Литмир - Электронная Библиотека

С такими мыслями Клод с наигранной небрежностью рассекает, наконец, толпу информационных гиен и садится в свою неприметную машину с тонированными стеклами. Тут же с его лица сползает рекламное спокойствие, и он лупит кулаками по соседнему сиденью:

– Они думают, что я ее люблю. Ее-е??!!

Перед глазами маска сладострастия жены, заслоненная жирным затылком партнера сменяется маской брезгливости на том же лице, которое обращено к мокрому комочку-ребенку который из нее выпал. Жена рукой отстраняет кроху:

– Я не буду его кормить – это испортит грудь. А она нужна мне совсем для другого.

Ангелы «проматывают» запись его воспоминаний о прошлом дальше, включив режим быстрой перемотки. Теперь все действия Жизель Тауб выглядят комично из-за скорости движения изображений. Но трагизма для Клода не теряют.

Вот Клод застает жену пьяной на коврике в прихожей, и не находит нигде сынишку – грудничка.

Он оказывается забытым в ванной: в давно остывшей воде, где барахтается не первый час к моменту прихода отца. Как только не утонул – его Ангел держал головку над водой.

А вот жена Клода Жизель в ресторане отсасывает сперму под столом на каком-то банкете у чиновника от спорта. Скатерть падает, грохоча тарелками об пол, заставляя обернуться туда всех собравшихся на этот звук, усиленный еще и воплем кончившегося мужчины. Тому стыдно, а Жиз вылезает из-под стола, сыто облизываясь и лениво заправляя подрагивающую, почти вибрирующую тугую грудь в вырез платья.

С лицом, застывшим в страдании, как театральная маска горя, Клод в своей машине свернул с трассы к обочине и уткнулся в руль лицом, сотрясаемый какими-то икающими рыданиями. Не только пережитый только что публичный позор и отвратительные воспоминания заставили его впервые после детства выпустить воду из глаз, вымывающую боль…

Ангел Клода тем временем посмотрел, как на врага, на Ангела жены Клода – Жиз.

– Ой, кажется, я пропустил тут какие-то слова этой твоей сильно распустившейся розы. Почему ты скрывал от Абсолюта, что эта гулящая девка заявила: если Клод от нее уйдет, то она убьет ребенка. Подстроит все так, будто ей пришлось взять сынишку на тренировку по стрельбе – не с кем было оставить.

Или уронит малыша с яхты в океан во время шторма.

Ангел Жиз, примчавшийся в спешке в это ограниченное плотными облаками пространство, только прятал глаза и краснел:

– Ну, было такое. Но, в конце концов, она же родила Клоду ребенка, хоть и не хотела никаких сопляков. Она в Тауба неотвратимо влюбилась. Это была не любовь, а мания. Она ставила палатку у него под окнами дома. Она купила его маме изумрудное колье на день рождения, когда Клод над ней просто издевался. Жиз давала объявления в газету на половину полосы: «Люблю Клода и умру, если он не сделает мне ребенка». заставила его жениться на себе буквально под дулом снайперской винтовки. Она надеялась, что его сопротивление – это пир-ход, невозможно не полюбить такую страстную красотку, как она.

Но в браке Клод ее не полюбил, а возненавидел, отказывался с ней спать. Вот Жизель и мстила за его равнодушие. Мог бы и подыгрывать женщине! Ведь однажды она ему очень понравилась, когда он переспал с ней на каком-то мировом спортивном форуме. И с тех пор она стала им одержима.

Для него этот эпизод ничего не значил. Все женщины после соревнований были в него влюблены. Чемпион с такой фигурой и лицом – парень из рекламы счастья.,

Ангел Клода имел много еще чего, чтобы побить аргумента Ангела Жиз – рыхловатого субъекта с редеющими волосами. Но не стал доводить до скандала. Это непрофессионально, в конце концов. Но кое-что не упомянуть было просто нельзя:

– Родила только потому, что пропустила срок возможного аборта. И потом, Клод никогда не мог был быть уверен, что это его ребенок. Ее похождения начались через два месяца после свадьбы.

– Давайте взглянем на судьбу малыша. – Попросил пацен-Ангел, приставленный к сынишке Клода.

Ангелы вгляделись в кадры досье до появления маленького Фредди. Да, Клод, похоже, его отец. Влюбленная Жиз не гуляла с кем-то другим в период зачатия плода.

