- Но вдруг этот птенец окрепнет и решит, что его предназначение – как и у родителя – уничтожать грязнокровок? А рядом мой сын. Поймите! Мой. Сын.

- Я понимаю. Это невозможно, фениксы созидательны. Они не нападают, даже если речь идет об их жизни. У них нет нужды в самозащите. А касательно грязнокровок... Хм. В конце семидесятых я учинил маленькое расследование. Оно дорого мне обошлось... но это уже не важно. Я хотел бы открыть вам маленькую опасную тайну.

- Насколько опасную? – лезть в дела ненормальных с риском для семьи Петуния была не намерена. С другой стороны, ее склонность к сплет... интересным историям из жизни соседей...

- Настолько, что лучше бы вам ее ни с кем не обсуждать. Особенно с Гарри и Дадли.

- Что ж, пока мальчики маленькие, я промолчу.

- Сам Тот-Кого-Нельзя-Называть родился от женщины-сквиба и магла. Абсолютного, чистопороднейшего магла. То есть сам он – грязнокровка из худших. Тех, о ком не говорят в приличном обществе. Да еще и не принят своей магической родней. Раз уж Темного не съел василиск, вашему сыну совершенно нечего бояться.

- Полагаете? – с сомнением переспросила Петуния.

- Уверен.

Гости разошлись только поздним вечером, довольные собой, общением и умилительным птенцом.

А ночью Дадли взял фонарик и прокрался к Гарри.

- И самый важный вопрос остался.

- Како-уа-а-ой? – зевая спросил нечуткий Поттер.

- Самый важный. Как мы его назовем?

- О, Боже! Дорогой кузен, почему сейчас? Днем было полно желающих посюсюкать!

- Вот! Разве можно такое важное дело таким несерьезным людям доверять? Панси бы предложила что-то девчачье, а я не хочу!

- А что говорят учебники?

- Нет, мы еще в прошлый раз решили, что тыкать в учебник наугад – дурацкий метод. Или переименовывай Москито в Буклю.

- Умный какой! Но ты же мне врал, что уже придумал крутое имя для василеныша.

- Так он же не василеныш!

- А какое было имя?

- Ну, василиска в старых текстах еще называют “регулусом” или “кокотрисом”. О! А может – Кокотрис?

- Регулус! – одновременно с Дадли выпалил Гарри. Мальчишки в недоумении уставились друг на друга. – Регулус – более мужественное, – пояснил свой выбор Поттер. – А Кокотрис – какое-то куриное.

- Ну, он и похож на цыпленка. Или даже на курочку! – пожал плечами Дэ.

- Вот и не надо это подчеркивать!

Рождественские каникулы прошли беспокойно.

После обстоятельной беседы выяснилось, что второкурсники сказали новое слово в магозоологии. Обычно феникс рождался, когда василиск умирал своей смертью. Заодно новорожденный устраивал огненное погребение гигантской туше. В убитых змеях странные яйца находили, но все попытки поместить их в инкубатор или высидеть при помощи магических тварей и обыкновенных жаб заканчивались провалом. Учитывая, что последние пятьсот-шестьсот лет все меньше василисков умирали своей смертью, а фениксы иногда уходили за грань следом за своим другом-магом, эти удивительные птицы едва вовсе не исчезли с лица земли.

Гарри и Дадли с питомцами пригласил дядюшка Блейза, обожающий всяких редких птичек. Пока он ахал над птенцом и выспрашивал у Дадли о необычном магловском птичьем корме (с витаминами), Петуния наконец-то смогла заняться ремонтом гостиной. Надо сказать, миссис Дурсль порадовалась, что не купила обои сгоряча. Несколько дней вынужденных размышлений позволили подобрать наилучших мастеров и обсудить с Энид Лонгботтом модные тенденции магического мира, равно как и возможность их смешения с магловским дизайном помещений.

Семья Дурсль все дальше уходила от добропорядочного облика абсолютно нормального семейства.

Комментарий к 15 Луни (англ. looney) – полоумный, сумасшедший, чокнутый.

====== Взрослые. Оборотни без границ ======

Сова принесла письмо на рассвете, когда мужчина уже заварил крепкий чай и развернул шоколадку, отломив чуть больше причитающегося, не ровно по бороздке. Он усмехнулся своей детской хитрости. Это была уловка с самого первого класса. Попытка перехитрить себя. Вот только шоколадную плитку не обманешь – она просто закончится раньше, чем могла бы, если бы он всё делал по-честному.

