Я не видела его лица, но была почти уверена, что он грустно улыбается моим словам.

– Ещё есть вкусняшка?

Он подал мне кофе, потом отпил сам. Мы сидели так, пока не опустошили огромную чашку.

– Ты не пожалеешь? – подал он голос.

– О чём?

– Об этом.

– Какой же ты странный всё-таки, – вздохнула я и повернулась, чтобы взглянуть ему в лицо. – Да я десять лет вспоминала, как ты мне песенку пел, мне и то хватало. А теперь вон у меня сколько всего есть. И всё это со мной будет, никто не отберёт. Теперь вот буду вспоминать, какой ты классный, как мы вместе были, как ты меня вкуснющим кофе поил…

Его взгляд был таким странным. То ли виноватым, то ли отчаявшимся. Я никак не могла его истолковать.

– Почему ты так смотришь? Что случилось?

– Всё в порядке. Всё хорошо…

Он обнял меня ещё крепче и закрыл глаза.

– Почему Марат до сих пор не позвонил?

– Не знаю. Пора бы ему позвонить, ты права. Но у нас нет другого выхода, только дождаться. Пойдём в дом? Стало холодно.

Мы поднялись на ноги, я взяла пустую чашку, и мы пошли по мосткам обратно в домик.

Я включила торшер в углу. Мы оба уставились на кровать со скомканной постелью.

Он рванулся было к кровати, но я удержала его за локоть.

– Я сама приберу, – я подошла и взялась за одеяло. – Сейчас я всё застелю, не волнуйся. И, когда я закончу этим заниматься, мы с тобой снова станем теми, кем были до этого: Апрель и Шокер. Хорошо?

– Хорошо, – просто сказал он. – Но, может быть, я всё-таки помогу?

– Нет, Андрюша, не нужно. Я сама. Так надо. Просто жди, когда я закончу.

Я одёрнула и заправила простыню со всех сторон, застелила одеяло, а потом и стёганое покрывало, и бросила в изголовье подушки.

– Вот и всё… Шокер, а пожевать тут есть что-нибудь?

Он так и стоял, привалившись к стене и наблюдая, как я ползаю по кровати и вокруг неё.

– Я видел в шкафу вскрытую пачку мюсли с цукатами. Наверное, прежние постояльцы забыли. Но без молока мы их не съедим.

– Если придётся сидеть тут долго, я съем всё, что угодно. Была бы ложка…

У Шокера зазвонил телефон.

– Да, Лали! В чём дело?

– Мы взяли Тайлера, – расслышала я её неторопливый томный голосок.

Я опустилась на край кровати.

– Что? – ледяным голосом переспросил Шокер. – Повтори.

– Мы взяли Тайлера. Только что ребята доставили его. Сейчас он здесь на Престгатан. Ждём транспорт проводника, должен прибыть.

Шокер потряс головой, бросил на меня встревоженный взгляд и, едва переведя дух, заорал в трубку:

– Вы с ума, что ли, посходили там?! Я кому приказ отдавал?!!

– Командор отменил тот приказ.

– Но он мне не звонил!

– Он приходил сюда лично, отменил тот приказ, отдал новый: возобновить активный поиск. Я отправила ребят по следу. Они доставили Тайлера.

– Почему командор мне не позвонил?!

– Ты меня спрашиваешь? – удивилась Лали.

– Почему ни ты, ни ребята, никто из вас мне не позвонил?!!

– Им я запретила. А я не стала тебя беспокоить. Ты оставил меня вместо себя. Я всё сделала, как надо.

– Лали, ты ничего не должна была делать без моего ведома!!! Я отлучился на пару дней, но я не умер! Я оставил тебя старшей группы, я, а не командор! Исполнять его прямые приказы ты не имеешь права, я должен каждый его приказ тебе подтвердить! Почему ты мне не позвонила?!

– Командор не стал тебя разыскивать, значит, он тебе не доверяет! И правильно делает! Апрель бы глазом моргнула, и ты отпустил бы Тайлера на все четыре стороны. Нет уж, хватит тебе подставляться! Я сделала всё так, как должен был сделать ты, если бы не потерял разум из-за этой девки!

Шокер потёр лоб, зачесал пятернёй волосы назад, зажмурился на несколько секунд. И голос его стал ледяным:

– У тебя есть час, Лали, чтобы подать наверх рапорт о переводе в другую группу ловцов по своей инициативе. Если, когда я вернусь на Престгатан, твой рапорт так и не будет подан надлежащим образом, я напишу свой. Ты будешь отчислена из группы за неповиновение командиру. Всё поняла?

– Ты этого не сделаешь!

– Сделаю.

– Не смей так со мной поступать!

– Я тебе всё сказал, Лали! – процедил Шокер. – Мне в группе не нужна ревнивая дура!

Он сбросил вызов, сунул телефон в карман и вышел из домика, хлопнув дверью.

