– Может быть, выясним сразу, что тебя во мне не устраивает? И я… смогу измениться…

– То, как ты выглядишь, – он поднимается из рабочего кресла и направляется ко мне, его взгляд скользит от лица к груди, – твой долбанный акцент…

Мой рот возмущенно открывается. Конечно, мне далеко до носителей языка, но… все-таки! У меня никогда не проскальзывает грубое русское «р», да и вообще..!

– Ну, славянский он немного, так я же…

– Не славянский! – опровергает босс, упираясь в мой стол ладонями и заглядывая в глаза. – Какой-то… американо-славянский, отвратительный!

Тут он прав. Британский акцент – это совсем другое. Трудно объяснить, на что он похож. Такой… округлый, что ли. Как будто у них в глотке застрял ком, мешающий нормально говорить. Но… акрамантула мне на голову, звучит очень сексуально!

– Ну… Простите! Тут ничего сделать не могу, – я опускаю голову, потому что не могу смотреть в глаза. Слишком личное. – Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы облегчить тебе жизнь… – перо попадает во вспотевшие ладони, и расстроенная вконец девушка начинает водить им по столу.

– Уедешь?

– Не могу, – никогда мне так не был интересен пух, собирающий со стола пыль.

– Переспишь со мной?

Щеки загораются, и я вскидываю голову.

Он не из тех, кто доверяет людям. Но также не из тех, кому можно доверять…

– Нет! – восклицаю я, даже не успев подумать, но тут и думать не о чем. Да я лучше уеду! Вот еще, быть подстилкой для таких мерзавцев, как он…

– Правильный ответ.

Мистер Малфой молча возвращается к своему рабочему месту и садится на стул.

– Иди сюда. Поможешь мне.

Вечером ко мне прилетает измученный сокол-сапсан. Письмо от Наставника, даже без подписи я могу узнать его аккуратный почерк. Пока птица отдыхает и ест, быстро чиркаю ответ, длинный, расписанный в мельчайших подробностях, иначе у меня едва ли что-то получится. Сокол терпеливо сидит на жердочке, и я уже собираюсь привязать конверт к лапке, как понимаю, что сапсан спит крепким сном. Не могу даже представить, сколько часов он летел, бедняга. Ладно, до утра потерпит, пусть дрыхнет.

Я гашу свет и выхожу на улицу. Обычному человеку было бы здесь страшновато: дом стоит на краю леса, от которого простирается бескрайнее поле. Нашли, конечно, в Министерстве место, где практикантку молоденькую разместить! Ну, хоть бесплатно. Да и воздух здесь свежий и спокойный. Но запах… Чуть принюхавшись, я ощущаю чужой душок. Они были здесь недавно. Звериный рык рвется из горла. Возвращаюсь в дом и смотрю на календарь. Уже скоро.

Драко быстро удалось отдышаться – бегать так было не в первой. Казалось бы, трансгрессируй – и никаких проблем, но тогда он их непременно упустил бы. А как все здорово начиналось! Замеченный в подворотне оборотень и неприметная слежка за ним. Теперь же Малфою приходилось улепетывать со всех ног от целой стаи. Но знание о том, где они прячутся при свете дня, – бесценно. Правда, и оно не стоило жизни потомка аристократической семьи.

В лесу было темно, хоть глаз выколи, что, однако, не позволяло Драко занять палочку Люмосом. Впереди между деревьями показался просвет. Слизеринец рванул к нему, как обезумевший от голода дементор. В чистом поле, местами еще покрытом снегом, стоял небольшой домик, в окнах которого приветливо горел свет. Первой мыслью Малфоя было трансгрессировать сейчас же. Дом наверняка защищен, а вовлекать простых волшебников в расследование Поттер запретил под страхом… он так и не придумал, под страхом чего, но обещал, что гнев его будет воистину ужасен. Но до того, как Драко успел привести свой гениально простой план в действие, на подоконник дома с криком приземлился сокол. Птица постучала по стеклу, и уже через несколько секунд раму отодвинула девушка. Кто бы мог подумать! Русская практикантка ласково погладила сокола по голове и занесла в дом.

«А может, она не так и бесполезна», – Малфой ринулся к избушке, собираясь укрыться там и заставить девушку помочь.

