Он сбежал. Он выжил. Он приземлился целым и практически невредимым. И судя по всему, был практически мёртв, как если бы ничего из этого не случилось. Он глубоко вздохнул и затем закричал на пустой планете, зная, что даже если он сделает это, вокруг нет никого, кто мог бы его услышать

- Я….НЕ ЗНАЮ, ЧТО МНЕ… ДЕЛАТЬ!

Глава V

Казалось невозможным, чтобы день сделался ещё жарче. Сегодня одно было невозможнее другого, и, как бы то ни было, Финн не удивлялся, что жара продолжала усиливаться. Прищурившись в мерцающую даль, он не увидел впереди ничего кроме песка. Песок перемежался лишь встречающимися изредка соляными пластами, за которыми снова следовал песок. Ничего кроме песка: слева, справа, позади….

Нечто двигалось ему навстречу: резкие очертания вырисовывались из отдаленного миража. И это что-то не было беззвучным. Видение стремительно увеличивалось в размерах под нарастающий, колеблющийся вой. Транспорт! Какое-то средство передвижения здесь, посреди выжженной пустыни, и оно двигалось прямо к нему! Шатаясь, он поднял руки и принялся кричать так громко, как только позволяла пересохшая глотка.

- Эй! Здесь! Я здесь! Эй!

В этот момент его не волновало, кто находится в спидере, даже если тот был набит приспешниками Первого Ордена. Что угодно, кто угодно, если они поделятся с ним водой.

Спидер оказался большим, побитым и заполненным всевозможными негодяями - представителями нескольких рас, ни одна из которых, впрочем, не отличалась состраданием. Крича на него и делая грубые жесты, они пронеслись мимо, даже не сбавив скорость, оставив на своем пути только сухую пыль и презрительный смех.

- Спасибо! - к издёвке в голосе он добавил насмешливый поклон. - О да, добрые путешественники, я так вам признателен! Тысяча благодарностей!

Он продолжил бормотать себе под нос, прибегая к словам и фразам полдюжины систем. За которые его могли бы и в звании понизить, оброни он их в присутствии офицера.

Но теперь ему не было нужды заботиться о чем-то подобном. Он больше не был солдатом на службе Первого Ордена. Да и, если он теперь обнаружит себя среди его сторонников, порицание за ругань - последнее, о чем бы он беспокоился.

Где же он находится? Блуждания средь дюн ни к чему не приведут. Ему нужна была цель, направление. Он поднял глаза. Чтобы найти необходимое, стоило получить более полное представление о его окружении.

Существуют физические задачи и более трудные, чем восхождение на крутую песчаную дюну, но лишь немногие из них столь разочаровывают. На каждые два шага вперед один скользящий назад, и это если предположить, что карабкающийся не потеряет почву под ногами и не скатится вниз к подножию песчаного холма. Преисполненный решимости достичь вершины, Финн продолжал бороться, сбиваясь с ног, пока не достиг гребня небольшой песчаной горы. Первое впечатление от окрестностей было удручающим, как он и опасался: только песок, сметенный в дюны поменьше. Но вдалеке, слева от него, было…. могло ли это быть….

Да! Поселение! Какого рода он не знал, но там должна была быть вода и еда, и укрытие от солнца. А если уж ему совсем повезет, это даже может оказаться местом назначения вопящей толпы, которая бессердечно проследовала мимо него на спидере. Он был бы не прочь вновь встретиться с некоторыми из этих хвастливых путешественников – конечно, после того как освежится и восстановит свои силы. Он начал осторожный спуск с дальней стороны дюны, на которую с таким трудом взобрался. Наконец-то у него было направление.

Но он все еще не позволял себе надеяться.

*

В трехмерном изображении не было ничего интригующего. Стандартный табель солдата: персональная история и записи тренировок. Тем не менее, Хакс внимательно его просмотрел. Когда изучаешь психологический профиль в поисках отклонений, важны незначительные зацепки. Что-то из переписки, любимая цитата, даже поза человека во время ответа на вопросы: что угодно могло служить отправной точкой для понимания необъяснимого поведения штурмовика. Он не ожидал найти голо-изображение ФН-2187, держащего плакат с надписью: “Я собираюсь слететь с катушек, освободить заключенного и украсть ТАЙ файтер.” Если и были какие-то признаки психической неуравновешенности или сопереживания сопротивленцам в истории солдата, Хакс ожидал, что они будут трудноуловимыми, а не явными.

