- Это какое-то наваждение, – вздохнула она, подойдя к окну и распахнув золотистого цвета шторы.

Полупрозрачная от солнца ткань разъехалась в стороны, предоставляя ярким лучам светить на постель, от чего я зажмурилась и снова швырнула в Вику, на сей раз подушкой.

- Наваждение – это ты! Дай поспать!

- Даю, – хмыкнула она, скрестив руки на груди.

Все ещё стоя спиной ко мне, укутанная в махровый до пола малиновый халат, Вика была похожа на молодую женщину. Каштановые по плечи волосы были взъерошены и растрепаны, переливаясь на солнце, и от того казались рыжеватыми. Сутулая фигура, поднятые плечи, вздернутый подбородок. Она показалась свободной и в то же время до смерти напуганной. Повернувшись на носочках, она вернулась ко мне и, подняв журнал с пола, бросила его на постель.

- Этот гад…он меня бесит, – сразу же рухнув на постель рядом с глянцевой прессой, сказала Волди.

- Левчук, успокойся, – потянувшись, я приподнялась. – Ну, дебил он, как будто для тебя это проблема…

- Да я не об этом! Он на развороте! Та вечеринка, на которой тебя отравили! Этот урод на развороте вместе со мной!!!

- ЧТО???

Сон как рукой сняло. Я подскочила на кровати – та недовольно скрипнула – и цапнула журнал: «Шестая страница», – буркнула Вика. Я быстро отлистала первые страницы и в открытом удивлении прочла заголовок статьи:

« Сын одного из самых лучших белорусских адвокатов замечен с неизвестной на вечеринке своего отца…» И дальше уже более мелким шрифтом шел подробный рассказ. Махнув Вике, я углубилась в чтение, из которого узнала несколько вещей. Отчим Артема, Аркадий Владимирович, являлся одним из самых успешных и самых влиятельных адвокатов в Беларуси. Он занимается самыми провальными делами, вытягивая их, однако, со дна судебной корзины. Его жена, мама Стальцева, раньше занималась бухгалтерскими делами в конторе, но теперь, если верить слухам, она уехала на какую-то реабилитацию во Францию. Правда это или нет, меня мало интересовало. Пробежавшись взглядом по части карьеры мужчины, я нашла самый смак – про ту вечеринку. Она была организована в честь дня рождения начальника Аркаши. Важные в светском мире персоны, высокостоящие по чину прокуроры и адвокаты, интеллигенция. Конечно, там был Артем.

«Появившийся на вечере один, юный будущий медик уже поразил нас своим внешним видом, больше уготованным для выхода на красную дорожку, чем для простого праздника. А его спутница, которую приметили только в середине вечера, абсолютно не соответствовала образу высшей аристократии, нежели сам Артемий. Возможно, их знакомство произошло лишь на празднике, но интервью, которое нам дал позже хозяин дома, говорит об обратном. Сам же Артем не дал никакой информации по поводу своей…подружки?»

- Я аплодирую стоя, – заливаясь смехом, произнесла я, – автор этой статьи…это…ахахахха….

- Я хочу ей руки оторвать, блин, – Вика закрыла лицо руками.

- Да почему?! Это же здорово! Вот и сбылись все твои…ахаха…мечты!

- Блять, эта овца обосрала мой внешний вид, выставила Стальцева в лучшем свете, чем меня, и назвала его подружкой! Нормально это?

- Стоп, – снова прыснула я, прикрыв рот рукой. – Ты… Ты хочешь сказать, что ты беспокоишься о том, что какая-то журналистка сказала, будто вы не смотритесь вместе?

- НЕТ!!! Нет, ты совсем…

Я ухмыльнулась и изогнула бровь, всем своим видом выражая уверенность в правоте. Конечно, я права. Стоит только взглянуть на пунцовые от стыда щеки Волди, и все становится более, чем ясно.

- Ой, да, хорошо, я об этом беспокоюсь! – она встала с кровати и принялась наворачивать круги по комнате, скользя при ходьбе шерстяными косками по идеально гладкому паркету. – Я хотела поговорить с Артемом об этом, но…

- Ебнулась, что ли? – удивленно спросила я. – Как ты себе это представляешь? «Мм, привет, Стальцев, не хочешь обсудить эту ебаную статью?» – так, да?

- Да просто… Как он мог допустить, чтобы это попало в прессу? – она запустила руку в волосы, пытаясь расчесать пальцами спутанные пряди. – Если это увидит моя мама! Она же постоянно покупает этот журнал! Блять, что мне делать?

- Ну, тогда ладно, поговори с ним. Нормально поговори, без твоих подъебов не в тему.

