Вот только вечерами нельзя ей будет, подумал Мишель; ей ведь тоже надо разыгрывать наш сценарий... так что по вечерам - домой... И чтобы сегодня не смела машину брать после стресса... ну, я ей скажу ещё, она же зайдёт опять; и ключи от машины ведь у доктора вместе с остальными вещами...

И как же там всё-таки сейчас эта малышка, Элиза? Что с ней? И Винсен, и его жена, и дочка - они, наверное, волнуются куда больше меня... А мне, когда встану, не очень-то можно будет по всей больнице разгуливать - ещё на них наткнусь... Ладно, здесь-то они меня не увидят, они же в детском реанимационном; и сейчас даже не "они", а только Луиза, он и дочка уехали...

И именно в это время Андре Винсен, всё ещё охваченный впечатлением от прочитанного им "Сказания", входил вместе с Жюстин в квартиру своих родителей. Дочку он разбудил только минуты за три до приезда, и она мгновенно, ничуть уже не сонная - да и возможна ли заспанность, когда такое пережито? - спросила, сколько времени и не звонил ли он маме, не узнавал ли о ходе операции... "Она сама звонила недавно, - ответил он, - сейчас десять минут седьмого, началось всего час назад, Жюстин, ещё никто не может ничего знать..."

Затем их долго не выпускали из объятий - выпустили лишь когда они попросили чая. Заглянули к Пьеру - малыш ещё спал... "Рассказывайте уже, наконец!.." Чай был с мёдом, шоколадом, вареньем, и оставшиеся сласти из кондитерской высыпались в большую поставленную на стол миску. "Мы приехали вовремя, - сказал Андре отцу, - иначе через двадцать минут ты включил бы радио, и вы были бы опять очень испуганы. Если бы мы не успели, я заранее успокоил бы вас по телефону и дал бы вам поговорить с Жюстин..." На встревоженное "В чём дело?" - ответил:

- Сейчас там оперируют маленькую Элизу, ей делают трансплантацию... ей пересаживают почку, которую, к счастью, всё-таки доставили. К счастью... подожди, мама... потому что у неё очень редкая группа крови. На все запросы в банки органов отвечали, что такого образца у них нет. - Он чувствовал, что родители, переволновавшись, ко многому сейчас подготовились; и именно сейчас - тот момент, когда им можно открыть всё; он чувствовал так и поэтому говорил очень твёрдо и даже "чеканно". И Жюстин - она в этом плане в Луизу, восхищённо подумалось ему, она удивительно умеет поддержать самым верным способом, - взяла их обоих за руки, сидя между ними... - Так вот: когда врач сообщил нам, что надежды на получение органа нет и что ребёнок, видимо, обречён, тогда, - тут он всё же сделал паузу, встретившись глазами с мамой, и она вскрикнула, опередив его:

- Боже мой! Луиза?!.

- Нет, нет, бабушка! - девочка обняла её... А папа, кажется, понял, мелькнула мысль у Андре... он на неё смотрит... я же сказал - дал бы вам поговорить с Жюстин...

- Нет, у Луизы группа не подходит - ни у неё, ни у меня. Донорство предложила она, - промолвил он тихо и медленно, кивнув на дочку. - У неё - та самая... мы знали, и она сама знала...

Они сидели, почти застыв - оба прижимая к себе ладони внучки. - Поймите, не было выхода, - сказала она устало-будничным тоном. - Малышку было бы не спасти без почки, и я предала бы её... и мама с папой, если бы не подписали... Но всё обошлось, бабушка... дедушка... всё обошлось...

Мама молчала, обхватив Жюстин обеими руками... в лице её проступила некая "замороженность", защищавшая сейчас, наверное, от душевной бури... Отец вдруг мягко вызволил руку, поднялся... - Андре, дай-ка мне закурить... "Вот так и Луиза, - подумал Винсен-младший, - попросила сигарету ТОЙ ночью, когда я ей рассказал... а он-то ведь вообще не курит..."

- Папа, у тебя же стенокардия!..

- Одна повлиять не может... - Прикурив, отец подошёл к задёрнутому занавеской окну, отвёл в сторону ткань и, до отказа сдвинув раму, чтобы окно было настежь открыто, облокотился на подоконник... - Знаете, ребятки, нам долго надо будет свыкаться с тем, что мы узнали!..

