Иногда это чувство казалось ложным. Да, бывают эти чудные семейные вечера, когда всё по-старому. Звон чайных ложек... да, и во сне именно так звенело... мультфильмы, набросанные на стол и на диван игрушки Пьера, её тетрадки в родительских руках - она в шестом классе, но любит, чтобы они иногда проверяли уроки... математику папа, английский мама, а остальное когда как... Да, но почему?..
Эти "почему" были расплывчаты, каждое в отдельности давало ощущение лишь лёгкой, неопасной причуды, но в памяти и сознании Жюстин успело отложиться уже немало таких наблюдаемых ею странностей, и совокупность их страшила её. Вот этот самый ремонт... Отец отмахивался обычно от хозяйственных сложностей, крайне не любил заниматься ими; почти всегда именно мама, намного более терпеливая, искала в интернете адреса и телефоны нужных мастеров, планировала, что и как желательно улучшить дома, а папа брал на себя - да и то досадуя и поругиваясь, - только обязанность находиться в квартире во время тех или иных починок, встречать и провожать рабочих, расплачиваться с ними... А на этот раз - полностью наоборот: мама только вещи паковала перед поездкой, он же, именно он - так казалось дочке, - всё организовал и продумал... В чём причина этого "наоборот", причина этого столь неожиданного папиного усердия по ремонтной части? Не связано ли это, думалось девочке, с тем, как беспокойно - и о чём же, о чём, - они тогда, в ту ночь, под утро, шептались?..
Они иногда и прежде порой выходили и прогуливались вдвоём полчаса или минут сорок близ дома - да, они стали позволять себе это иной раз, когда ей, Жюстин, исполнилось девять и они, уложив Пьера, знали, что она, уже не маленький ребёнок, приглядит за ним... Но теперь они выходят на эти прогулки заметно чаще. "Может быть, потому, что чем я старше, тем легче им положиться на меня?.. Но вот в Париж, в Оперу... год и два назад они по абонементу ездили - нас отвозили к дедушке и бабушке и уезжали, - а сейчас почему-то нет... Мама сказала - утомительно, и уже всё пересмотрели и переслушали... Да, но ведь они же любили это, и сколько лет, кажется, ездили... и именно теперь - утомительно? А гуляют чаще... Как будто им не до спектаклей, а друг с другом наедине всё время надо что-то обсуждать... вот как тогда, той ночью... Что-то тайное от нас?.. И, может быть, не только от нас: к дедушкам и бабушкам они без нас не ездят, чтобы о чём-то поговорить... Может быть, не только от нас - от всех!.."
И мама реже теперь, проснувшись часа в три ночи, садится за компьютер - читать захватывающий роман или - почти без звука, - смотреть фильм... Раньше она, бывало, всё находила на ютьюбе красочные истории - средневековые или даже из древности. Жюстин однажды полгода назад, уже часу в шестом, когда ей тоже не спалось, досматривала вместе с ней, примостившись сбоку, историю о римском... как же это называется... да, о центурионе, который сражался - мама объяснила, - в полудикой тогда Британии с длинноволосыми раскрашенными "пиктами"; он пробирался к римскому стану, и потерял всех товарищей, и прятался у одинокой пиктской женщины, и не был выдан ею нагрянувшим в её хижину варварским воинам; а свои...а свои потом - когда он, израненный, измученный, всё же добрался до них, - хотели подло убить его; но он бежал, и вернулся к той женщине... чужеземной, малокультурной, не понимавшей его речи - но полюбившей и спасшей... и на этом картина закончилась. Последние минут десять её, вертя незажжённую сигарету в руке, смотрел, увлёкшись, и папа, который тоже встал - было начало седьмого. "И куда им теперь, - серьёзно и задумчиво сказал он, уходя на балкон курить, - они остались вдвоём против всего мира..." Да, отца, в целом относившегося несколько иронически к такому кино, иногда всё же захватывали образы и ситуации, и он в такие моменты очень сопереживал героям.
А теперь мама почти не смотрит ничего и не читает ночами, как будто ей - и папе, смотревшему с ней подчас эти приключения, - не до фильмов, не до романов... так же, как, быть может, не до спектаклей в Опере...
