— Выпьем — согласился Григорий Константинович, вопреки обыкновению не ставший добродушно подшучивать над неумением друга произносить пышные тосты, на манер принятых на Кавказе.

Выпили и этот тост — хотя хорошее настроение ушло напрочь.

— Это ведь не все, что тебя печалит, Миша? — проницательно заметил Орджоникидзе.

— Ты прав, Серго — много еще чего лежит на сердце — признался Михаил Николаевич.

— Взять того же Чжан Цзо-лина, "старого маршала" — эта сволочь нам напакостит в Северном Китае с большим удовольствием, благо с англичанами он связан крепче крепкого. От него можно ждать всего — от налетов на наши учреждения до провокаций на КВЖД и дальневосточной границе.

Серго молча кивнул — помянутый "генерал-милитарист" был давно известен как ярый антисоветчик и редкостная, даже по китайским меркам, мразь, с наклонностями садиста.

— Ладно, дьявол с ним, с Китаем — но у нас и в Европе неприятности точно будут, английская буржуазия нам покушения на свой карман точно не простит — продолжил Ленков.

Орджоникидзе ждал продолжения, понимая, что речь пойдет не о мелочах.

— Понятно, что нам будут отказывать в торговых договорах и, возможно, подкинут деньжат РОВС на террор — это очень плохо, но не смертельно.

— Хуже другое — если они подтолкнут против нас Францию, с ее "Малой Антантой". Хотя, у англичан и своего влияния в Варшаве и Бухаресте, не говоря уже о прибалтийских карликах, хватает.

— Вот и прикинь сам — вот Польша, с ее 30 пехотными дивизиями, то есть, 90 пехотными и 30 артиллерийскими полками. Добавь к списку 40 кавалерийских полков, 344 боевых аэроплана, 174 танка FT-17 и 43 броневика. Да, еще у панов есть пять бригад и двадцать отдельных батальонов территориальной обороны. Но и это еще не все — у ляхов пехотные дивизии укомплектованы личным составом на 45 %, кавалеристы — на 75 %; и у них предусмотрено быстрое пополнение этих частей и соединений резервистами, отслужившими срочную службу именно там. Говоря проще, мобилизация и развертывание займет у белополяков не больше шести суток — как ни крути, а небольшая территория и хорошие дороги дают преимущество во времени — после чего они смогут выставить против нас 650 тысяч штыков и сабель (все данные по ВП соответствуют РеИ по состоянию на 1927 год — В.Т.).

— Сколько у нас кадровых дивизий — сам знаешь, Серго, и десятка не наберется, и стрелковых, и конных — продолжил Михаил Николаевич — сколько мы будем укомплектовывать до штата территориальные части — ну не будем о грустном, дай бог за месяц управиться. Вот тебе и расклад на первое время, на западном направлении — 30 пехотных дивизий и, считая, четыре кавполка за одну кавдивизию, 10 кавалерийских дивизий белополяков навалятся на наших пограничников и, большей частью, не успевшие отмобилизоваться территориальные дивизии на Украине и в Белоруссии. И будет их, самое малое, пятеро на одного нашего бойца.

— На юго-западном направлении польское панство поддержат румынские бояре. Воевать они попрутся с удовольствием — сам знаешь, Румыния сейчас балансирует на грани гражданской войны, буржуазные либералы из кожи вон лезут, чтобы не допустить к власти капитана Кодряну с его "Железной гвардией", так что победоносная война и тем, и этим пригодится как нельзя лучше. Технически румыны заметно слабее поляков — но 34 пехотные дивизии и 26 кавалерийских полков пойдут на Одессу, Крым и так далее (все данные по румынской армии и внутриполитической ситуации соответствуют РеИ — В.Т.). И тот же расклад — 5–7 их солдат на одного нашего бойца.

— На северо-западе в драку наверняка полезут прибалты — у этих в первом стратегическом эшелоне будет десяток пехотных дивизий и примерно столько же кавполков. Тут настолько большого численного превосходства не будет, если против нас не выступит Финляндия — Михаил Николаевич сделал паузу, предоставляя Григорию Константиновичу возможность высказаться.

— Но в миролюбие белофиннов ты тоже не веришь — спокойно констатировал Серго — и правильно делаешь, поскольку они хотят оттяпать у нас и Карелию, и Кольский полуостров, и все, что получится (соответствует РеИ — В.Т.). И говорят об этом в открытую — "Великую Финляндию" они хотят, гетфераны. И англичане их всячески поддерживают.

