Змей внушал естественное отвращение, хотелось поскорее уйти из комнаты, но волшебников, быть может, здесь удерживают дела? Да, не очень приятно быть магглом – вместо реальной помощи только обуза и помеха.

Директор за рукав мантии потащил своего... ну, судя по возрасту – ученика... потащил прямо к пасти василиска и ловко принялся сцеживать яд. Мальчишка вздохнул и последовал примеру. Если это личный воспитанник, то вполне способный – сноровки не занимать, действует не хуже опытного мага.

- Альбус! Альбус, мы тут-ут-ут! Аль-аль-аль! – эхо подхватило чьи-то вопли и заметалось от стен к сводам. Мальчишка-ученик закатил глаза и что-то непочтительно высказал наставнику. Директор Дамблдор откровенно смутился.

Скоро к воплям добавилось цоканье. А, ясно. Это мистер Моуди – Вернон прекрасно знал, что знаменитый протез вполне мог не издавать звуков вообще, но аврор был склонен к эпатажу. Первой в проходе появилась Тонкс, за ее спиной что-то недовольно буркнули о неосторожности и отсутствии бдительности. Эхо радостно подхватило и это бурчание.

Вернон прислушался к эху, вспомнил свои вопли и феерический полет в бассейн, посмотрел на василиска и скривившегося в брезгливой гримаске юнца и подумал, что – да, оба они с Моуди красавцы. Бдительность на высоте.

С другой стороны, цель Вернона в том и была, чтобы вся опасность отвлеклась от мальчишек. Пусть даже если привлечется к нему. Может, и в Аласторе тонна жертвенности заменяет три тонны тротила?

Николас Фламель злился. Он был готов пожертвовать многими жизнями, чтобы сохранить свой секрет в тайне – василисков и самому мало. Но Альбус, с такой страстью вступившийся за маггла-неудачника, троих точно не простит. Да и нет никакой гарантии, что получится выстоять против четверых. Николас слишком любил жизнь, чтобы жертвовать ей без лишней необходимости.

Не успела Тонкс восхититься громадной смертоносной тварью, как алхимик принял решение: пора уводить свидетелей из комнаты, пока они не сделали каких-нибудь гениальных выводов. Альбус был рад поддержать его в этом – действительно, всем будет лучше, если тайна сердца василиска останется только Фламелям.

- Куда годится?! Альбус! – громыхал Моуди. – Нужно опечатать помещения, нужно позвать министерских!

- Зачем, ради Мерлина? Аластор, друг мой, пойми, что и так все плохо. Детей пришлось эвакуировать. Школу могут закрыть! Фадж и Малфой с радостью уцепятся за малейшую возможность сделать нам гадость, ты и сам знаешь! Так о чем говоришь?

- В Азкабан Малфоя! Мерзкий пожиратель! Будто кто верит в то, что он был под Империо! Я двенадцать лет назад об этом говорил и теперь повторю! Да кто станет его вообще слушать?

- К сожалению, многие. Слишком многие, – вздохнул директор.

- Точно, – Моуди рубанул рукой воздух. – Все министерство – слюнтяи и пожирательские приспешники! Я еще выведу их на чистую воду! Но тут-то! Альбус! Ты посмотри, сколько закоулков!!! Ты не бдителен! А отвечаешь за школу! Да тут за каждым углом может лежать по василискову яйцу!

Фламель сдавленно фыркнул:

- Даже если это была бы мужская особь?

- А где гарантия, что тут не ползает еще с пяток женских? Кто сказал? – вскинулся старый аврор. – И никакой надежды, что их до сих пор тут нет! Будем ждать, пока от старости передохнут?

- Прекратите, – огорченно вздохнул Дамблдор. – Вы оба прекрасно знаете, что василиски не имеют пола и не размножаются естественным путем.

- В “Бестиарии” прочитал? – ехидно осведомился Моуди. – Или у Герпо в мемуарах? Кто тебе сказал, что у него пола нет?! Сам я не проверял, есть ли у него там причиндалы?!

Тонкс смутилась, а поскольку она метаморф, волосы тоже зарозовели от смущения.