"Ребятки" переглянулись... Андре бережно, но в то же время настойчиво потеребил маму за плечо. - Мама, успокойся, мы здесь... Налей-ка лучше ещё чаю, и конфет принеси, - добавил он по-мальчишески требовательно. Сейчас, подумалось ему, её лучше всего "задействовать"... И действительно, она покачала несколько раз щёку на ладони - как бы "вплывая" в реальность, в которой ей предстоит осваиваться, - а затем выпустила из объятий внучку, встала и пошла на кухню ставить электрический чайник и доставать конфеты, а заодно и глазированные сырки... "Я помогу, бабушка" - сказала Жюстин и направилась за ней... Всё, подумал Андре, одно уже рассказано... это позади; но надо будет ещё о нашей тайне двухмесячной давности, и лучше с этим не ждать, отец так или иначе спросит...

Но спросила - мама. Она вышла из кухни с пластмассовой банкой шоколадных сырков и, "хлопнув" ею об стол, схватила его за оба запястья и проговорила тоном, знакомым ему с детства, - такой тон появлялся у неё, когда он, далеко не самый "послушный мальчик", выводил её из терпения:

- Всё! Хватит! Я хочу сейчас же, мы с папой хотим сейчас же - слышишь, Шарль, скажи ему! - чтобы ты немедленно прекратил скрывать от нас то, что с вами делается!.. Эти странности с вами... у вас... не вчера начались! И что там на самом деле с девочкой этой... и что там с Луизой... я сейчас же хочу с ней поговорить!..

Он не успел ответить - вмешался отец:

- Софи, о Луизе и о девочке они ничего не скрывают, иначе им было бы не до конфет...

- Вот именно, дедушка, - подхватила Жюстин, ставя на стол чайник и вазочку с мармеладом. - Папа, тебе лимон положить?

Он кивнул... "И всё-таки мне нужен тайм-аут..." - Слушайте, Пьер скоро проснуться должен - так он с нами поедет или нет? Понимаете, нам ведь домой заехать надо, искупаться, вещи собрать - и опять туда... мы ведь там гостиницу снимем, а Луиза при малышке будет на отделении, ей уже койку отвели...

- Не только Пьер, а мы тоже с вами, - решительно и уже как-то по деловому сказал отец. "Да, конечно, пусть едут... будем все вместе... значит продлёнка у малыша летит, надо будет и туда позвонить, чтобы не беспокоились" - И вот что... "Луиза при малышке на отделении" - процитировал Винсен-старший слова сына... - Если уже и это... вы, по-моему, ещё кое-что не досказываете... Вы, я чувствую... мы это ещё до вашего приезда подумали... вы собираетесь взять её... удочерить...

- Да, - стараясь говорить спокойно, ответил Андре. - Мы не то что не досказываем, а просто не успели ещё об этом...

- Больную девочку... она никогда не сможет без врачей, без проверок, без режима... - тихо и как будто "взвешивая" каждое слово, промолвила мама. - Вы понимаете, на что решаетесь?

- Понимаем, мама, тем более что я, в конце концов, основы медицины знаю...

- А кто она вообще? - спросил отец, туша сигарету комком влажных салфеток... - В смысле - откуда, кто родители?.. - пояснил он свой вопрос тоном, в котором сквозила некоторая неловкость... - А лицо не пострадало?.. - добавил прежде чем мог бы прозвучать ответ.

- Нет, что ты, дедушка, она очень... даже красивая, по-моему, - быстро и даже с неким воодушевлением сказала Жюстин.

- Никому не будет бросаться в глаза, что не родная дочь, - ответил Андре на то, что - он прекрасно понял, - интересовало отца... И подумал - для тебя тоже имеет значение вопрос о "тех" и "этих"... Затем добавил: - Мать растила её совершенно одна, она родила её от мимолётной связи с итальянцем, живущим где-то в Калабрии и даже не знающим о своём отцовстве...

- И всё-таки, - сказал Шарль Винсен, усаживаясь за стол и тронув сына за локоть - как бы желая повернуть его к себе, - и всё-таки не уходи от того, о чём с тобой заговорила мама и что ты обещал мне по телефону. Ты обязан открыть нам всё - понимаешь, ВСЁ. Мы уверены - у вас ещё до этой истории появилось в жизни что-то тяжёлое. В жизни или... в душе... И уверены в том, что Жюстин знает, - продолжал он, сделав успокаивающий знак рукой жене, испуганно взглянувшей на внучку... - Софи, да ты ведь тоже так думаешь, и ты сама при ней начала!..