– Доброе утро, Джанг, - вежливо кивнула гному Хранящая и улыбнулась. - Зачем вы мне пугаете комиссию?

– Я?!! - возмутился тот. - Да туть вобче ничаво… Стою вот, охраняю, как вы велели…

– А что вы охраняете? - спросила покрасневшая от стыда Тилорь, смутившаяся от своего крика и спешащая замять инцидент.

– Как, чаво? - вскинулся гном, явно стосковавшийся без собеседников. - Да ведь токмо оставь на минутку - и фьють - уперли, выхлюпали! Оправдывайся потом!

– Что уперли-то? - непонимающе нахмурился Гридъяр.

– Как, что? - мужик уставился на них, как на карманьольцев, хвастающихся только что добытым огнем. - Спирт, конечно!

– Не поняла, - нахмурилась Тилорь, оглядываясь на Хранящую, стоявшую неподвижно и с каким-то озорством в глазах глядящую на гнома и пораженных магов. - Драконья кровь - один из самых дорогих эликсиров в наши дни - стоит спокойно на полке среди ромашки и дубовой коры; концентратом каштановой вытяжки вы без раздумий пожертвовали, чтобы… ммм… развеять сомнения риль Таррэ; а какая-то бочка со спиртом стоит под отдельной охраной?!!!

Ведьма мягко улыбнулась и развела руками:

– Что поделаешь, боюсь, студентам восемнадцать лет, а не восемьдесят, так что их куда больше интересует спирт, чем драконья кровь…

Гридъяр понимающе тихонько рассмеялся:

– Да уж, как меняются жизненные приоритеты с годами!

– Ух ты! - восторженно раздалось за их спинами и тут же сменилось обиженным: -

АЙ!!!

Голубоватые искры (в который уже раз за это утро?!!!) с язвительным шипением взвились над чем-то, выпавшим из обожженных рук чародейки.

– Философский камень, - не оборачиваясь, определила Хранящая. - Он очень не любит чужие руки.

Таррэ оскорбленно передернула плечами, но промолчала.

– Это тот, что дает бессмертие и обращает любой металл в золото? - неверяще воззрилась на тускло облитый серебристым сиянием гладкогранный камень Тилорь. - Быть не может!

– Может. Смотрите.

Ведьма смело взяла в руки послушно засветившийся игривой белой искоркой где-то в глубине камень и, сняв с тонких пальцев одно из колец, ловко приложила его к гладкому боку камня. Тот чуть нагрелся, искорка разрослась, охватывая белым внутренним пламенем весь камень - и серебряное кольцо в пальцах Хранящей окуталось багровым облаком. Когда же камень потух и облако развеялось, кольцо в свете шэрита сверкнуло золотыми гранями. Ведьма невозмутимо надела его на палец.

– Но тогда почему…

– Потому что этот камень не служит никому, кроме своего хозяина, - перебила, не дослушав, Хранящая. - А хозяином его может быть только истинный философ. Но философы ни во что не ставят ни богатство, ни жизнь, поэтому им не нужно золото или эликсир бессмертия, да и сам камень не нужен… Философский камень - это артефакт, обреченный на вечное одиночество…

– Но ведь вы… - заспорила было Таррэ, но смолкла, перехватив снисходительно-насмешливый взгляд Хранящей.

– Что я? Я могу брать камень только потому, что меня охраняет защитная магия Храма, да и то только ради демонстрации. Вздумай я и вправду разбогатеть за счет камня - и в этих подземельях впервые появилась бы уборщица с совком и веником.

Ведьма осторожно положила на место дымящийся и явно уже обжигающий ей пальцы камень.

Тилорь вдруг начала стучать зубами. Холод, отступивший было перед увлекательными легендами, сладким вином струящимися из уст Хранящей, набросился на неё с невиданной силой.

– Быть может, мы перейдем к осмотру оставшегося Храма? - спросила-взмолилась она.

Ничуть не меньше её замерзшие маги с готовностью подтвердили, что в этих подземельях они уже осмотрели всё, что хотели, и Хранящая, невозмутимо кивнув на прощание остававшемуся Джангу, повела комиссию к выходу, скрытому в мареве дыма и темноты. Стены прощально целовали Тилорь холодным дыханием.

Чародейка задумчиво шла рядом с Хранящей, внимательно глядя по сторонам и говоря словно самой себе:

– Странное место этот Храм. Вроде бы, появился недавно. Но почему тогда от этих стен, пола и всех артефактов веет такой незапамятной древностью?

– Храмы - это средоточие магии, - отозвалась ведьма. - А что на всём Древе может быть изменчивее, непостояннее и необъяснимее магии? Она сама пишет свою историю, мало обращая внимания на человеческие представления о времени и древности.

– Я бы хотела узнать этот Храм не так, - задумчиво протянула Тилорь. - Не как ревизор, а как человек. Без проверок и дурацких вопросов…

Хранящая смерила её долгим, проницательным, испытующим взглядом и, ничего не сказав, пошла дальше.

"Работа не волк, но что-то звериное в ней определенно есть!" - мысленно решила я и, сплавив уже порядком поднадоевшую комиссию на удачно подвернувшуюся Ильянту, которая, хоть и без особого энтузиазма, но всё же подхватила эстафету, отправилась на поиски Таи. Проклятый висок болел всё сильней и сильней, причем всё увеличивающуюся припухлость уже не скрывала ни пудра (щедрым полувершковым слоем наложенная перед отлетом), ни волосы, и Гридъяр начинал поглядывать на меня как минимум подозрительно. Как на жизнерадостно улыбающегося и машущего ручкой волкодлака с серебряным клинком, застрявшим в груди.

В общежитиях Таи не оказалось, этажи сиротливо пустели добросовестно посещающими лекции или безудержно прогуливающими студентами. Пораскинув мозгами, я направилась к столовой, тихо радуясь возможности идти спокойно, а не следя за любым своим жестом, движением, шагом и взглядом. Честно признаться, меня порядком притомило кормить комиссию свежепридуманными баечками (частями я придумывала сама, частями помогал Храм). С Тилорью всё, вроде бы, было более-менее понятно. Эта если и не по мою сторону баррикад, то и не на противоположной. Таррэ тем более загадкой не казалась. Хотя нынче она вообще словно с цепи сорвалась. Маленьким утешением мне служил только случай с драконьими клыками и концентратом каштановой вытяжки. Как ни крути, а рвануло знатно…

Что же касается Гридъяра, тот он был для меня сплошным вопросительным знаком. Единственное, в чем сомневаться не приходилось - именно от него и зависит, пройдет мой Храм проверку или нет. У него решающее право голоса. Но кто он такой? Как ко мне относится? Чего хочет? Вопросов много, а ответ один: леший его знает!