- Друг мой, следи за речью! Ты вогнал в краску бедняжку Нимфадору! – укорил директор воинственно ковыляющего Моуди. Аврор шагал, бросая подозрительные и враждебные взгляды на двух так и не представленных ему людей. Тонкс сменила розовый на бордовый – она ненавидела, когда ее называют “Нимфадорой”, но прерывать директора Дамблдора не решилась. – И, да, где мои манеры? Я, вероятно, должен был представить вас друг другу? Запамятовал, кто с кем знаком. Со стариками бывает. Иногда кажется, что решительно все твои друзья друг друга знают. – Николас на эти слова вновь фыркнул, в сочетании с “конским хвостом” его привычка фыркать смотрелась забавно.

- Не трудись! – рявкнул Моуди. – Сейчас в кабинете под веритасерумом представятся. Что их называть? Мало ли, кто там под личинами? – и он еще раз подозрительно зыркнул на мистера Дурсля.

- Мы вообще-то представлены, – хмыкнул Вернон. – Только с юношей не знакомы.

- Ну уж нет! Я знаю Вернона Дурсля и его сына. Дурсль – маггл! Маггл!!! – Моуди в ярости пристукнул посохом по полу, его глаз бешено вращался в глазнице, стараясь держать на прицеле волшебной палочки всех присутствующих. Никогда не знаешь, в какой миг соратник превратится в пожирателя смерти!

Дамблдор помассировал виски, на Аластора иногда находило, но как же некстати этот приступ паранойи сейчас. Раскрывать инкогнито Николаса Фламеля решительно невозможно. Придется использовать весь свой авторитет, бряцать заслугами и должностями... Альбус ужасно не любил этого.

- Бывают исключения, – пожал плечами Вернон. – И магглы видят. И маги – слепы.

Моуди издал непонятный звук, но спорить не стал – какой смысл спорить? А потом окажется, что это Пожиратель!

В кабинете, отправив Тонкс к профессорам, Аластор и Альбус сошлись в жесточайшем споре. В результате решили все же не звать умников из министерства – обойтись своими силами.

В команду, которая взялась проверить подвалы Слизерина, вошел Аластор Моуди со стажером – как представители аврората, “юный” Николас, сумевший сохранить инкогнито, он решил охранять свою тайну и удерживать команду подальше от туши василиска и являлся доверенным лицом главы Визенгамота (Альбус с легкостью подтвердил полномочия “сопляка”, к неудовольствию Моуди), и Вернон Дурсль – как один из родителей. Ну, не Люциуса же им было звать, право слово?

Этой ночью в доме на Тисовой было очень даже громко. Петуния с чувством и расстановкой устраивала разнос сразу всем и каждому по отдельности.

Утром директора, который предложил мальчикам вернуться в школу – угроза-то миновала – встретили, как спасителя и героя.

Ему тоже досталась пара слов от миссис Дурсль.

Вернон, чмокнув супругу в щечку, с недостойной поспешностью устремился в камин, поздравляя себя, что так удачно согласился на проверку школы. Да и вообще – интересно же!

А начиналось все так тихо – с семейного ужина. И тут звонок этот странный, удивленный сторож, муж, без объяснений исчезающий в жутковатом зеленом пламени. Миссис Дурсль решительно ничего не понимала. Все еще более запуталось, когда через три минуты из камина вышагнул сын, а потом и племянник. Лохматые, взбудораженные, открывшие какую-то там тайную комнату. А она говорила, говорила же им, что у ненормальных надо ходить только проторенными тропами! Желательно в компании пять-семь человек. В такой-то толпе, случись напасть чудовищу, всех сразу не поедят, правильно же?

- Тетя, вы просто мистеру Моуди можете мастер-класс дать по бдительности, – захихикал Гарри. Он казался изрядно испуганным, что не прошло мимо острого взгляда миссис Дурсль.

Дадличек и вовсе выглядел бледным и несчастным. На лбу испарина, в глазах тоска. А когда она послала племянника взбивать белки с сахаром и собралась на скорую руку напечь шоколадных маффинов, то могла поклясться – на какой-то миг ее Дадлипусичек схватился за сердце. Невыносимо! От расспросов паршивцы ловко увиливали. Но не могло же случиться, что их просто так отпустили из школы покушать мамочкиной выпечки?!

С венчиком Поттер управлялся ловко – натренировался за прошлый год. Главное было перехватить, пока рецептура не свернула на “каменные великаньи кексики”, с негодяя станется задуматься и насыпать острых специй в какао порошок.