Я бросилась следом.

– Шокер!

Он стоял под темнеющим небом, задрав голову и рассматривая просыпающиеся звёзды.

– Шокер, отвези меня на Престгатан, немедленно!

– Немедленно не получится. Катер не придёт через минуту.

– Я должна успеть увидеть брата!

– Я постараюсь, – он набрал какой-то номер и вызвал катер.

– Что происходит, Шокер?

– Я не знаю. Но это мне очень не нравится. Командор Клайар не связался со мной, это плохо. И он за весь день даже не попытался отыскать тебя, а это уже совсем странно, тебе не кажется?

Пока он это говорил, я уже набирала командора. Он ответил далеко не сразу.

– Что тебе надо, Кира? – устало спросил Йан, после того, как я почти минуту висела на телефоне, слушая длинные гудки.

– Йан, что всё это значит?! Ты же мне обещал!

– Ты мне тоже обещала. Вот и давай, исполняй. И чтобы даже мысли отказаться не появилось. Я не хочу сейчас знать, где ты шляешься. Просто немедленно возвращайся в «Рику».

– Сначала я увижусь с братом!

– Нет, ты поедешь сразу сюда. Если хочешь вообще когда-нибудь его увидеть.

Он сбросил вызов.

Шокер обнял меня одной рукой, сжал моё плечо, успокаивая.

– Чего-то важного я не разглядел. И что-то сделал совсем неправильно, – сказал он с горечью.

– Нет, Шокер. Это я сделала всё неправильно. Ты был прав, мне не надо было ни о чём просить командора. Я дала ему понять, что меня можно купить. А теперь он и вовсе норовит получить меня даром. Запретил мне видеться с братом сейчас, угрожает, что иначе никогда его не увижу.

Шокер порылся у себя в телефоне.

– Слушаю, – раздался в трубке раздражённый голос Йана.

– Что происходит, командор? Почему ты распоряжаешься моими людьми без моего ведома? Ты с утра ими командуешь, а я узнаю об этом только сейчас. Я отстранён? Почему, в связи с чем?

– Нет, ты не отстранён, – лениво отозвался Йан. – И ты имел полное право уехать по личным делам. Лично к тебе, Шокер, у меня ни единой претензии. Да и люди у тебя молодцы. Исполнительные, проворные. Мне была нужна оперативность, для которой твоё одобрение, как и твоё присутствие, было совершенно излишним.

– Почему ты отменил приостановку по Тайлеру?

– А вот это тебя не касается. Я не обязан перед тобой отчитываться.

– Но Апрель доверилась твоему слову. Ты зачем так с ней?

– Знаешь, что, Шокер? Я со своей бабой разберусь сам. Советы твои мне не нужны. Лучше за своей присмотри. У тебя там такая красавица командует, меня, честно говоря, аж дрожь пробрала. Ты умеешь подбирать подчинённых… Как она, для дела годится? Не поделишься иногда?

– Ох, я тебе при встрече в морду дам, – пообещал Шокер и отключил командора.

– Ого, – я покачала головой. – Ты что, с ума сошёл, так разговаривать с начальством?

– Не обращай внимания, это у нас с ним не в первый раз… И тебе не надо к нему возвращаться, – сказал Шокер, едва сдерживая гнев.

– Мне придётся. Если Марат у них в руках, мне придётся вернуться. И быть послушной и ласковой. И я буду, чёрт возьми… Если другого способа нет, я буду и послушной, и ласковой, – я посмотрела ему в глаза.

– Я видел, чем это кончается, – горько сказал он.

– Где? У кого?

– Когда-то очень давно мой отец часто летал на изнанку. Развлекался тут, как у гатрийских аристократов принято. Поверхность – слишком пресное, скучное и пристойное место. В тех местах, через которые он обычно возвращался обратно домой, он встретил красивую, добрую и очень наивную девушку. Познакомился поближе, очаровал её и сделал ей ребёнка. Меня, то есть. Мать растила меня совершенно одна, рассказывала мне, что отец живёт далеко за границей. А потом отец вдруг объявился, и стал наезжать к нам время от времени. Мать к нему потянулась по новой, и я к нему привязался. И он решил, что может сделать с нами всё, что хочет. Он забрал нас на поверхность. Без объяснений, без подготовки. Хорошо ещё, не стал нас в Рускеале в каньон сбрасывать. Просто повёз якобы Питер посмотреть, а там посадил в первый вагон метро… Мне было десять, я это переварил. Приключение всё-таки. А мать это убило. Отец принудил её жить с ним. А она не смогла смириться ни с тем, что поверхность существует, ни с тем, что отец женат, что у него ещё ребёнок есть, ни с тем, что она на положении рабыни. Она такой человек была, не смогла это вынести. А отец её любил очень, но отпускать от себя не собирался. От переживаний мама заболела и сгорела за несколько месяцев.