Обо всём этом было приятно думать, но Луиза понимала - этим она отодвигает иные размышления, тяжёлые, сознание неизбежности которых вставало перед нею неотвратимо надвигающейся острозубой волной. Она понимала, что не скроет от Андре услышанную ею историю жизни убитой им "Клэр"... да ещё и этого пожилого запутавшегося Бланшара, - нет, не скроет!.. Это не была бы "женская бережность", в утаивании было бы что-то лживое, лживо-дешёвое - столь же, сколь и в той "пощаде", о которой говорила Натали... Ну, и что он почувствует? Ощутит себя "толкнувшим падавших", погубителем обездоленных? Но, защищаясь от того, кто напал, человек не видит бросившегося на него хищника маленьким обиженным ребёнком, которым тот был когда-то: он убивает не беззащитного сироту - нет, он стреляет в сгусток зла, в который этот сирота превратился... был превращён злыми силами!.. Разве не так?...
Но когда рассказать? Лучше, чтобы, находясь у своих родителей, он не знал и не думал об этом, - пусть там он будет ещё в том самом вчерашнем настроении... Может быть, потом, дома, когда Жюстин ляжет спать? Или уже завтра - поздно вечером, вернувшись домой после мюзикла?.. Вещи, которые Натали принесла, можно разложить уже сейчас, - и в ближайшее время он вряд ли заметит их... Да, лучше так...
- 13 -
Но получилось иначе. Закончив смену, проведя целых пять экскурсионных групп, между которыми выпадали лишь краткие перерывы, очень уставшая, она к половине восьмого действительно приехала в игротеку. Затейница уже раздавала детям надувные шарики и символические подарки-сюрпризы; уже многие ребята и девочки толпились возле столиков, держа одноразовые стаканчики с лимонадом или соком и тарелочки с набранными лакомствами-"погрызунчиками". Некоторые расходились. Она издали увидела Андре - он, по своему обыкновению, пил кофе, переговариваясь о чём-то с двумя хорошо знакомыми мамами. Подойдя, услышала - обсуждают, когда можно будет привести детишек к Пьеру в гости; "Если удобно, - может быть, в четверг ближайший? - подключилась она, - мы раньше дома будем, они подольше поиграют..." Налила себе чаю, разбавила немножко яблочным "нектаром". Пьер подбежал, стремительно вскарабкался ей на колени, чуть не выбив нечаянно из её руки картонный стаканчик... "Ты всё-таки осторожно, у мамы же горячее питьё в руках" - сказал Винсен тоном скорее взвинченным, чем спокойно-строгим... неужели он опять бьётся в капкане неких тяжёлых, сминающих ткань души мыслей... почему, что случилось?.. "И совсем не горячее, она сока добавила, я видел" - задорно отозвался малыш и перебрался на колени отца. Тот погладил его растрёпанную макушку - не может он долго сердиться на детей... Луиза незаметно от мальчика тронула Андре за рукав, вопросительно глянула ему в глаза - что с тобой?.. Он сделал успокаивающее движение рукой... потом тихо проговорил на плохом английском: "He must to stop himself from... before... making of dangerous things". Пьера не обижало, что родители иногда переходят при нём на другой язык: дети принимают как данность, что у больших имеются свои тайны: на то они, в конце концов, и взрослые... Ведь и самые добрые волшебницы в сказках произносят порой свои волшебные слова, ничьему, кроме них самих, пониманию не доступные...
Лица людей были веселы, и слова детских песен, перетекающих одна в другую, звали в светлое королевство Беспроблемье, в королевство, куда возьми да полети на связке разноцветных баллонов, что колыхалась над стеклянной дверью игротеки... Но - Луиза не могла объяснить себе, почему, - в движениях и звуках вокруг ощущала она сейчас нечто томно-прощальное; ей внезапно представился некий вокзал, вокзал времён её юности, с телефонами-автоматами то ли в зале ожидания, то ли на выходе из него, поблизости от перрона... И ей словно бы надо позвонить куда-то и сказать - не ждите, я очень хотела бы ещё увидеть вас, но не смогу... я слышу гудок своего поезда, поезда, в который сяду, ибо так мне суждено; и лишь когда он отбудет, мне скажут - куда лежит мой путь... Она будто бы в длинном дождевом плаще, и он, вздымаемый ветром, не даёт закрыть кабинку автомата... И чей номер ей надо набрать? Андре? Нет - он то ли едет вместе с нею, то ли она должна что-то передать ему, позвонив... а кому?.. И гудок поезда - надрывно-трубный, - словно предвозвещает... расставание ли с чем-то, рубеж ли таинственный, суд ли?.. "... семь Ангелов, которые стояли пред Богом; и дано им семь труб" - вспомнилось ей из Откровения...