К его величайшему разочарованию, слизеринец не встретил никакого препятствия в виде хотя бы слабенького охранного заклинания.

«Мерлиновы яйца!» – чертыхнулся Драко, осознавая, что придется уводить стаю отсюда, иначе завтра у них будет освежеванный труп иностранки, и тогда не избежать уже международного скандала, не то, что местного.

Малфой дождался, пока твари выскочат на поле и засекут его, а потом двинулся в противоположном от домика направлении. К счастью, звери последовали за ним, не обратив на жилище привлекательной жертвы ровно никакого внимания.

Драко чувствовал, что отбежал уже достаточно далеко, но для трансгрессии нужна какая-никакая концентрация, а попробуй-ка собрать мысли в кучку на бегу! Слизеринец знал, что теперь, когда он потерял фору из-за неудавшегося плана использования девушки, даже секундное замешательство будет фатально. Но если Малфой хотя бы попытается, то вероятных исходов будет два. А вот если продолжит бежать, шансов оторваться у него на один меньше. Слизеринец хотел остановиться, но по инерции пробежал еще несколько метров. Вдох, выдох… сконцентрироваться. Он уже почувствовал, как его втягивает в трансгрессионную воронку, когда кто-то неожиданно ухватился за ногу. Малфой запаниковал. Расщепление – вещь неприятная.

В пятницу я, надо сказать, с некоторым облегчением ухожу из Министерства. Уже во второй день моей практики босс набросился с обвинительным вопросом: «Почему твой дом незащищен?!», а потом вернулся к работе. Видимо, спрашивал он исключительно с тем, чтобы моя «безалаберная» особа задумалась. Хоть и не сразу, но мне удается понять: он был там. Не он один, кстати. Только у меня теперь зреет другой вопрос: что мистер Малфой делал у моего дома?

В лифте я встречаю мисс Грейнджер.

– Эва, – с приветственной улыбкой она машет мне рукой. – Как твои дела?

– Хорошо, – не задумавшись, лгу я.

– Как работать с Малфоем?

Вопрос-то предсказуемый, но у меня нет ответа.

– Сложно… но мне нравится, – очередная поддельная улыбка.

Дальше едем молча. Вообще, я спец по неловким моментам, но вот девушке ситуация, вероятно, кажется слишком напряженной.

– Сильно устала за неделю? – спрашивает она.

– Да, как обычно, – пожимаю плечами.

– Знаешь… ммм… мы в пятницу вечером всегда ходим в один бар выпить сливочного пива, поболтать… Ты можешь к нам присоединиться.

Удача! Правду говорят: когда закрывается одна дверь, открывается… окно. И грех им не воспользоваться.

– С удовольствием, – воодушевленно улыбаюсь я.

Бар, в который меня приводит мисс Грейнджер, называется… «Дырявый котел». Кажется, я слишком долго изучала эти дурацкие документы по войне, потому что без колебаний направляюсь к столику, где сидят рыжие маг и ведьма. Джиневра Уизли-Поттер и Рональд Уизли. Чистокровные. После войны она стала ловцом какой-то квиддичной команды… Как же там было? «Холидех…», нет, «Холихедские Гарпии». Позже ушла из спорта из-за беременности. Сейчас работает спортивным обозревателем во всеми читаемом «Ежедневном Пророке». Мистер Уизли же помогает своему брату Джорджу в магазине «Ужастики умников Уизли».

Сделав два шага по направлению к их столику, замечаю на себе подозрительный взгляд мисс Грейнджер. Вот прокололась! Я же должна их НЕ ЗНАТЬ…

– Нам… нам ведь туда? – спрашиваю я, побледнев, словно полотно.

– Да… Там Рон и Джинни, пойдем, представлю тебя им, – улыбается мисс Грейнджер.

Вообще, она милая, добрая. Но умная. Слишком умная. Угроза для меня. Пометка в голове: вести себя с мисс Грейнджер как можно осторожнее.

– Гермиона! – мистер Уизли поднимается со стула и, подойдя к девушке, целует ее, коротко, словно стесняется. И опять моя чувствительная половина болезненно сжимается: этому человеку я тоже буду врать следующие несколько месяцев.

– Привет, Рон, Джинни. Позвольте вам представить, – она обращает внимание друзей на меня, – наша практикантка из России, Эва.