По-честному.

По-гриффиндорски.

Ты же гриффиндорец, Ремус, так?

Он догадывался от кого сова, но сам еще не определился – станет ли отвечать?

Сириус. Дружище Сириус.

Семь лет плечо к плечу, спина к спине. Вот только так любил выставляться, что хоть раз в год, а подставлял под удар и Ремуса, и Джейми, и Питти. Предал он Поттеров или нет – первые лет пять Люпин был уверен, что Бродяга заслужил свой дракклов Азкабан. А на остальное время и вовсе про него забыл. И тут вдруг вся пресса сошла с ума: “Сириус Блэк – невиновен”.

“Держу пари, вы втянули во всё Пита, даже не попросив его закатать рукава”, – оборотень вздохнул. Солнце сражалось с тьмой, в очередной раз побеждая Луну. Шоколад таял в судорожно сжатой ладони. Сова ждала ответа.

Ремус Люпин стал оборотнем в пять лет. Он почти не помнил того времени, когда считался обычным ребенком. В отличие от обращенных взрослых, даже трансформацию он принимал со спокойствием фаталиста: организм приспосабливается, болевой порог повышается. А есть же зелья, смягчающие обращение, частично сохраняющие человеческий разум в волчьем теле. Он привык, притерпелся, как инвалид к своей коляске, как астматик к своему баллончику, как диабетик к инсулиновым уколам – неприятно, ограничивает возможности, но настолько знакомо, что все приготовления совершаются, как говорят маглы, в автоматическом режиме.

Да, он хорошо знал маглов и их высказывания – всё-таки сам был полукровкой. Да и после визита оборотня родители срочно переехали из тихой деревеньки, где все всё обо всех знают в шумный и равнодушный Кардифф.

Жить на три мира с пяти лет. Ха! Не удивительно, что первый же встреченный в Хогвартс-экспрессе мальчишка одним высказыванием и на все семь лет приклеил эту дурацкую кличку – Луни. Слишком часто его рассуждения и взгляды на мир казались чуждыми и странными чистокровным и магловоспитанным – одновременно.

Шумный город-порт, над которым возвышается старинный замок Кардифф, гораздо старше Хогвартса, потому что построен на руинах римской крепости. В замке – музей, куда втайне от отца водила маленького Ремуса мама. Мальчик думал тогда, что с удовольствием стал бы археологом. Или спутником Доктора Кто (он смотрел сериал, пока родители были заняты на работе), правда мало что понимал, но тем интереснее было.

У них вообще было множество тайн друг от друга. И при этом Ремус не мог бы назвать более дружную и крепкую семью.

Секреты, недомолвки... Папа-демонолог, ведущий специалист отдела Явления Нечеловеческих Духов. Лайелл Люпин к тридцати годам получил профессиональное признание и всемирную известность. Только в старушке-Англии к его работе относились с изрядной долей снисхождения: “Лайелл, занимайся лучше уэльскими боггартами, в этом ты спец”.*

- Действительно, разве может быть опасна потусторонняя сущность с нечеловеческой логикой?! – фыркал в бокал с огневиски расстроенный Люпин, в очередной раз получивший в Министерстве обидный щелчок по носу.

Мистер Люпин мало рассказывал сыну и жене о работе – не хотел пугать.

Но руны на рамах, шкафах, дверных проемах и каминной трубе домочадцы старались не трогать.

А когда в гости приходили папины коллеги, особенно из других стран, Ремус, казалось, забывал дышать: такой интересной и пугающей казалась жизнь за порогом.

Жизнь за порогом. Да.

Мама после свадьбы бросила работу страхового агента, но волчелычное недёшево, да и отцовские поиски лекарства от ликантропии стоили денег, так что скоро ей пришлось вернуться в агентство. Сына Люпины запирали в комнате, так, как делали и во время его полнолунных превращений. Работала мама по свободному графику, а потому могла целую неделю провести дома, а могла на весь день уехать. И когда она бывала дома, втайне от папы, презрев опасность, выводила мальчика в парки развлечений, в музеи, зоопарк, в лес. Хоуп Люпин (в девичестве – Хауэлл) была чистокровнейшей маглой, которой в колледже преподавали азы психологии – кем бы ни был ее сын, судьбы психопата-социофоба она для него не хотела, а потому, вопреки желанию мужа, устраивала мальчику экскурсии.