что-то, что позволяет тебе идеализировать его в попытке оправдать поступки его прошлого и доказать себе, что он в тебе нуждается.

Два из двух. Гермиона Грейнджер – действительно одна из умнейших волшебниц своего поколения.

– Зачем ты говоришь мне это все? – спрашиваю я после долгого молчания.

– Гарри очень хорошо о тебе отзывается. А у меня есть привычка помогать хорошим людям.

– Даже если они не просят?

– Даже если они не просят. У меня была кампания по освобождению домовых эльфов, так вот…

– Ты всегда знаешь все лучше всех, – резко прерываю я. – Без сарказма. Ты действительно всегда знаешь все лучше всех. Поэтому думаешь, что у тебя есть право выбирать за всех. Драко и я – друзья, потому что я нужна ему, потому что… он нужен мне. Ни за что я не поверю, будто ты не знаешь, что такое поддержка.

Лицо пылает, руки дрожат от гнева, дыхание сбитое, все оно ушло на эту коротенькую, но эмоциональную речь.

– Ну что ж, – Гермиона улыбается, но нутром я чувствую неискренность, – тогда все в порядке. Прости, что попыталась… залезть к тебе в голову.

– Прости, что повысила голос.

– Вот и здорово. В качестве примирительного жеста предлагаю сходить вместе на квиддич. Завтра днем.

– Не знаю, я…

– Да ладно тебе. Вся министерская ложа в нашем распоряжении. Бруствер квиддич не очень любит, а так как с Гарри у него хорошие отношения, он всегда рад отдать свою ложу. Гарри и Драко с Асторией пригласил.

– Оу… Я вроде как не фанат квиддича. – А еще не фанат лицезрения идеального личика Астории.

– Ну, как знаешь. Но если вдруг передумаешь, мы все будем рады.

– Спасибо.

Да, определенно неспроста.

Уже после обеда Драко долго колебался, но потом все же рассказал мне про две новые жертвы… и сдавленным голосом попросил быть осторожной.

«Как будто я и так…» – проносится в голове, когда я выхожу из Министерства.

Утонув в своих мыслях, теряю концентрацию и не замечаю, как кто-то подходит ко мне сзади и закрывает глаза руками. Самое тупое нападение. Палочка уже в правой руке, локтем левой я бью нападающего в живот, который оказывается каким-то уж слишком твердым.

– Ау! – вскрикивает голос, слишком высокий для мужского и слишком низкий для женского.

Прежде чем я успеваю подумать, скручиваю нападающего и только тут понимаю, что он на полголовы ниже меня.

– Егорка?!

– Ай, ну пусти, больно же! В ребро прям, блин, попала!

– Что ты тут делаешь?

– Это у тебя вместо «Я рада тебя видеть»? – спрашивает насмешливый женский голос.

– Настя?! Наставник?..

– Майские праздники, помнишь? – Наставник снимает мои руки с Егорки, давая ему воздух.

– Ааа… да, точно… забыла совсем… А почему не переместились по каминной сети сразу ко мне домой?

– Пытались, – улыбка Наставника любезная, но это меня и напрягает. – В твой камин не переместиться, защитное поле вокруг дома на километр.

– Ааа… у нас тут… оборотни, мой босс велел поставить барьер. Только я могу пройти, – тру у основания безымянный палец правой руки и тереблю серебряную волчицу.

– Ну, оборотни, тебе-то что? – усмехается Настя.

– Потому что я вроде как вполне себе нормальная волшебница безо всяких звериных наклонностей.

– Вообще, я не понимаю, почему ты не сказала им, что ты… – начинает Егорка.

– А-па-па-па-па! – я закрываю его рот рукой. – Давайте пойдем домой. Вы, наверное, устали с дороги. Уж я знаю, что такое ожидание в транзитном пункте, – беру Егорку за руку, собираясь трансгрессировать.