- Это как? – обреченно спросила она.

- Ну… Я не знаю. Представь, что он человек. Представь, что он – это я, может, так тебе проще будет, – я пожала плечами.

- Точно не будет, но, – Вика снова села рядом на постель, – что, если я потренируюсь на тебе?

- Я уже говорила, что ты ебнулась?

- Да, но пожалуйста!

- Ну…эм…ладно. Начинай.

- Привет, Стальцев…А дальше что? Спросить, как у него дела, блять?

- Я понятия не имею сама, о чем с таким, как он, можно говорить. Ты этого хотела, так что не мне придумывать тебе оправдания.

- Спасибо, Гарри, ты мне очень помог!

- Ну, блять, откуда я знаю, что ему говорить?! Поздоровайся, вмажь ему за всё дерьмо, что он сделал, въеби с ноги так, что… -воспоминания об Андрее снова накрыли меня.

Вика чуть подвинулась ко мне и взяла за руку. Искренне добро улыбнулась, и от этого захотелось плакать. Она знала о том, что сказал мне в подвале Фейт. Эти слова, это признание, так глубоко запало мне в душу. И я с полной уверенностью могу сказать, что тоже его люблю. Даже не уверена, что у этих отношений есть точка отсчета. Потому что все началось раньше, чем я думаю. Но найти именно тот момент, когда я начала любить Андрея, я не могу. Ха, я сама же опровергаю свои жизненные позиции: я была убеждена, что нет определенной минуты, в миг которой ты начинаешь любить, я даже не была уверена, что любовь вообще существует.

- Все будет хорошо, – с заботой проговорила Волди.

- Ага, – промямлила я, подавив в себе желание открутить голову Артему и искупаться в его крови.

- В конце концов, вспомни какой-нибудь веселый стишок.

- В-веселый…Веселый стишок?

- Ну, например…

«В страшной и темной чащобе лесной

Грязный, оборванный и утомленный

Бродит, обросший густой бородой,

Мальчик, забытый экскурсией школьной.»

Решив, что мини-взгляда а-ля «ты окончательно ебанулась» будет достаточно, чтобы Вика поняла, что очередной тонкий юмор будет уместен, когда я стяну с себя мысленную петлю, я поднялась на ноги.

- Какие планы на сегодня? – снова потянувшись, поинтересовалась я.

- Вернее, какие не-планы на сегодня? – грустно усмехнулась Волди. – Потому что нам по индивидуальному закону Стальцева-младшего запрещено трогать его вещи, кроме тех, что у нас в комнате. В прошлый раз он орал на меня матами минут пятнадцать, только потому что я зашла в библиотеку.

- Библиотеку? – роясь в шкафу в поисках штанов, переспросила я.

- Интернет под запретом, звонки только родителям, телевизор тоже смотреть нельзя. Я удивляюсь, как он меня на кухню вообще пустил. Поэтому пришлось спереть парочку книг из библиотеки, чтобы не умереть от скуки.

- Пфф, Волди, сладкий, отныне для нас ничего не будет проблемой, – отмахнулась я. – Мы тут как гости Аркаши?

- Эм, нет. Как друзья Артема.

- Но у Аркаши мы все равно может клянчить всё, что угодно, верно?

- Ну…если я правильно тебя понимаю, то даже не думай, Гарри! Он устает на работе! Полезешь к нему с просьбами?

- Нет, это не мой метод.

- А что «твой» тогда?

- Увидишь. Иди говори со Стальцевым, а я – в душ.

Она свернула журнал в трубку, поднялась с кровати и, громко шаркая, посунулась к себе, уже больше не выглядевшая свободной. Но ужасно испуганна все так же. Пока в соседней комнате раздавался бешеный шум и грохот – все в порядке, у неё всегда так – я отыскала в шкафу брюки, свитерок по размеру, взяла с полки большое полотенце и вышла в коридор. Судя по нереально громкому сумбурному стуку, Волди как раз уронила те украденные книги из домашней библиотеки сумасшедшего тирана. Я усмехнулась и, оглянувшись на дверь, пошла вперед. Прямо и направо, в первую дверь. Зачем им такой огромный дом? Я подошла к нужной комнате и потянула на себя ручку. Горячий пар влажной сетью опутывал комнату. Приглушенный плеск воды в душе ясно дал понять, что я тут не одна. На корзине для белья лежат мужские вещи. Черт, не хотела бы я так пересекаться со Стальцевым. От одной только мысли о том, какой он голый, стало противно до тошноты. Нервно сглотнув, я повернулась назад, но задела полотенцем какие-то тюбики на раковине, и они с триумфом упали.