Зато пару раз... или больше... Жюстин, ища нужную ей для уроков Библию - оснащённую множеством указаний на параллельные места, - находила её не там, где ей полагалось быть, не на полке около серванта, а в родительской спальне, на одной из прикроватных тумбочек... то с маминой стороны, то с папиной... да, однажды она лежала рядом с его мобильным телефоном... Почему они чаще, чем прежде, читают Писание?.. Что они ищут в нём? Не разрешения ли неких вопросов, которые гнетут и отягощают их... и которые не задашь никому из окружающих... а почему не задашь? Потому ли, что не решиться... потому ли, что не надеешься от этих окружающих получить ответ?..
Те двое - римский центурион со своей пиктской возлюбленной, - остались вдвоём против всего мира... Нет, Боже, нет, у мамы с папой не может быть так, не может быть ничего подобного... Жюстин стало страшно от этой мысли... У них - и мы, и дедушки с бабушками... И бывает ведь, бывает, как было раньше, так уютно, так радостно... вот тогда, ещё в сентябре, в игротеке, папа так весело, по-ребячески, играл с Пьером в этот хоккей, и купил ему компьютерную игру с инопланетянами, а мне купили музыкальный диск, который я так давно искала и вот именно тогда нашла; и вечерами, вечерами порой так хорошо нам опять... Папа с мамой так любят нас! И всё же, может быть, они - любя, - утаивают что-то. Именно любя... если у них есть некая потаённая боль, они не хотят, чтобы она охватила и нас... и - прячут её... так ли это? И если так, - что делать?..
Далеко не впервые думалось девочке об этом. И мелькало у неё подчас желание - поделиться этими раздумьями с папиными родителями, которых она часто видит, с дедушкой Шарлем и бабушкой Софи. Поделиться этими раздумьями и этим ощущением - что-то не так, что-то не то с папой и мамой... Но нечто бережно-чуткое в душе удерживало её. Зачем? Это "не то" столь расплывчато и неуловимо, что попробуй расскажи; и зачем бабушку с дедушкой растревоживать ещё больше... да, именно ещё больше, потому что они уже сами как будто порой замечают нечто, они стали чаще звонить, спрашивать, всё ли в порядке...
Тот центурион потерял всех товарищей... подобно кому? Подобно Одиссею... Жюстин не любила Одиссея, он пугал её своей жестокостью. Но вот, буквально недели две назад, утром, был разговор с мамой... Папа уже ушёл на работу и Пьера в садик отвёл... чаще отводила мама, но в тот день так получилось... да, и у неё вторая смена же тогда была, и утром она осталась дома; а в школе первый урок отменили, и можно было завтракать не спеша, и поболтать...А накануне Жюстин читала о предыстории Троянской войны и о том, что было в её начале. И она сказала маме за завтраком: "Этот Одиссей - жуткий провокатор и клеветник. Он знал - первый, кто спрыгнет на землю Трои, должен погибнуть, - и прыгнул на свой щит, а Протесилай был этим обманут, и соскочил на берег... и Гектор убил его... А историю с Паламедом помнишь, мама? Одиссей же возвёл на него клевету, выставил изменником - и погубил ни за что!" И тут мама спросила - чуть резким тоном, несвойственным ей, не часто звучавшим в её устах: "Ты думаешь - ни за что? Ты помнишь, что сделал ему Паламед?.." "Ну конечно, я понимаю, - пожала плечами девочка, - он мстил. Паламед разоблачил его, когда он притворился, что сошёл с ума, и не хотел на эту войну идти... но ведь справедливо разоблачил... и он обязан был вместе со всеми идти, они же клялись друг другу!.." "Да, - согласилась мама, - но Паламед... Жюстин, ты всё читала внимательно? Он взял из колыбели маленького Телемака, и положил перед Одиссеем, который пахал наискосок, кажется... и, будь Одиссей в самом деле безумен, он перерезал бы напополам - плугом или чем-то там, - младенца, своего сына!.. Да, он остановился, конечно... но Паламед поставил эксперимент на его ребёнке... и подумай, доченька, прощается ли такое?.. Может быть, именно за это Одиссей и мстил ему..." И Жюстин увидела в маминых глазах совершенно не присущее ей, странное для неё ожесточение. Да, добрая, мягкая, уютная мама оправдывает мстящего, защищает его... А мама добавила уже спокойнее и как-то задумчиво: "Может быть, потому-то он и стал жестоким, что вынужден был пойти на эту войну, разлучиться с семьёй на бездну лет; может быть, за то он и троянцам так хотел отомстить, что война, вспыхнувшая по их вине... по вине одного из них, - разбила ему жизнь!.."