- Мама, посмотри, что нам дали! - Пьер звонким голоском рассеял её видения, показал ей и папе набор печаток с изображениями мультгероев: эльфики, феи, принцы...
- Ой, прелесть, дай-ка посмотреть!.. - она прижала его к себе, как спасательный круг, - дай глянуть на твои детские вещицы, вытяни нас из печали, из надлома, из тревожных предчувствий... - Андре, ты видел? - они склонились вместе над пакетиком печаток, их щёки соприкоснулись. - Всё хорошо? - прошептала она, стараясь, чтобы голос её не звучал испуганно...
- Всё хорошо, Луиза... - он ответил вроде бы умиротворённо, но в глазах его что-то отчасти напоминающее ТОТ вечер, когда они сидели вчетвером в гостиной и он - тайно от неё и от детей, - собирался ночью ТУДА, на тот островок... собирался убивать, спасая их... и вот тогда тоже у него был такой взгляд - и растерянный, и сосредоточенный на чём-то своём... Но могла ли я тогда знать, что душа его простёрта между двумя краями бездны - между обречённостью и беспредельной решимостью?.. А смотрел ли он тогда так, или я потом вообразила это? И сейчас - не кажется ли мне? Или у него тоже мелькали некие образы?..
- Люди расходятся, мы поедем уже скоро, - сказал он. - Давай, сынок, поздравь ещё раз именинника... допивай чай, Луиза; а хочешь, я кекс тебе принесу? - Нет, может быть, у него и нормальное настроение; и почему бы нет, он же вчера так радовался...
- Да не стоит, на работе Люси тортиками шоколадными угощала - у неё десятилетие свадьбы... Я не устояла, взяла два... - И как же сладостно говорить о таких вещах!..
Они поехали к дедушке с бабушкой - за Жюстин; девочка уже сделала уроки и смотрела телевизор - вернее, слушала музыкальный канал... она уже любит эти песни с женским надломом: "... Он говорит про любовь, как говорят про машины!.." Но не возражала, когда дедушка собрался, глянув на часы, переключить на новости... Они сидели за столом, пили чай, и перед ними мелькали кадры международной хроники. Вот опять, очередной раз, про террористов, выслеженных и пристреленных где-то, - и про то, что звучат голоса правозащитников, усматривающих в этом незаконно-негуманное деяние... А Андре - только что думавший вроде о чём-то другом, - оказалось, уловил последние фразы. И сказал - резко, убеждённо: "Правильно сделали!.. Если закон велит заботиться о врагах, а не защищать близких, которым они угрожают, - тем хуже для закона, каким бы он там ни был международным". Луиза понимала - трудно ему удерживаться от таких высказываний... но эти его слова усиливают у родителей впечатление, что он "не совсем такой", как был раньше... И в самом деле, Винсен-старший внимательно посмотрел на него... затем - явно вызывая на следующую реплику, чтобы лучше почувствовать настроение сына, - "предостерёг": "Ты в разговорах с чужими, особенно на разных мероприятиях, старайся не афишировать свои разногласия с мировой общественностью, политкорректностью и прочими..." Он замялся на секунду... "Фетишами, - подхватил сын, - никчёмными и... злыми, потому что... знаешь ли, папа, общественность - мировая или любая иная, - пусть уж лучше осуждает, чем оплакивает..." И опять - пристальный, отчасти обеспокоенный взгляд отца; но мама разрядила обстановку, попросив маленького Пьера рассказать, что было на дне рождения...
И всё же хорошо, думалось Луизе, что родители видят его сейчас оживлённым, не погружающимся то и дело в мысли и образы, о которых он не может рассказать им... А почему Жюстин сидит задумчивая и даже не раздражается на бабушку, что та несколько навязчиво уговаривает её ещё покушать? "Да не надо" - тихо ответила, вздохнула... ... встала из-за стола, уединилась у окна, смотрит, кажется, на перекрёсток, где, повинуясь светофорам, то один, то другой поток машин останавливается и уступает дорогу... Подойти к ней? Нет, не надо... может быть, у неё свои видения... может быть, светлые - тогда жаль спугнуть... У неё скоро кончится детство, да и сейчас она уже совсем не по-детски иногда высказывается... доченька, не надо спешить во взрослость, она тебя дождётся; пока можно, смотри мультики, клади рядом, укладывая спать, мягких зайчиков...