Но до сих пор не было ничего. Ничего, дающего предположить, что ФН-2187 может в один день стать перебежчиком. Ничего, указывающего на его непохожесть; никаких отличий от сослуживцев. Ничего, чтобы выделить его как человека, как солдата, как исключение.

Размышляя об этом, Хакс приходил к выводу, что факт того, что ФН-2187 прошел по всем базам как исключительно обычный солдат был куда более тревожным, чем, если бы его история изобиловала сомнительными высказываниями и подобными психотическими эпизодами. Это вынуждало предположить, что в их рядах могли затаиться другие, подобные ему. Они не должны были узнать, что он сделал. Психотехники уже трудились не покладая рук, консультируя всех, кто входил в контакт с ним, вне зависимости от того, было ли это ничем не примечательное повседневное взаимодействие или свидетельство его вероломного побега. Весь этот инцидент должен быть скрыт, забыт и похоронен, чтобы ни один росток этой заразы не пророс в их рядах.

Хакс знал: последнее, в чем нуждаются компетентные боевые силы - непредвиденные всплески индивидуальности.

Свет от голограммы отражался на облаченной в хромированную броню фигуре, стоявшей позади него.

- Ничего примечательного, - произнесла Фазма. - ФН-2187 был приписан моей дивизии, прошел некоторые дополнительные тренировки по специальности, получил оценку и был отправлен на переобучение.

Хакс медленно покачал головой, продолжая изучать записи. Если что-то и выделялось в истории штурмовика ФН-2187, так это его исключительная банальность. «Ни предшествующих признаков инакомыслия. Ни пререканий со старшими офицерами. Он кажется столь неприметным, что мог бы быть невидимкой».

- Это его первое нарушение, - Фазма не демонстрировала ничего кроме профессионального интереса ни к самому происшествию, ни к человеку. - Его единственное нарушение.

Войдя в комнату, Кайло Рен приблизился, чтобы присоединиться к ним.

- Поиски изъянов вашей тренировочной системы не помогут заполучить дроида.

Хотя маска и скрывала выражение лица, ярость, кипящая за его внешне спокойным поведением, была почти осязаема.

- Всё же, у нас есть большие заботы, - настаивал Хакс.

Его тон и язык тела свидетельствовали о том, что он недолюбливает вновь прибывшего. Чувство это было взаимным; ни один не пытался скрыть своего презрения.

- Не для меня.

“Типичный Рен”, подумал Хакс. «Эгоцентричный, высокомерный, безразличный к интересам других».

- Верховный Лидер ясно дал понять, что карта к Скайуокеру не должна попасть к Сопротивлению. Захватим дроида, если сможем. Уничтожим, если будем вынуждены.

Рен помедлил, обдумывая слова генерала.

- Достаточно простая задача, или только кажется таковой. Найти одного дроида. Как раз для ваших солдат, Генерал?

Хакс отвернулся от голо-файла штурмовика. Он уважал Рена и его способности, но он не боялся его. Он не дослужился бы до ранга генерала сил Первого Ордена, если бы выказывал страх.

- Я не потерплю обсуждения моих методов.

- О каких методах идет речь, Генерал? О тех, которые позволяют единственному рядовому штурмовику освободить важного пленника из заключения, провести его в действующий ангар и помочь тому пробить свой путь на свободу? Какие методы обучают такому мастерству? Очевидно, что, по крайней мере, некоторые из ваших солдат высококвалифицированные предатели. Возможно, Лидеру Сноуку стоит обдумать использование армии клонов.

С огромным трудом Хакс сдержал себя.

- Мои люди получают исключительное обучение. С рождения в них воспитывается преданность друг другу, своим офицерам и Ордену. Проявление единственного отклонения не дает вам права сомневаться в методах, которые оттачивались долгое…