Ангел Жиз почувствовал себя правым, что предало ему мужества. И надо было быть справедливым. Да, он защищал свою подопечную. Но не от Бога же ее защищать, если бесы давно уже ею овладели во многих телах и лицах?

– Да уж, в постели она такое вытворяет… Я, конечно, все время ее внутренним голосом твержу одно и то же – одумайся, иначе станешь не охотником, а жертвой. А внутри ее – только смех: ни слова, ни мысли. Такое впечатление, что она от жизни хочет только чувственных удовольствий. И Клод по темпераменту до нее явно не дотягивал. Он был измучен постоянными приставаниями.

Жизель из себя все хорошее выпалывает насильно, оно ей только мешает получатьоргазм. То, что она называет свободой – это явный блуд. Но она так сильно любит неподходящего ей мужчину, что бросить ее еще и мне просто не пристало!

Моя работа по защите Жизель – не для Ангела, нельзя нам смотреть порно. Но не бросать же ее совсем! Это – предательство, отступление. И каждый Ангел решает, стоит охранять изгаженную душу дальше или нет. Вспомним хотя бы Марию Магдалену!

Ангел Клода прервал его оправдания, сверкнув нетерпеливо энергетическим плащом за спиной – Смотри, мы чуть не пропустили на Земле решающий момент биографии подопечных! Скорее, все по своим местам!!!

Участники совещаний на Небесах врассыпную мчатся к своим подопечным, проходя через влажную губку облаков, вызывая шипение от своих горячих не то плащей, не то крыльев за спиной, смог улиц, срезая углы домов, чтобы не допустить, увы, вероятный трагический поворот событий. Точнее, попытаться спасти двух хранимых от смерти или тюрьмы.

Ведь отличие деятельности Ангелов от провокаций бесов в том и состоит, что свою и даже Божью волю они не могут навязывать силой или какими-то нечестными приемами. Человек должен с Хранителями согласиться, когда они ему что-то внушают и начать следовать их советам.

Если же подопечный всегда делает противоположное тому, что нашептывает Ангел – упрямца просто отпускают на свободу. И отказывается Ангел с охраны только того Хранимого, кто намерено совершает большое зло. Душа покинутого человека как бы выгорает тогда еще при жизни в огне злобы и ненависти. Ведь не напрасно нас призывают прощать – не ради других, а ради сохранения собственной души, чтобы она не покорежилась и не испепелилась от жгучей обиды или ненависти…

Но вернемся к событиям, тем более, что души Клода и Жиз оказались на грани между двумя мирами. Ведь убийство – смертный грех. И тот, кого Ангелы выбрали Софье в мужья, увы, уже был готов его совершить.

…Клод стоит у двери в спальню в родном пентхаусе с отчаянием на лице. В мутном, гадком, аж липком от спермы и пота воздухе комнаты в постели бесстыдно развороченная, как курица перед отправкой в духовку, валяется Жиз. Потемневшие от рвоты золотисто-каштановые волосы ее сбились в колтун. Она с похотливой гримасой, будто команду собаке дает – хлопает себя по внутренней поверхности бедра, показывая, что Клод должен прийти к ней в постель, упасть в липкие объятия.

Клод от отвращения прикрыл глаз, пытаясь остудить свою ярость. Он опустил веки, как занавес над этой непристойной сценой. Он хотел, чтобы так не саднило внутри от разлива желчи или просто от обжигающего стыда за свою жизнь.

– Я совсем не хочу тебя, Жиз. И не потому, что подозреваю, что ты уже заразилась опять от кого-нибудь сифилисом во время соревнований. Для меня твоя всеядность омерзительна. Пресса пытала меня по поводу наших интимных дел. Ты не устала приносить грязь в нашу жизнь. Сын скоро будет понимать все.

Вместо того, чтобы обидеться или хотя бы возразить, Жиз начала гладить себя между ног, старясь усилить нажим, и почти мучительно постанывая.

– Не рассуждай, ложись на меня скорее. Не получу, что хочу – и твой ребеночек – тю-тю. И не научится он разговаривать.

У Клода мелькнуло желание оторвать этой мерзкой кукле из сексшопа голову, схватить малыша в охапку и убежать. Куда? В лес? Там нет детского питания.

3
{"b":"561657","o":1}