— Ты прав, не верю — а это значит, что на Питер пойдет еще десяток пехотных дивизий и несколько бригад — подтвердил Тухачевский. — А граница с Финляндией в 32 километрах от города — это меньше, чем полтора суточных перехода пехоты.

— То есть, Питер мы не удержим? — с ледяным спокойствием спросил Орджоникидзе.

— Шансов очень мало — честно ответил Ленков — если только удастся наладить огонь береговой артиллерии и кораблей Балтфлота — под огнем морской артиллерии большой и особой мощности особо не походишь в наступление. И то, нет гарантии, что финны с прибалтами не возьмут город в кольцо вне пределов дальнобойности морских орудий.

Мрачно замолчали оба — Орджоникидзе думал о том, что в Ленинграде находится 30 % мощностей и так не особо сильной оборонной промышленности СССР (соответствует РеИ — В.Т.), Ленкову же вспомнились кадры хроники Великой Отечественной войны.

— Ты сказал, что это расклад на первое время — нарушил тяжелое молчание Григорий Константинович — а дальше что будет?

— Дальше на какое-то время будет полегче — мы отмобилизуем армию, на некоторое время наших запасов хватит — помолчав, ответил Михаил Николаевич — когда же они закончатся, это будет конец.

— Миша, мне остохренело тянуть из тебя каждое слово клещами! Я тебе это тысячу говорил! Нет, миллион! Говори все! — вспылил Орджоникидзе.

— Прости, Серго — мы так хорошо встретились, так славно посидели за столом — новый Тухачевский был искренен — а я испортил встречу.

— На встрече настоящих мужчин всегда можно говорить о делах, даже если они идут плохо! — отрезал Григорий Константинович, быстро вспыхивавший, но и быстро остывавший.

— Значит, так — у нас есть в войсках и на хранении 1,6 миллиона винтовок и карабинов, около 32 тысяч ручных и станковых пулеметов, 694 аэроплана, 60 танков, 99 броневиков и 42 бронепоезда. Отдельно надо коснуться артиллерии — у нас есть 6413 орудий, из них почти 4000 — это трехдюймовки. И вот, к основному орудию Красной Армии, трехдюймовке, есть у нас 9 миллионов 200 с лишним тысяч штук снарядов, то есть, меньше, чем 2500 на орудие. А какая у нас годовая норма снарядов на трехдюймовку? Верно, 8100 снарядов. Вот и выходит, что хватит их на неполных четыре месяца войны (все соответствует РеИ — В.Т.). Это я не говорю о том, что Николашка, от большого ума, не иначе, взялся покупать французские гранаты, имевшие поганое обыкновение взрываться в стволе орудия — ну такое у них "качество" выделки. Сами французы от этих гранат потеряли 6 тысяч своих 75-мм дивизионок — у половины гранаты взорвались в стволе, разнеся орудие и положив прислугу ("орудийная прислуга" — так тогда назывался артиллерийский расчет — В.Т.), вторая половина отделалась раздутием ствола (в РеИ, соответственно, 3100 и 2900 75-мм дивизионных пушек обр. 1897 года — В.Т.). Стрелять этими гранатами (индекс ГАУ — Ф-354Ф — В.Т.) можно в одном случае — если деваться совсем некуда. С огнеприпасами к тяжелым орудиям у нас такая же беда — 48-линейных (122-мм — В.Т.) гаубичных снарядов 672 тысячи штук, 6-дюймовых (152-мм — В.Т.) гаубичных снарядов 215 тысяч штук, 42-линейных (107-мм — В.Т.) пушечных снарядов 287 тысяч штук. Это все, что есть, Серго — и этого хватит на месяца на три или четыре, пусть на полгода, если экономить. Дальше мы останемся без артиллерии — то есть, орудия, может, и будут, а стрелять из них будет нечем. Без артиллерии вовсе — и без тяжелой, в особенности. Как у нас со снарядным производством, вообще с производством огнеприпасов, ты знаешь.

— Миша, это настолько важно? — уточнил Григорий Константинович.

— Ты знаешь, я на Империалистической воевал очень недолго, потом попал в плен — начал рассказ Михаил Николаевич.